Читать книгу "Без обратного адреса - Сантьяго Пахарес"

Давид представил себя в его ситуации и понял: он сам бы не нашел в себе сил стоять и принимать всех по одному. Заперся бы у себя, искал бы одиночества, чтобы никто не видел его слез, а не плакать он бы не смог. Нынешняя твердость духа, какую демонстрировал Эстебан, особенно впечатляла Давида. Ночью он видел, как больно этому человеку, как хрупко сейчас его душевное равновесие. Глядя на Эстебана, можно было наблюдать пример человека, который просто принял, что люди умирают, – не виня ни Бога, ни людей, не проклиная судьбу.

Когда ближе к ночи поток посетителей наконец иссяк и в доме снова воцарилась тишина, Эстебан с Анхелой и Давидом сидели на диване в гостиной. Анхела пила чай, мужчины – виски. Виски доказало свою благотворность в печальные часы жизни. Они долго молчали. Все, что нужно было сказать, уже сказали. Никаких других слов их горе не приняло бы. Они пили, а смирение медленно входило в их души.

Говорить начал Эстебан. Глаза его от выпитого затуманились, а речь была медленной и прерывистой:

– Человек не знает, когда умрет. Поэтому надо жить так, чтобы… Ведь нет причины умереть, значит, нам нужна причина жить. Мы всю жизнь ищем причину, по которой нам нужно жить. А если твоя причина для жизни сама умирает, что остается делать? Умирать самому.

– Эстебан, ты должен учиться жить без нее.

– Какая же это жизнь, Анхела? Это пережитие… дожитие. Жизнь не для того, чтобы просто дышать и есть. Утром надо хотеть подняться с постели. Для этого нужна причина. Чтобы встал – и при деле.

– Да не думай ты столько, Эстебан! Зазвонит утром будильник, выключи его и проживи до того, как он снова зазвенит. И так потихоньку… Инерция – единственное, что нам позволяет жить дальше.

– Дело в том, что у меня нет будильника, – произнес Эстебан.

– А как ты просыпаешься? – спросил Давид.

– До сих пор у меня просто была весомая причина каждое утро вставать с постели.

Перед уходом Давид зашел в спальню умирающей, не зная, сколько продлится агония. Может, он не застанет ее завтра живой. Палома и доктор теперь не отлучались от постели Алисии.

Ее истощение достигло ужасной степени. Лицо сморщилось, рот и глаза запали. Доктор менял капельницу. Давид смотрел на предплечье и пальцы, тонкие как иглы. Кожа обтягивала кость. Он просто смотрел, немного заторможенно, впрочем, он все делал в последние два дня заторможенно. Не сразу сообразил. Но когда наконец начал думать, включилось чувство долга. Давид словно вдруг вспомнил, зачем приехал в Бредагос.

У Алисии на правой руке было шесть пальцев.

После завтрака Фран с Рекеной отправились на поиски работы. В киоске купили все издания, которые публиковали объявления о вакансиях. Рекена имел опыт – до работы в «Арт-Нет» полгода провел, сидя в Интернете, рассылая резюме, и в походах по назначаемым интервью. В одном и том же синем костюме неудачного покроя, который натирал ему в паху, он прошел немало километров от метро до адресов, где должен был показываться, пожал немало рук, испытал на себе испытующие взгляды. Наизусть выучил, что услышит и что надо говорить ему самому. Правильное поведение интервьюируемого состоит в том, чтобы помалкивать, слушать внимательно, вопросы задавать точные и короткие, демонстрируя ум и внимательность. На самом деле интервьюер желает знать только одно – будет ли соискатель безропотно работать сверх законного времени, а интервьюируемому важно, дадут ли ему медицинский страховой полис.

Важно также было уметь определять, стоит ли объявление о работе внимания. Надо ли туда ехать, ноги бить. Короткий анализ, сделанный опытным Рекеной, позволил быстро отсечь восемьдесят процентов объявлений о работе, которые они сочли для себя подходящими и обвели зеленым карандашом. Отсекли и те, какие требовали сертификатов, ученых степеней и опыта.

В двенадцать часов позвонил Мигель, чтобы узнать, почему Рекена не на работе. Рекена был спокоен, как слон, когда объяснял, что по его временному контракту он не обязан предупреждать работодателя об уходе. Собственник «Арт-Нет» визжал, плевался и обвинял Рекену в непрофессионализме и неблагодарности. Рекена флегматично, не повышая голоса, объяснил, что его решение твердо, а трудности Мигеля его не касаются.

Просеивая и отвергая одну за другой возможности работы, которая бы удовлетворила Рекену, он провели весь вечер и бо́льшую часть ночи, кочуя с сайта на сайт, делая линк за линком. В половине третьего, перекусывая прямо перед монитором, почувствовали усталость и опустошенность. Никому не был нужен программист, и они уже с этим смирились – просматривали все подряд, может, попадется что-нибудь нормально оплачиваемое и доступное Рекене. Из любой области. Такой работы тоже не было, но Рекене вдобавок было важно найти не что попало, а с перспективой в жизни.

Они обсудили предложения работать театральным декоратором, служащим типографии, помощником булочника, шофером, оператором шлифовального станка и маляром. Порой предложения были поистине фантастичны: исполнителя заказов на секс по телефону (надо будет обязательно попробовать) и сборщика опасных отходов.

Одно из объявлений вдруг привлекло внимание Рекены. Оно никак не было связано с информатикой, зато совпадало с одним из его увлечений. Он никогда не планировал заниматься этим делом, но прошло пять лет, и вот все изменилось, изменился и он сам.

Рекена пошел к Франу:

– Что думаешь?

Фран, пока они искали вариант, перемежал перекусы перед экраном с короткими засыпаниями на диване.

– Ты уверен?

– Нет, конечно, но мне нравится.

– Это изменит всю твою жизнь.

– И, возможно, улучшит ее.

– Но это уезжать из Мадрида… оставить квартиру.

– Там найдется другая.

– Ты на такой работе будешь скучать.

– Нет. Странно, но я так и вижу себя там. Приятное занятие, никакой спешки, неприятностей и склок.

– И без событий. Без волнений.

– Я больше не ищу волнений и событий на работе. Намерен внести события прямо в жизнь.

– Я тебя не понимаю, – признался Фран.

– Я вижу в этом знак своей правоты.

– В любом случае давай не решать сейчас, ночью. Объявление вывешивают уже четыре года. Подождет.

– Конечно. Давай, как говорится, посоветуемся с подушкой.

– И подумай еще.

– Фран…

– Да?

– Ты не поедешь со мной?

– Да бог с тобой, Рекена, что ты говоришь!

– Что тебя здесь держит?

– Метадон.

– Уверен, там он тоже имеется.

Но не метадон являлся причиной. Причиной была Марта, о которой Фран думал целый день и улыбался. Марта ушла, но радость от того, что он провел с ней несколько часов, длилась и длилась.

– Так ты думаешь о Марте?