Читать книгу "Пафнутий - Иоанна Хмелевская"

– Бальбина, – со вздохом отвечала прекрасная незнакомка, впрочем, уже переставшая быть незнакомкой. – Ах, ты не представляешь, как я напереживалась!

– Я в восхищении! – как попугай повторил Пафнутий и пояснил: – Какое чудесное имя! Просто изумительное!

Бальбина благосклонно восприняла восторги по своему адресу, хотя к собственному имени уже привыкла. Тем не менее приятно, когда так непосредственно восхищаются. Пафнутий ей чрезвычайно понравился, но она не собиралась ему в этом признаваться, во всяком случае не сразу. Бальбина была девушкой культурной и с хорошими манерами, а хорошее воспитание всегда заставляет быть сдержанным в проявлении чувств. Во всяком случае, в обществе она умела себя вести.

– Может быть, присядешь? – вежливо предложила она. – Знаешь, я немного устала. Сядем. За последнее время столько всего пришлось вытерпеть, да и дорога была долгой, утомительной. К тому же до самого последнего момента, ну… пока не увидела тебя, я не была уверена, что попала в хорошие места. Только теперь успокоилась.

Пафнутий уже совсем хорошо соображал и понял, что ему сказала очаровательная Бальбина. Понял и чрезвычайно взволновался.

– Расскажи, что же тебе пришлось пережить? Ты, наверное, издалека пришла к нам?

– Из того леса, который сгорел, – со вздохом поведала Бальбина. Представляешь, так и брожу с осени, мыкаюсь, места себе не нахожу. Удалось зимой лишь немного вздремнуть, а так все в пути, все в поисках! Я слышала о вашем лесе и о тебе много хорошего и очень хотела добраться до вас. Но так уж неудачно получилось, что от пожара сбежала куда глаза глядят, и вышло – совсем в другую сторону. Вот и пришлось в ваш лес продираться сквозь людей. Ах, это было ужасно!

Пафнутий так сочувствовал прекрасной Бальбине, так хотел, чтобы она поняла всю глубину его чувств, что поднялся на задние лапы, взмахнул передними и издал могучий рев.

– Ты меня понимаешь! – сказала Бальбина. – Благодарю тебя.

И со вздохом добавила:

– А самое страшное произошло уже здесь, в ваших местах.

Могучий рев благотворно сказался на умственных способностях медведя, к нему полностью вернулась способность не только понимать, что ему говорят, но и соображать, и делать кое-какие сопоставления. Он уже кое о чем стал догадываться и попросил Бальбину:

– Расскажи обо всем подробно. Когда поделишься с другими своими переживаниями, сразу становится легче. А тебе, бедняжке, видно, здорово пришлось помучиться.

– В основном из-за людей, – сказала Бальбина. – Если бы не они… Хотя, возможно, я поступила опрометчиво, когда увидела ваш лес. Поняла – это он, и, забыв осторожность, со всех ног устремилась к нему. Не думала об опасности, бежала напрямик, просто не было больше сил ждать. Надеялась – как-нибудь незаметно прокрадусь, но люди увидели меня. Что тут поднялось! Нет, ты и представить не можешь, такое надо видеть. И слышать.

– Могу! – заверил Бальбину Пафнутий. – Ведь это та деревня, что за шоссе?

– Кажется, – не очень уверенно подтвердила Бальбина. – Смутно припоминаю, вроде бы действительно я переходила через шоссе.

Тут Пафнутий отбросил последние сомнения – его догадка оказалась верной.

– Могу представить, очень даже могу! – горячо заговорил он. – Ведь я тоже там был, так что и видел, и слышал все!

– Где ты был? – не поняла Бальбина.

– В деревне за шоссе. Пошел посмотреть, что там такое происходит, звери из ближнего леса поубегали от шума, никто не знал, в чем дело, думали, это я туда пришел…

Бальбина совсем запуталась.

– Но ведь ты же только что сказал – ив самом деле был там.

– Я был с другой стороны, – пояснил Пафнутий. – И позже. А ты была с первой стороны. И раньше. И это тебя люди гнали своими вилами и корытами. И в тебя стрелял какой-то ненормальный…

При одной мысли, что этот ненормальный мог попасть в восхитительную Бальбину и даже убить ее, Пафнутию стало плохо. Бальбина же, казалось, недооценивала грозившую ей опасность.

– Эээ! – пренебрежительно махнула она лапой. – Его ружье было заряжено дробью на уток, я разбираюсь в таких делах, ведь в нашем лесу, том, который сгорел, часто устраивались охоты. Я больше переживала из-за шума и криков, очень нервничала. Знаешь, они бросали в меня камни и, кажется, пытались загнать в какую-то клетку. Ужасно! Просто вывели меня из себя, я даже собралась поцарапать первого подвернувшегося под лапу, да воздержалась. Меня правильно воспитали, я знала, нельзя такого делать, ведь один поцарапанный балбес способен отравить жизнь всем медведям в округе. Так мне говорили, ну я и воздержалась, хотя и с трудом. Очень уж они на меня набросились…

Пафнутий горячо одобрил поведение новой знакомой. С каждой минутой он все больше убеждался в том, что она не только очаровательное, но и чрезвычайно умное создание. Как жаль, что именно на ее долю выпали такие страдания. Ничего, уж теперь-то он возьмет на себя заботу о ней, теперь никто ее не обидит.

Вот так Бальбина прояснила загадку, которую они с Чаком никак не могли разгадать.

Бальбина рассказывала, а Пафнутий сидел молча и смотрел на нее с обожанием. Бальбина ничего не имела против того, чтобы на нее так смотрел великолепный, сильный, знаменитый Пафнутий, и, возможно, при других обстоятельствах осталась бы с ним сидеть так целую вечность, но она устала от тяжелого пути, была голодна, а больше всего ей хотелось пить. С тех пор, как добралась наконец до этого желанного леса, ей не попалось ни одного ручейка. Воду она почуяла издалека и наверняка вышла бы наконец к речке, но ведь Пафнутий – хозяин здешнего леса, наверняка мог бы довести до воды кратчайшим путем. Бальбина взглянула на Пафнутия и поняла – предоставленный самому себе, он так и останется сидеть с блаженным выражением на морде. Дня три просидит, не меньше.

Надо брать инициативу в свои руки. И Бальбина дипломатично поинтересовалась:

– Вот интересно, а в вашем чудесном лесу есть вода?

Пафнутий, не меняя блаженного выражения, с энтузиазмом отозвался:

– О, разумеется! В нашем прекрасном лесу очень много воды!

Бальбина тихонько вздохнула и опять прибегла к дипломатии:

– Ах, как бы мне хотелось увидеть речку или озеро.

И не выдержав больше дипломатических ухищрений, произнесла дрожащим голосом:

– Мне так хочется пить! И есть тоже.

Пафнутий вскочил с такой прытью, словно его огрели мешком по голове. Теперь уже не в голове, а в желудке возникло хорошо знакомое ощущение сосущей пустоты. Ведь он тоже был голоден, хотя в данном случае его голод отступал на второй план, в данном случае, возможно, было просто неприлично ощущать голод. Но раз его ощущает Бальбина…

– Разумеется! – вскричал он. – Марианна давно ждет.