Читать книгу "Золото Монтесумы - Икста Майя Мюррей"

Утром меня разбудило яркое солнце. Эрика рядом не оказалось. Стенной шкаф, в котором висела одежда Эрика, опустел. Я не нашла никакой записки. Он оставил один-единственный, очень слабый след: ночная горничная видела, как в три часа ночи сеньор Гомара, выглядевший очень больным, покинул отель.

Так Эрик исчез.

Книга 5

ЭПИЛОГ, ИЛИ СНОВА В ПУТЬ…

Глава 52

Прошло четыре месяца. И вот я сижу на складном стуле в своем пустом и пропахшем книжной пылью «Красном льве».

Окна закрыты ставнями. Сейчас я была бы уже молодой женой, но я по-прежнему одинокая женщина, одетая в практичный дорожный костюм. Часть моих книг уже в коробках, остальные собраны в высокие стопки и ждут своей очереди. Осенний полумрак не могут разогнать даже мои лампы «тиффани», и наверняка в темных углах магазина затаились призраки.

В мире дела тоже обстоят не лучшим образом. Газеты по-прежнему пугают читателя броскими заголовками сенсационных заметок об обнаружении средневековых сборников молитв или о мексиканском празднике Масок Смерти.

Таким образом, теорию катастрофических превращений, преподанную мне Версипеллисом Опулом из Тимбукту и с такой экспрессией выраженную Микеланджело в его «Страшном суде», ожидает серьезное испытание.

Чудеса возможны. Раб может стать хозяином; один мазок кисти с нанесенной на нее золотой краской может превратить мир ацтеков в мир, обитаемый, например, итальянцами, а потом — наоборот. Ад может стать раем. Вот и я оказалась способной полюбить преданно, всем сердцем, как античные Антигона или Электра, такого злодея, как Томас де ла Роса.

Тем не менее жадный интерес к хаосу, так захвативший меня в соборе Святого Марка, сменился в моей душе стремлением к спокойной и уравновешенной жизни в духе XII века, к миру, созданному Толкиеном. Другими словами, я не хочу, чтобы люди умирали, не хочу никаких изменений! Разве только если все умершие восстанут из своих унылых могил, с восхищением посмотрят на солнце и засмеются над своим вечным и неизменным покоем.

И мне хотелось бы одного-единственного превращения. Дело в том, что рядом со мной нет Эрика. И я готова на все, чтобы он снова оказался дома, в моих объятиях.

Итак, в комнате темно, убраны книги и оставлены безнадежные мечтания. Два медальона из красноватого золота ацтеков, тайно вывезенные мной из Италии… (да, представьте себе, я увезла их как самый настоящий контрабандист, несмотря на возмущенные напоминания по телефону доктора Риккарди и целой группы юристов по борьбе с международной преступностью) и утратившие для меня свою притягательность книги убраны в сейф. Среди них притаился Конан Дойл, неразгаданный и непроданный. В соседней стопке слышится бормотание Жюля Верна, Кинга и легкий шепот Софии Медичи. За последние месяцы я нередко задумывалась, усвоены ли мной уроки этих авторов. И не пора ли мне забыть о всяких фантазиях. На фасаде магазина по-прежнему красуется вывеска с рычащим Красным Львом, он останется там еще на какое-то время. Кто знает, может, когда-нибудь я его уберу.

Я встала и подошла к сейфу. «Дракула» Брэма Стокера и книга сэра Сигурда Нуссбаума «Италия: Земля ликантропии» закрыты, как плотно сжатые губы.

Наверное, так и должно быть. Я еще не решила, стоит ли презирать полные абсурда истории о приключениях странствующего рыцаря, о боге огня Вулкане, об итальянских ведьмах, полтергейсте, драконах, древних идолах и угрюмых оборотнях…

Недавно до меня дошли слухи об одном уроженце Гватемалы, которого неделю назад видели на болотах в шотландских горах. Рассказывают, что его худое бледное лицо заросло бородой, что он избегает общения с людьми. Он ходит, опираясь на посох, в рюкзаке у него целая библиотека, в которой, помимо прочих книг, есть несколько биографий южноамериканского радикала Че Гевары. Остальные книги его библиотеки составляют древние средневековые тексты, в том числе повествования о друиде по имени Мерлин, сошедшем с ума в лесах, и еще о мече, разрезающем воздух со свистом, напоминающим трель соловья, когда им размахивают на поле битвы с язычниками.

— У меня есть знакомые, обитающие севернее Эдинбурга, — вчера вечером сообщил мне Томас де ла Роса. — Похоже, твой парень стал вором. Сначала он выкрал книги, подготовленные для продажи на аукционе Сотби, а потом проник в книгохранилище Британского музея и в библиотеку Тринити-колледжа. Он разыскивает меч Артура — тот самый, который, по слухам, держал в своих руках Че Гевара еще в пятидесятых годах. Но боюсь, его могут выследить Марко со своей сестрой, а должен сказать тебе, она настоящая мегера. Я поеду с тобой, чтобы быть уверенным, что тебя не стукнут кружкой по голове в каком-нибудь пабе, после чего ты придешь в себя с вытатуированным на попке «Юнион Джеком»[9].

— Дорогая, с тобой поеду я! — прервал его Мануэль с загоревшимися от волнения ушами.

— Нет, я поеду! — одновременно вскричали мама и Иоланда, держась настолько дальше от Томаса, насколько близко стояла я. Но в следующее мгновение властный голос мамы, привыкшей распоряжаться, заглушил даже басовитые вопли моей сестры. — Без меня она умрет в какой-нибудь канаве. Деточка, милая, и думать не смей обойтись без моей помощи… Лола, вспомни, что с тобой случилось в джунглях, в подземелье Сиены, в Риме… Да ты не умеешь сама и кроссовки зашнуровать, а собираешься ехать на острова без надежного проводника…

— Нет, я еду одна, — непреклонно заявила я.

Здесь, в темном углу моего почившего в бозе «Красного льва», я кладу на стол «Дракулу» и встаю. Мне нужно как можно скорее и незаметнее покинуть Лонг-Бич, чтобы мои родственники не настигли меня в Лондоне подобно неугомонным, хотя и болтливым фуриям и не помешали мне исполнить свое предназначение. Я выхожу из магазина, запираю его и удаляюсь, ни разу не оглянувшись назад. Одетая в плотные джинсы и кожаную куртку, я шагаю в полной темноте. В моем рюкзаке лишь самые необходимые вещи: редкое издание 1712 года «Ланселота из Лака», рукописная копия XVI века «Мабиогион», легендарный, покрытый пылью древности томик с «Дневниками Вивьен» и ксерокопии писем девушки, безответно влюбленной в Че Гевару. Думаю, Эрик выбрал бы именно эти книги: из самозабвенной любви к нему я тщательно изучила его читательские вкусы.

Несмотря на разочаровывающие неудачи, во мне еще жива робкая надежда на их помощь: фантазии, приключения и — слова, слова, слова… В них вся моя жизнь! Но даже если эти книги не помогут мне, даже если я останусь совсем одна, без языка и других средств общения, кроме моей любви и множества нравственных пороков, я все-таки заставлю этот непостижимый мир сказать мне, где находится Эрик. Быстрыми глазами я осмотрю проложенные в нем пограничные полосы, отыщу на рыхлой земле следы моего любимого. Острый слух поможет мне понять разноязыкую речь населяющих этот грустный мир народов, и я услышу наводящие ужас истории, содержание которых меняется с каждым рассказчиком. Эта суровая и бурная планета откроет мне смысл своего вечного движения, стоит мне приложить пальцы к азбуке Брайля. Любой текст, даже пробел в нем подскажет мне верный путь. Я найду Эрика Гомару и привезу его в родной дом.