Читать книгу "По большому льду. Северный полюс - Роберт Эдвин Пири"

Первым эскимосом, которого я взял с собой еще в далеком 1891 году, был старик Иква, отец девушки, ради обладания которой горячий молодой Укеа, став членом моей полярной экспедиции, преодолел путь к цели и достиг полюса.

Этот младой рыцарь Северной земли – яркое свидетельство тому, что эскимосы – и мужчины, и женщины – так же способны на сильные чувства, как и мы с вами. Однако, как правило, в своих привязанностях они ведут себя как большие дети, преданные своим товарищам в силу традиций и привычки, а в случае смерти или утраты близкого человека легко утешаются.

Глава VI. Арктический оазис

В маленьком арктическом оазисе, вытянувшемся вдоль хмурого западного побережья Северной Гренландии, где-то между заливом Мелвилл и бассейном Кейна живет немногочисленная колония эскимосов. На три тысячи миль на север, если плыть на пароходе, удалено это место от Нью-Йорка; оно примерно на полпути от полярного круга до полюса, где вечно царит Ее Величество ночь. Здесь летом в течение ста десяти дней солнце никогда не уходит за горизонт; зато зимой оно в течение все тех же ста десяти дней не всходит, и ни один луч света, кроме ледяного сияния звезд и мертвенного света луны, не озаряет оцепеневший от холода пейзаж.

Какое-то первобытное величие исходит от этого берега, искромсанного вечным противоборством штормов и ледников, от айсбергов и усыпанных ледяным крошевом равнин; но летом на этом внешне угрюмом фоне вдруг возникает множество уютно примостившихся полянок, покрытых ковриками травы, усыпанных цветами, обласканных солнечным теплом. На этом побережье находят себе пищу тысячи гагарок. Между возвышающимися скалами видны ледники, время от времени спускающие на воду флотилии порожденных ими айсбергов; перед скалами – голубая водная гладь, усеянная сверкающими льдинами всех форм и размеров, а позади высится величественная, увенчанная ледяной шапкой Гренландия, безмолвная, вечная, бескрайняя, по преданию эскимосов – обитель злых духов и душ умерших.

Летом можно найти на этом побережье места, поросшие травой такой же густой и высокой, как на какой-нибудь ферме в Новой Англии, цветут маки и одуванчики, лютики и камнеломки, правда, насколько мне известно, они не пахнут. Есть здесь комары и мухи, встречается несколько разновидностей пауков, а шмелей мне доводилось видеть даже севернее Китового пролива. Фауна в этих краях представлена оленем (гренландским карибу), белым и голубым песцом, полярным зайцем, белым медведем и, раз в десятилетие – одиноким волком.

В течение долгой бессолнечной зимы весь этот край – скалы, океан, ледники – все покрыто белой пеленой снега, который кажется призрачно серым в тусклом свете звезд, а когда не видно звезд, все превращается в черную безмолвную пустоту. Если ты, когда дует ветер, отваживаешься покинуть укрытие, возникает такое ощущение, как будто невидимый враг сбивает тебя с ног, а какая-то смутная необъяснимая опасность окружает со всех сторон. Не удивительно, что эскимосы считают, будто вместе с ветром приходят злые духи.

Зимой эти терпеливые и неунывающие дети Севера живут в иглу – хижинах, построенных из камня и земли. И только, когда они путешествуют, а это обычно происходит в периоды полнолуния, они живут в снежных иглу. Постройка иглу занимает у трех крепких эскимосов час-два; на завершающей стадии нашего путешествия – в санном походе к полюсу – мы строили такие для каждой ночевки. Летом эскимосы живут в тупиках – палатках из шкур. Постоянным жильем служат им дома из камня; хороший дом может простоять, наверное, лет сто, если летом своевременно сушить и проветривать помещения, разбирая для этого крышу. Иглу обычно располагаются группами или отстоящими друг от друга на некотором расстоянии поселениями вдоль всего побережья от мыса Йорк до Аноратока. Поскольку эскимосы ведут кочевой образ жизни, постоянные жилища принадлежат всему племени, а не отдельным семьям; таким образом, их обществу свойственны зачатки некого примитивного арктического социализма. Случается, что в какой-то году все дома заняты, зато на следующий все могут пустовать или быть занятыми только один или два.

Иглу имеют около 6 футов в высоту, 8—10 футов в ширину и 10–12 футов в длину. Один такой дом можно построить за месяц. Сначала вынимается часть земли и делается углубление, которое образует пол дома; после этого возводятся прочные стены из камней, в щели между которыми забивают мох; сверху на стены кладут длинные плоские камни, которые образуют крышу, которая засыпается землей, после чего весь дом целиком заваливают снегом. Крыша куполообразная, консольного, а не арочного типа. Длинные плоские камни, образующие крышу, утяжелены и уравновешены с наружных концов, и я не знаю ни одного случая, чтобы каменная крыша иглу рухнула на тех, кто находится внутри. По крайней мере, жалоб в департамент жилищного строительства еще никогда не поступало.

В доме нет дверей, зато есть яма в полу, служащая входом в туннель когда десяти, когда пятнадцати, а когда и двадцати пяти футов длиной, через который жильцы попадают к себе домой. Передняя стена иглу всегда имеет маленькое окошечко. Оно, конечно, не застеклено, но затянуто тонкой пленкой, изготовленной из аккуратно сшитых кишок тюленя. Путешественнику, бредущему зимой по снежной бескрайней пустыне, при хорошей погоде издалека виден мерцающий желтый огонек внутри дома.

У торцевой стороны дома располагается помост для сна, которые поднят над земляным полом фута на полтора. На самом деле, это не помост поднят над естественным уровнем земли, а пол перед ним углублен на полтора фута, чтобы можно было стоять во весь рост. В некоторых домах, однако, помост делаются из длинных плоских камней, которые укладываются на каменные опоры. Когда осенью эскимосы готовятся переезжать в каменные дома, они сначала устилают помост травой, которую привозят на санях; поверх травы застилаются место для сна тюленьими шкурами, затем, вместо матрасов, шкурами оленей или мускусных быков. Оленьи шкуры используются и в качестве одеял. Пижамы у эскимосов не в моде – они просто снимают с себя всю одежду и заползают под оленьи шкуры.

На большом камне рядом с помостом для сна стоит светильник, который горит и днем и ночью, независимо от того, спит семья или бодрствует. Человек, наделенный воображением, пожалуй, нашел бы сходство этого источника света в доме эскимоса со священным огнем на каменном алтаре. Светильник служит также для приготовления пищи и обогрева помещения и так хорошо справляется с последней задачей, что его обитатели ходят по дому почти без одежды. Спят они, повернувшись лицом к свету, так, чтобы женщина в случае необходимости могла протянуть руку и подправить пламя.

С противоположной от помоста стороне в доме обычно хранится еда. Если в иглу живут две семьи, то на другой стороне дома может быть еще один светильник; в этом случае еда хранится «под кроватью». Температура в таких домах колеблется от 80 до 90 градусов по Фаренгейту на помосте и ближе к крыше и чуть ниже точки замерзания воды, т. е. нуля по Цельсию, на уровне пола. В центре крыши есть небольшое вентиляционное отверстие, тем не менее, зимой в доме вполне благополучного эскимосского семейства стоит такой дух, что хоть топор вешай.