Читать книгу "Жизнь и Любовь (сборник) - Евгений Бузни"

– Нет, это неправильно, – покачав головой, сказал Николай Гаврилович. – Но мы пока не будем обсуждать этот сложный вопрос. Перенесём его в школу, а сейчас мне пора на педсовет, а то опоздаю, чего я очень не люблю делать, – и, помахав на прощанье рукой, учитель пошёл к лестнице.

Ребята снова расположились на траве и начали обсуждать план действий в ожидании Кати, пообещавшей приехать на первый рейд. Ей хотелось самой принять участие в этой затее. Утром она позвонила Володе и с грустью в голосе сообщила, что найти напавших на него парней полиции пока не удалось, статью, что она написала об энпэшниках, редактор пока не подписал к печати, сказав, что подумает, нужно ли это. Его смутило то, что, как говорилось в статье, Володя сам оказался зачинщиком драки в метро, а виновников нападения на него никто не видел. Да и завотделом с нотками сомнения предлагал этот материал. Словом, тормознули, и Катя решила попробовать передать статью в «Комсомольскую правду».

Услышав пессимистичный рассказ девушки, Володя попытался успокоить её и предложил тоже придти на набережную, чтобы увидеть собственными глазами, как начнут свою работу ребята. Идея очень обрадовала Катю. И вот её фигурка, одетая в лёгкий сарафанчик белого цвета с узорами и белым хайратником на голове, не позволяющим в этот раз волосам рассыпаться на плечи, оставаясь на спине, выскочила из автобуса, неторопливо подкатившего к остановке и с шипеньем распахнувшего двери. Вид её ничем не напоминал строгую профессию корреспондента – ни планшетного характера сумочки с блокнотом и ручкой, ни огромного фотоаппарата типа Олимпус, Никон, Кэнон или Сони с большим внушительным объективом у неё не было. Хотя, конечно, белая сумочка с ремешком, перекинутым небрежно через плечо, у красавицы, обутой в столь же белые босоножки, была, а в ней находился и маленький цифровой фотоаппарат, и тот самый диктофон, который она однажды забыла включить, и банальный блокнотик на всякий случай для записи забывающихся имён и чисел, и мобильник, и обязательная расчёска для струившихся по спине волос. Кстати, и эта последняя деталь, то есть расчёска, была не какого-то иного цвета, а именно белого в тон одежде и другим аксессуарам красавицы. Белый сарафан, снабжённый узорными украшениями, своей полупрозрачностью напоминал больше ночной пеньюар, чем верхнюю дневную одежду, но положение почти непристойности спасал нижний чехол, что делало всё одеяние молодой девушки вполне приличным для своего времени. Однако по всему можно было легко догадаться, что обладательница такой одежды хотела кому-то обязательно понравиться.

Она сразу заметила сидевших на траве ребят и замахала им рукой. Володя первым подскочил и направился навстречу корреспонденту. Скрыть удивление при виде Кати он не смог, и вопрос прозвучал в унисон первому впечатлению:

– Простите, фея, вы к нам?

Катя остановилась, смущённо глядя на подходивших ребят, и слова сами сорвались с губ извиняющимся тоном:

– Ой, извините, ребята, вы все так хорошо одинаково оделись, что я как белая ворона. Честное слово, я не хотела выделяться, просто оделась по-летнему и думала совсем о другом. И у всех повязки, значки… Здорово!

– Всё нормально, – философски заметил Жора, берясь за висевший на груди вполне профессиональный фотоаппарат Никон с длиннофокусным объективом. – Мадам пришла на свидание с жизнью и соответственно оделась. Предлагаю всем сфотографироваться перед началом нашей операции по вылавливанию неприлично ведущих себя людей, ибо я не уверен, что нам выпадет ещё такой удобный случай общаться с Белоснежкой в прекрасную погоду на фоне заходящего солнца.

– Нет-нет, – протестуя, подняла руку Вика, – не здесь, а у реки. И давайте скорее, пока солнце не скрылось.

Все дружно направились к переходу через дорогу. Машины стали, как вкопанные, перед ватагой молодёжи, да ещё с красными повязками.

Оказавшись у чугунного ограждения, на котором любители-туристы вешают старые замки от калиток, школьники весело стали выстраиваться вдоль него. Жора не спеша отошёл на противоположную сторону тротуара, раскрывая аппарат.

Два мальчика и две девочки лет двенадцати шли небольшой группкой. Все четверо дымили сигаретами. С независимым видом они следовали мимо старшеклассников, лишь мельком глянув на них. Но Марина тут же остановила их.

– Ребятишки, чего это вы дымите? Во-первых, на набережной, где люди отдыхают, курить нельзя вообще. Во-вторых, сколько вам лет?

– Сколько надо, – ответил один. А тебе чего?

– А того, – грозно ответил Трифон, выдёргивая изо рта каждого сигареты. – Видишь? – и он поднёс к лицам ребят руку с повязкой. – Читать умеете?

– Тут криво написано, – обиженно пробормотал самый высокий из ребят. – А документ у вас есть? Мало ли что кто напишет?

– Криво написано, – передразнил Жора, – Нравственный патруль. Вот что написано. Ты читать не умеешь, а курить уже научился. Вон урна, выбрось свои сигареты, – он сунул четыре сигареты в руку паренька.

Испугавшись грозного вида широкоплечего парня, мальчишка послушно выбросил сигареты в урну.

– Рекомендую выбросить и все остальные, – ввернула Татьяна.

– Неужели вы сами не понимаете, – нравоучительным тоном заговорила Марина, – что этот дым вас изнутри ест? Какими вы будете? Какой толк от вас в жизни будет, если вы через пять лет уже кхекать как старики будете? Мальчики, вас даже в армию не возьмут.

– А мы и не хотим туда. Там бьют.

– Ну и глупо. Слабых бьют везде, не только в армии. А будешь курить, будешь слабым, и везде будут бить. – Это уже говорил Фёдор. – Вы лучше приходите к нам в школьную спортивную секцию. Мы с сентября начнём обучать самбо. Я нашёл тренера. Только курящих не берём.

– А не врёшь? В какой школе секция?

Фёдор назвал школу.

– Мы в другой учимся.

– Ничего. На тренировку приходите к нам. Ребята заулыбались, согласно закивали головами и пошли, поминутно оглядываясь. Разговор им явно пришёлся по душе.

– Вот, пацаны-пацанки, мы и начали нашу основную работу, – радостно улыбаясь, сказал Володя. – Федя, ты очень вовремя встрял со своей секцией. Ребятам действительно нечем заняться, вот и хватаются за сигареты.

– Хорошо ещё, что не за наркотики. – Говоря, Жора развернул свою камеру, чтобы друзья увидели дисплей. Все увидели на нём четвёрку детей с сигаретами в зубах.

– Ну, ты гений! – сказала Катя! – У меня ведь тоже есть аппарат, но я не сообразила сфотографировать. Я тебя очень прошу дать мне этот снимок. Пришли по электронке, пожалуйста, и она протянула Жоре свою визитку. Я своего зава убью этим кадром, и статью мою они поместят.

Просьба Жоре понравилась. Он спрятал визитку за кофр аппарата и попросил всех занять позиции для прерванного снимка. Ребята снова стали выстраиваться.

В это время почти рядом с Жорой остановились двое молодых людей несколько странной внешности. Впрочем, странными были лица парня и девушки, а ещё точнее их взгляды. Они были любопытными и, казалось, ничего не понимающими. В руках у девушки была видеокамера. Всё прояснилось, как только юноша – ему было лет двадцать пять – задал вопрос: