Читать книгу "Вестник смерти - Алексей Калугин"

Выпрямившись, Хорн снова увидел перед собой трон с восседающим на нем императором. Улыбнувшись, Волчатник театральным жестом широко раскинул руки в стороны.

– Я начинаю, – сообщил он и стал медленно сводить руки вместе, как будто собираясь подхватить хрустальную Сферу на ладони и вознести ее над головой.

Гудри-хан подался вперед, напряженно вцепившись пальцами левой руки в подлокотник. Тайна Сферы Вечной Мудрости была идефиксом, не дававшим ему покоя вот уже несколько десятилетий, и никогда прежде императору не доводилось видеть человека, который добровольно согласился бы возложить руку на хрустальный шар. Но Хорн действовал настолько уверенно, что, вопреки сомнениям, оставшимся после многочисленных неудач в прошлом, в душе Гудри-хана зародилась искорка надежды – а что, если и правда этот дикарь-Волчатник сумеет вытянуть из Сферы все ее секреты. Но Гудри-хан не был бы Всемогущим императором Подлунной, если бы не был готов и к такому повороту событий. На случай, если Хорн возьмет в руки Сферу Вечной Мудрости и останется после этого живым, у Гудри-хана был подготовлен план, в который, помимо него самого, был посвящен только один человек, который как раз и должен был привести его в исполнение.

Антип смотрел на то, что делает Хорн, с немного глуповатой улыбкой, застывшей на губах. Сейчас парня в значительно большей степени интересовало собственное будущее, нежели то, что произойдет, когда Волчатник коснется поверхности хрустального шара.

Присутствовавшие в зале придворные наблюдали за происходящим с затаенным ужасом. Даже те из них, кто служил при дворце совсем недавно, успели уже наслушаться историй о том, в какую ярость приходил император после каждого неудачного эксперимента со Сферой Вечной Мудрости. И всякий раз после этого требовался кто-то из ближнего окружения, на кого Всемогущий должен был излить свое раздражение и злость. По части изобретения наказаний для своих чаще всего ни в чем не повинных прислужников Гудри-хан был великий мастер, и никто из тех, кто сейчас присутствовал при очередной попытке Всемогущего чужими руками овладеть всеми тайнами мироздания, не желал на собственной шкуре узнать, на что способна извращенная фантазия повелителя.

Никаких эмоций не выражали только лица янычар, неподвижно замерших на своих местах. В их задачу входило обеспечение безопасности императора, поэтому каждый из них беспокоился только о том, чтобы во время его дежурства со Всемогущим ничего не случилось. Бывали случаи, когда Гудри-хан лишал голов сразу весь малый отряд янычар вместе с командиром только за то, что ему показалось, будто один из них недостаточно внимательно наблюдает за присутствующими в зале. Так что охранников в значительно большей степени беспокоила собственная судьба, нежели то, что произойдет после того, как Хорн Волчатник возложит свои руки на Сферу Вечной Мудрости. Что касается хрустального шара, до которого, как говорят, не может дотронуться ни один из смертных, так это не их ума дело. Когда все закончится, император сам решит, кого и за что карать. Каждому молодому янычару, только поступившему на службу в дворцовую гвардию, ветераны первым делом объясняли основной принцип отношений охраны с императором, которого они были обязаны оберегать даже ценой собственной жизни: «Милость императора проявляется тогда, когда он не обращает на тебя внимания».

Открытые ладони Хорна на секунду замерли в непосредственной близости от сверкающей поверхности хрустального шара. Хорн быстро облизнул пересохшие губы и, бросив взгляд из-под бровей на зачарованно наблюдавшего за ним Гудри-хана, неожиданно улыбнулся, широко и открыто, как ребенок, который пока еще верит, что в жизни с ним не случится ничего плохого. Что-то быстро прошептав одними губами, Хорн плотно прижал ладони к Сфере Вечной Мудрости.

Все замерли в напряженном ожидании того, что должно было последовать за этим. Казалось, в эту секунду даже время превратилось в плотный комок замазки. А тишина в зале была такой, что было бы слышно, если бы кто-нибудь уронил на мраморный пол иголку.

– Что?.. – севшим от напряжения голосом прохрипел Гудри-хан. Откашлявшись в кулак, он начал заново: – Что ты чувствуешь?

– Поверхность Сферы прохладнее, чем я ожидал, – с невозмутимым спокойствием ответил ему Хорн.

– И это все? – Гудри-хан еще больше подался вперед.

Он как будто был готов сорваться с места и, подбежав к золотой треноге, самолично возложить руки на Сферу Вечной Мудрости, чтобы удостовериться в том, что Волчатник ему не лгал.

– Подожди, – улыбнулся императору Хорн. – Я еще не закончил.

Поудобнее обхватив Сферу ладонями, Хорн поднял ее с треноги.

– Осторожнее! – воскликнул Гудри-хан. – В твоих руках величайшая ценность Бескрайнего мира!

Хорн как будто даже и не услышал нервного восклицания императора. Он любовался удивительным произведением искусства, которое держал в руках, пытаясь угадать, каким образом неведомому мастеру удалось поместить несколько полых хрустальных шаров один в другой, не нарушив при этом целости ни одного из них.

– Восхитительная вещь, – с искренним восторгом произнес Хорн. – Жаль, что приходится ее уничтожать.

С этими словами он развел руки в стороны.

Выскользнув из его рук, Сфера Вечной Мудрости полетела вниз. В опаловом свете, наполняющем зал, поверхность ее переливалась удивительными волшебными отблесками. Ударившись о мраморную плиту пола, хрустальный шар с жалобным звоном лопнул, разлетевшись на тысячи сверкающих осколков. Следом за первым шаром, издав звук нотой выше, лопнул второй, породив новый ослепительный взрыв осколков. Затем пришел черед третьего шара. И так продолжалось до тех пор, пока у ног Хорна не рассыпались все до последнего шары, составлявшие Сферу Вечной Мудрости.

Хорн наклонился и поднял с пола хрустальный шарик размером с лесной орех – единственное целое, что осталось от Сферы Вечной Мудрости. Взяв шарик в руку, Хорн понял, что это была просто красивая безделушка, не таящая в себе никаких секретов.

– Вот эта вещица как раз по моей руке, – зажав шарик в кулаке, Хорн носком сапога откинул в сторону от себя многочисленные осколки Сферы Вечной Мудрости.

Хрустальный звон еще плыл по залу, когда Гудри-хан вскочил на ноги и, непонятно к кому обращаясь, закричал:

– Сделай это!

Один из придворных, находившийся за спиной Хорна, сдвинулся со своего места.

– Берегись, Хорн! – закричал Антип, заметив блеск стали на острие тонкого, как шило, стилета, выскользнувшего из широкого рукава придворного.

Он вскинул руку только для того, чтобы указать на изменника, который, как он полагал, пытался разрушить планы императора, но в тот же миг в его руке сам собой оказался нож вестника смерти. Сила и власть ножа были уже настолько велики, что Антип не смог остановить его движение. Нож выскользнул из его руки и, пролетев над плечом Хорна, пронзил насквозь горло придворного. Алая кровь из раны брызнула на лазоревые одежды. Выронив из онемевшей руки стилет, придворный упал на колени, затем, согнувшись в пояснице, ткнулся лбом в пол и медленно, словно до последнего борясь со смертью, завалился на бок.