Читать книгу "Приключения английского языка - Мелвин Брэгг"

Слово convict (каторжник, заключенный) имело куда более оскорбительное значение, нежели bloody. Новые обитатели Австралии предпочитали названия emancipist (поселенец, бывший каторжник), government man (осужденный; буквально этот эвфемизм переводится как «человек правительства»), legitimate (в значении «оправданный», «законопослушный), exile (изгнанник, ссыльный), empire builder (строитель империи).

С годами Австралия возлюбила-таки и свой новый акцент, и свою способность создавать выразительный жаргон. В 1880 году в Сиднее начала выходить еженедельная газета Bulletin («Бюллетень»), она же Bushman's Bible («Библия бушмена»; бушмен здесь – житель малонаселенной местности в глубине материка), в которой широко употреблялись такие слова и словосочетания, как fair dinkum (многозначное словосочетание, означающее «честно», «серьезно», «по-настоящему» и т. п.), larrikin (молодой хулиган), bonzer (удача, везение; шикарный, первоклассный), уже известное нам bloody, offsider (напарник, помощник, приятель), fair cow (мошенник, негодяй; что-либо неприятное), battler (бродяга) и bludger (бездельник, нахлебник). Появилась и стала характерной особая фразеология: better than a poke in the eye with a burnt stick (лучше, чем выколоть глаз головешкой) или as miserable as a bandicoot on a burnt ridge («жалкий, как бандикут на обгоревшей борозде»). Таким образом народ находил для себя новую самобытность, причем делал это самым естественным способом – при помощи слов, которые сам же создавал и которые изначально принадлежали только ему. «Библия бушмена» печатала и стихи; одно из этих стихотворений – баллада Waltzing Matilda («Вальс с Матильдой»), лексическая сокровищница австрализмов, ставшая, можно сказать, неформальным национальным гимном Австралии.

Ее написали на овцеводческом посту, то есть на овцеводческой ферме; считается, что слово «пост» (station) было использовано потому, что каторжники, почти поголовно городские жители, настолько плохо представляли себе сельскую жизнь, что ферму (farm) называли военным словом «пост» (station), а стадо овец у них именовалось muster (собрание) или mob (банда, толпа). Банджо Паттерсон сочинил ее в 1895 году, а в 1940-х годах – я лично могу это засвидетельствовать – школьники младших классов, живущие в северной Англии, распевали ее с таким же воодушевлением, как и соотечественники автора в Австралии. И, несомненно, эта песня сманила на другой конец света немало обитателей Британии.

Для тех, кому все же не довелось в школьные годы восторгаться этой песней, приведу здесь ее текст:

Once a jolly swagman camped by a billabongUnder the shade of a Coolibah tree,And he sang as he watched and waited till his billy boiled,You'll come a-waltzing Matilda with me.Waltzing Matilda, Waltzing Matilda,You'll come a-waltzing Matilda with me,And he sang as he watched and waited till his billy boiled,You'll come a-waltzing Matilda with me.Down came a jumbuck to drink at that billabong,Up jumped the swagman and grabbed him with glee.And he sang as he stuffed that jumbuck in his tucker bag,You'll come a-waltzing Matilda with me.

(Как-то раз веселый бродяга присел отдохнуть на берегу прудаВ тени эвкалипта-кулиба.Он напевал, глядя на закипавшую в котелке воду:«Плясунья-Матильда, пойдешь ты со мной.Плясунья-Матильда, Плясунья-Матильда,Плясунья-Матильда, пойдешь ты со мной».Он напевал, глядя на закипавшую в котелке воду:«Плясунья-Матильда, пойдешь ты со мной».Спустилась овца к пруду, к водопою.Метнулся бродяга и сцапал ее.И напевал он, запихивая ее в мешок:«Плясунья-Матильда, пойдешь ты со мной».

* * *

Решил бродяга в устье речки примоститься.Поет, сыскав под эвкалиптом уголок:«Кто словит нас с Матильдой-танцовщицей?» –и смотрит в свой кипящий котелок.«Слови меня с Матильдой-танцовщицей.Поди поймай меня с Матильдой, с дорогой!Кто словит нас с Матильдой-танцовщицей?При мне Матильда и всегда бурдюк с водой».А тут и случай подошел повеселиться:Вдруг к омуту овца пришла на водопой.«Уйдешь со мною и Матильдой-танцовщицей.Чья ты ни есть, а быть в мешке с едой»[51].)

При всей кажущейся простоте этой песни она не совсем понятна для тех, кто не знаком с жаргоном, который использовали в конце XIX века обитатели малонаселенных районов Австралии. Такой лексикон, я полагаю, был выбран автором сознательно, из соображений своеобычности новой нации, для того чтобы доказать уместность сложившегося у нее языка. Swagman – бродяга. Billabong – пруд. Укрывается бродяга в тени дерева coolibah – австралийской разновидности эвкалипта. С котелком (billy can) все ясно. Jumbuck – овца; с tucker bag (котомка для еды) тоже все понятно, однако, как и в случае с котелком, это словосочетание также добавляет тексту австралийского колорита. «Матильдой» на жаргоне именовалась скатка из одеяла, «вальсировать с Матильдой» (waltzing Matilda) означает «шляться по дорогам» с болтающимся за спиной узлом, где хранились все небогатые пожитки бродяги. Так что герой песни поет о том, что сейчас снова тронется в путь – без задержки, не откладывая. Но все же он промедлил. Его настиг скваттер (squatter) – фермер, который некогда захватил эту землю, а потом был признан ее законным владельцем – и конная полиция.

Up rode the squatter, mounted on his thoroughbred,Down came the troopers, one, two, three.'Who's that jolly jumbuck you've got in your tucker bag?You'll come a-waltzing Matilda with me. 'Up jumped the swagman and sprang into that billabong.You'll never take me alive, ' said he.And his ghost may be heard as you pa-ass by that billabong,You'll come a-waltzing Matilda with me. '

(Появляется скваттер верхом на своем скакуне,За ним полицейские – один, два, три.«Чью милую овечку ты в котомку упрятал?Плясунья-Матильда, пойдешь ты со мной».Взметнулся бродяга и кинулся в пруд,Крикнув: «Живым вы меня не возьмете!»Коль к пруду подойдешь, встретишь там его дух…Плясунья-Матильда, пойдешь ты со мной.

* * *

Явился скваттер на породистой лошадке.Трех полицейских пригласил он как конвой.«Ты чью овцу в своей запрятал скатке?Бери Матильду-танцовщицу – и за мной!».Вскочил бродяга, да и прыгнул прямо в омути утопился посредине бела дня.Там дух его споет теперь любому:«Кто словит нас, Матильду и меня?»[52].)

В школе нам всегда советовали петь последнюю строку очень тихо, чуть слышно.