Читать книгу "Адское ущелье. Канадские охотники (сборник) - Луи Буссенар"

А тем временем, услышав взрыв, клиенты Сэма-Отравителя уже спешили к дому. При дележке добычи не обошлось без тумаков, криков, кровавых драк. Похоже, этой вакханалией прикрывалась основная операция – изъятие всех документов на право владения богатым, лучшим в провинции прииском.

Жан и Жак еще не вернулись, Франсуа лежал в беспамятстве на раскаленных песках Старой стройки.

Глава 6

Сход снежных лавин особенно вероятен и опасен на тех склонах Скалистых гор, где за зиму скапливается фантастическое количество снега. Интересно, что другие хребты в это же время года остаются совершенно оголенными.

Если температура воздуха повышается постепенно, как в наших краях, снег тает постепенно, не причиняя никому вреда.

Но когда ртуть в термометре поднимается резко и за какую-нибудь неделю-две жгучий мороз безо всякого перехода сменяется иссушающей жарой, земля, на которой лежит толстый снежный пласт, быстро прогревается, нижний слой подтаивает, теряет сцепление с почвой и при малейшей вибрации верхних слоев скользит вниз. Именно такую вибрацию и спровоцировала ленточная буря, разразившаяся, когда сэр Джордж, Перро со слугами и поклажей, навьюченной на мулов, дошли до места, где водятся бигорны. Пустынное плато, на котором небольшой отряд, ослепленный молниями, оглушенный громом, исхлестанный ветром, по мере сил своих сопротивлялся буре – теперь под толстым слоем снега.

Взрывные волны грома сорвали с высоты огромную толщу снега, завалившую и людей и мулов.

По прогнозам Перро, снеѓа не должны были сюда сползти. Редкая проницательность изменила на этот раз охотнику по причине совершенно исключительной. Дело в том, что на пути лавины оказались залежи металла, образовавшие на середине склона порог, скошенный в сторону плато. В результате огромная масса снега, разделившись надвое, изменила предполагаемую траекторию и засыпала путешественников.

Все их снаряжение попало под левую часть снежного потока.

По горькой иронии судьбы после обвала буря утихла так же внезапно, как и началась. В тучах, только что скрывавших долину, появились просветы, раскаты грома доносились уже издалека, как приглушенное эхо, солнце обрушило свои палящие лучи на деревья, кустарники и луга, засверкавшие, будто жемчужными, каплями воды.

Неужели маленький отряд погиб, погребенный под снегом толщиной в два с половиной – три метра?

Нет, кто-то все-таки чудом выжил, оправился от шока и решил бороться со стихией: из-под белого покрова, с пятнами сорванных лавиной растений, комьев земли, камней вдруг высовывается рука и вращательными движениями образует в снегу воронку. Потом из этой самодельной воронки появляется бородатое лицо, и сквозь ветви кустарника, припорошенного снегом, слышится глубокий вздох:

– Уф! Как приятно дышать, особенно после того, как от этого почти отвык.

Перро! Это голос Перро.

– Как там остальные? Что-то никто не шевелится.

– На помощь! Я задыхаюсь!

– На помощь!

– Перро, помогите!

– Это вы, месье? Постарайтесь выбраться!

Слуга, кучер и, наконец, наш джентльмен подают голоса хрипло, едва слышно, моля о спасении. Вот только Ли, повар-китаец куда-то запропастился.

Как позже поймут путешественники, они чудом оказались не раздавленными или не задушенными лавиной. На их счастье, снег был пористым и пропускал воздух. К тому же, инстинктивно отворачиваясь от ветра, все они упали на четвереньки, выставив спины и опустив головы, поэтому над ними осталось какое-то количество воздуха.

Только благодаря этому небольшому кислородному запасу англичанин и его свита смогли продержаться, пока не подоспел Перро.

Канадец же спасся сам: благодаря своей силе и гигантскому росту он сумел распрямиться под гигантской толщей снега и пробиться к воздуху и свету. Чтобы высунуть одну только голову, ему пришлось разгрести рукой снежный покров не менее шестидесяти сантиметров.

Глотнув воздуха, проводник слышит все более отчаянные, все менее различимые призывы о помощи.

Мулы ведут себя очень беспокойно, фыркают, тянут то вперед, то назад, они совершенно обезумели и того гляди задавят находящихся рядом людей.

Метису, к счастью, довольно долго прыгая на месте, подняв вверх руки, удалось проделать вокруг себя что-то вроде колодца.

При этих прыжках охотник задел ногой что-то твердое. Оно жалобно попискивает. Перро встает на этот предмет и, подпрыгнув, успевает окинуть взглядом долину, заваленную снегом.

Какое счастье! Слой снега кончается! В трех метрах – чистая скала!

Канадец набирает полные легкие воздуха, наклоняется в ту сторону, где видна свободная от снега земля, и, прижав к груди подбородок, вытянув вперед сцепленные руки, врезается как пловец в плотную подушку снега. Невероятным усилием он расчищает небольшое пространство, потом отступает, чтобы иметь разбег, и подбадривает тех, кто еще под снегом:

– Ну, давайте держитесь, я стараюсь для вас, а это нелегко…

Перро бросается вперед вторично – рот, ноздри, глаза залеплены снегом, не хватает воздуха, ему кажется, что он оглох, ослеп, но упрямец работает ногами, руками, выгибает спину, раскачивает торс, упирается в преграду головой, удлиняя спасительный коридор.

Ну, третий, и последний, бросок!

– Господи, благослови! – горячо молится охотник.

Перро передвигается по этому туннелю с величайшей осторожностью, чтобы не осыпались стенки, пробирается к твердому предмету, на который он только что наступил, но попадает ногой в петлю какой-то веревки. Опять доносятся странные приглушенные звуки. Канадец нащупывает веревку и подтягивает ее, предмет ползет следом. Перро тянет еще, отступая на три шага уже по ровной поверхности плато, и, несмотря на драматическую ситуацию, не может удержаться от смеха – веревка оказалась длинной косичкой китайца. А предметом, на который он наткнулся, был сам повар.

– Ну, знаешь, обезьяна, тебе повезло, что ты не носишь парика. Твой хозяин своей шевелюре не мог бы сказать спасибо. Но хватит, однако, смеяться.

Помня о серьезности момента, неустрашимый охотник без промедления опять врубается со всей силы в толщу снега, извлекая на этот раз нашего джентльмена. Тот – без сознания, лицо – восковой бледности.

Засыпанным мулам дышалось легче, воздух сохранился под навьюченным на них грузом. Но его уже не хватает, и животные начинают отчаянно биться.

Ведомые безошибочным инстинктом, которого, к сожалению, нет у человека, они угадывают, чувствуют, в какую сторону надо направить усилия, чтобы вырваться из снежного плена.

Словно повинуясь приказу, четвероногие пробиваются коридором, параллельным коридору Перро. А канадец тем временем ныряет, вытягивая из снега лакея и кучера – одного за руку, другого за ногу. Оба недвижимы, как трупы.