Читать книгу "Пленница страсти - Николь Джордан"

— Я совсем не храбрая. Просто я испугалась, что он застрелит тебя. — Аврора вздрогнула. — Я хочу, чтобы ты пообещал мне беречь себя ради меня.

— Обещаю, любимая. Мои похождения остались в прошлом. Я не хочу рисковать, ведь теперь у меня есть ты.

Он взглянул в ее лазурно-голубые глаза, все еще не веря своему счастью.

— Я хочу провести остаток жизни с тобой, Аврора. Я хочу, чтобы мы вместе растили детей и встретили старость. Я хочу засыпать с тобой, видеть сны с тобой и просыпаться рядом с тобой…

Аврора подумала, что никогда еще не слышала более прекрасных слов.

В эту секунду они почувствовали, что матросы начали поднимать якорь. Николас на секунду поднял голову, а затем снова склонился, целуя ее губы.

— Ты знаешь, впереди нас ждет долгое путешествие, дорогая моя.

От этой мысли сердце Авроры забилось быстрее — перспектива провести наедине с Николасом несколько недель обрадовала ее.

Она обняла его за шею, глядя в глаза, переполненные нежностью.

— Не такое долгое, как мне бы хотелось, — прошептала Аврора.

Она уплывала с Николасом в Виргинию как его жена. Решение, которое она приняла, больше не пугало ее. Будущее с ним не могло не быть прекрасным.

Николас был ее жизнью. Аврора знала, что будет любить его всю свою жизнь.

Страстно целуя его, Аврора вдруг вспомнила отрывок из книги: «Он сковал мое сердце невидимыми цепями, которые были крепче стали».

Да, она была пленницей Николаса, но не жаловалась на это.

Аврора счастливо вздохнула, отдаваясь его ласкам. Ее сердце целиком принадлежало Николасу. И она была уверена в том, что их жизнь будет наполнена счастьем и любовью. Ее будущее было неразрывно связано с Николасом. Теперь они по-настоящему стали мужем и женой, объединенные огромной страстью под названием любовь.

Эпилог

Начало дневника, 4 февраля 1814 года

«Теперь мне все стало ясно. Вся моя жизнь до встречи с тобой была лишь бледным существованием, лишенным настоящих чувств. Я боялась их, построив вокруг себя стену.

Но ты освободил меня. Лишь ты смог почувствовать спрятанную глубоко во мне страстную натуру. Лишь ты смог увидеть, что скрывается в моем сердце, понять, чего я на самом деле хочу.

Ты научил меня страсти, а затем научил любви…»

Аврора отложила перо и посмотрела на дверь, соединяющую гостиную с их спальней. Николас. Она скорее почувствовала присутствие мужа, чем услышала его — настолько сильной стала их связь.

Он стоял, прислонившись к дверному косяку. Сердце Авроры замерло на секунду — яркое зимнее солнце золотило его волосы, которые уже успели отрасти с тех пор, как Николас красил их. Он был так великолепен…

Аврора улыбнулась ему, чувствуя прилив любви и страсти.

— И как давно ты тут стоишь?

— Недолго.

— По-моему, у тебя появилась новая привычка — наблюдать за мной.

— Да. Мне очень нравится смотреть на свою прекрасную жену.

Николас подошел к письменному столу, за которым сидела Аврора.

— Ты снова пишешь обо мне?

— О нас, — отозвалась она.

Аврора решила написать собственный дневник, изложив на бумаге свои самые сокровенные мысли. Ей хотелось описать чувства, которые она испытывала к Николасу.

Он будет единственным человеком, который сможет прочитать этот дневник. От Николаса у нее не было секретов. Он открыл ей дверь в мир чувств, и их путешествие по нему только начиналось. Каждый день был для них чудом, каждая секунда, проведенная вместе, приносила радость.

— Прости, что прерываю тебя, любовь моя, — сказал Николас, разворачивая лист пергамента. — Но только что доставили письмо от Люсьена. Тебе оно должно понравиться.

Аврора отложила перо и с любопытством взяла письмо. Увидев печать принца регента, она радостно вскрикнула.

— Тебя простили! — воскликнула она, пробежав глазами документ.

— Да. Мне это обошлось довольно дорого — два торговых корабля и шхуна, сделанная моими людьми. Но теперь я могу без опаски отправиться в Англию, не боясь, что за мной будет охотиться весь королевский флот. Ты сможешь навестить родных, дорогая.

Аврора была на седьмом небе от счастья, радуясь скорее за Николаса, чем за себя. Он больше не считался преступником. И ей уже незачем бояться, что его могут схватить и повесить.

— Если хочешь, мы можем отправиться в Англию, как только закончится война, — предложил Николас.

Аврора знала, что это может произойти довольно нескоро — война между Англией и Америкой была в самом разгаре, и путешествие по Атлантическому океану было небезопасным.

Благодарно улыбнувшись, Аврора покачала головой.

— У меня нет нужды немедленно возвращаться туда, — мягко сказала она. — Теперь мой дом в Виргинии. Все, что мне дорого, здесь. Кроме, конечно, Рейвен… Твой кузен Вайклифф писал что-нибудь о ней?

— Совсем немного. Она все еще считается первой красавицей Лондона. То, что она обручилась с герцогом, кажется, только добавило ей популярности.

Аврора вздохнула.

— Я беспокоюсь о ней, Николас. Почему она согласилась на предложение Хелфорда, когда ее руки добивались более достойные кавалеры?

— Мне ее выбор тоже не по душе, милая, но мы уже обсуждали это раньше и решили не запрещать ей брак с Хелфордом.

— Да, я знаю, и все-таки… думаю, мы правильно сделали, отослав ей книгу. Может, она заставит Рейвен изменить свое решение, пока та не приговорила себя к жизни без страсти и любви. Я хочу, чтобы она поняла, что теряет, ведь радость истинной любви вполне оправдывает риск потерять ее.

— Как поняла это француженка?

— Да.

Аврора улыбнулась, глядя на выражение лица своего мужа.

— Признаю, ты был прав. В конце концов француженка потеряла все — и страсть, и любовь, но никогда не жалела, что рискнула раскрыть свое сердце для чувств.

Она грустно покачала головой.

— Мне бы хотелось, чтобы Рейвен поняла: она будет гораздо счастливее, выйдя замуж по любви.

— Но мы ведь тоже не сразу поняли это, верно? Ты сжалилась над пленником и избавила меня от судьбы, которая была куда хуже смерти — ведь в противном случае я никогда бы не познал твоей любви.

Аврора вздрогнула, вспомнив, как они чуть было не потеряли друг друга.

Николас, однако, не был огорчен этими воспоминаниями.

— Как ни странно, но думаю, что мы должны быть благодарны нашему доблестному капитану Герроду, — ухмыльнулся он. — Если бы не он, мы бы никогда не встретились.