Читать книгу "Жизнь на грани - Антон Задорожный"

Краска на лице Антона Николаевича временами сменялась бледностью, в то время как глаза наполнялись соленой влагой, и клиент старался смотреть в пол. «Самое грустное, что мужик и правда страдает. Жаль. Надеюсь, он правда выкарабкается», – подумал про себя молодой человек в белом халате, глядя на клиента.

Затем продолжил:

– Антон Николаевич, я понимаю: то, что я вам сейчас говорю, может казаться далеким или даже оскорбительным (вы же хороший отец, и доказывать это никому не приходится), но все-таки помните, что это только у нас в стране «секс – не повод для знакомства». И ворох прочих романтических вольностей на грани фола в придачу. Я уверен, вы помните и о том, что обязательное условие всех сексуальных отношений – это добровольность, верно? Кроме того, позвольте усомниться в том, что задуманное вами сохранит психику вашего ребенка… девственно чистой, не извратив при этом ее понимание мужчины и не сформировав у вашей девочки неприятие роли женщины. Но будем надеяться, что до этого не дойдет, как и до того, чтобы родной вам человек, который, судя по всему, вас действительно любит, пошел и накатал на вас заявление об изнасиловании.

Чувствуя себя подростком, которого застали врасплох за мастурбацией, Антон хотел в тот момент убить этого умника. Но, с другой стороны, психолог говорил по делу и заслуживал уважения.

Все же, чтобы «сохранить свое лицо», Антон, стараясь прийти в норму, попытался изобразить из себя сначала быка, готового вот-вот ринуться на красную тряпку, а когда это не подействовало, решил состроить из себя печального Пьеро из сказки про Буратино.

Когда же не сработала и эта Антонова хитрость, то он просто взял и по-детски, с каким-то истеричным визгом послал психолога куда подальше. Впрочем, тот все же успел порекомендовать ему несколько дельных вещей: не держать эмоции в себе, проговаривать то, что кажется важным, и обратиться к психотерапевту:

– Иначе, учитывая историю вашей семьи и ваши личные особенности, можно предположить, что, мучаясь от чувства вины или от ненависти к себе, вы заработаете себе минимум невроз, а максимум – какую-нибудь язву или даже рак… Зачем вам держать себя в стрессе?

Гораздо позже описанных выше событий Антон пришел к выводу, что правильный ответ на последний вопрос звучал бы коротко и ясно: «Потому что она того стоит, и я ее люблю».

Все так. Но прерывать терапию было глупо.

«Так же, как и говорить, что она того стоит, хотя все ваши плотские отношения – это всего лишь твои приятные фантазии. Иллюзии, от которых ты не хочешь уходить. И так будет до тех пор, пока ты не поговоришь со своим ребенком», – напомнил ему о своем существовании внутренний голос.

Так что пусть страшно, быть может – ненормально, но чем держать в себе всю эту бурю эмоций, завтра же, прямо с утра, он поговорит с ней. А после – будь что будет.

7

Если спросить у Маши, то ей не до друзей, когда папе плохо. Хотя порой он сам настаивал, чтобы она не стеснялась, не тратила время и общалась со сверстниками. Может быть, он был прав, и Маша прекрасно понимала, что умела нравиться мальчикам, но они все были ничто в сравнении с ее отцом, который временами гулял по дамам.

Она понимала, что это все оттого, что ему не хватало мамы, и не обижалась на него. Папа для нее был самым хорошим, самым добрым, сильным и привлекательным. Несмотря на редкие ссоры и принципиальные запреты, она знала, что он на ее стороне, и не дай бог что – угробит любого.

Так, в районе был целый скандал, когда Васька Макаров попытался ее изнасиловать, за что и он, и его отец получили в нос от Антона.

До суда не дошло – просто потому, что по всем законам добра и красоты этого мира биологически неродной, но эмоционально близкий папа девушки сделал все, что от него зависело, чтобы отец этого мерзавца Васьки вылетел вон с завода, на котором работал. Завода, на котором так кстати пришлась власть, которую пустил в ход Антон, дабы не ударить в грязь лицом перед коллегами, городом, самим собой, но главное – доченьки. Макаров, по слухам от «четких дворовых пацанчиков», был вознагражден за свое поведение охапкой крепких тумаков, после которых пол месяца писался кровью и не мог заснуть от боли. Узнав о его ситуации, Антон, хотя и посочувствовал Ваське, не мог не порадоваться, что негодяй получил по заслугам. Он знал по опыту и из газет, что подростки – самые жестокие существа на свете, особенно если их не воспитывать и не задавать направление тому ветру, который раздирает их на части во время взросления. Но ничуть не жалел о случившемся с парнем, который не умел ухаживать за девушками по-спокойному. Что ж, включил «самца» – получи урок. Пожалуй, это был единственный раз, когда Антон воспользовался бонусами своего служебного положения.

Хотя Маша не была отшельницей или белой вороной в том смысле, что отвергала сверстников или те не принимали в коллектив ее – нет, этого не было, – девушка охотно шла на общение со своими, но спокойно жила и без него.

Она любила все, что любила современная школьница, но при этом не курила и не злоупотребляла алкоголем. Ей были противны те из одноклассниц, которые с пафосом обсуждали гадкий анальный секс с мужиками, у которых они живут. Одноклассницы говорили, что у них «отношения», но в воздухе витало понимание того, что это некий подпольный вариант проституции. Той, когда школьница, почувствовав себя взрослой, начинает использовать свои интимные места как средство заработка.

Маше были противно их хвастовство новыми мобильниками, куртками, билетами на концерт. Она хотела быть с тем, кто ее реально любит. Но такого пока не находила. Впрочем, нельзя сказать, что Маша была в каком-то активном поиске. Она, скорее, была в пассивном поиске.

Скучая по маме, она тем не менее была способна радоваться жизни и тому, что может делить свою жизнь с Антоном, который был для нее единственным отцом.

Черт возьми, он реально был хорошим человеком, который действительно ей дорожил. И чего греха таить, стесняясь своей девственности (вроде рано, а вроде бы и пора уже ее лишиться), Маша с интересом заметила, что подумывает о том, как было бы хорошо переспать с ним. К тому же, он и так был первым человеком, представляя ласки которого она впервые испытала оргазм, неуверенно кончив.

И пускай он часто пропадал на работе, а чем старше она становилась – чаще ночевал у женщин, которых никогда не приводил домой, – он ни на секунду о ней не забывал, и она это знала.

Конечно, ей были приятны вечеринки у друзей или школьные походы с ребятами под предводительством физрука. В последнем их таких Анька Лисичкина, перебрав с алкоголем, получила весьма пикантную травму. В тот момент, когда все сидели около костра и по традиции пели песни под гитару, Лисичкина пошла в туалет так, что закончилось все криком:

– Бабы, я на йел-л-ку села-а-а! – в сердцах крикнула одноклассница, получив неожиданно столь нереальный сексуальный опыт.

Пришлось в целях реабилитации и обезболивания дать Лисичке еще сто грамм.

Но ближе всего Маше были поездки на великах со своим отцом (наперегонки, разумеется), разговоры о ситуации в стране и глоток холодного «7 up» аккурат после мятной таблетки «Рондо».