Читать книгу "Жизнь в Древнем Египте - Адольф Эрман"

Труднее найти объяснение второму правилу, согласно которому все фигуры в правильном для них положении должны были смотреть вправо, то есть быть повернуты к зрителю правым боком. Это для египетского художника было одним из основных законов[364], и, если он был волен изобразить какую-то фигуру так, как ему хотелось, он поворачивал ее только вправо.

Два изображения царевича Мереба (согласно L. D., 20, 21)

Правильный рисунок, обращенный вправо

Перевернутый рисунок, обращенный влево

Когда же художник, по какой бы то ни было причине, был должен нарисовать ее смотрящей влево, он довольствовался тем, что просто переворачивал рисунок, не обращая внимания на возникавшие из-за этого противоречия. На статуях эпохи Древнего царства видно, что собранная в складки часть парадной юбки всегда находилась с правой стороны, и на всех рисунках, где фигура повернута вправо, юбка показана именно так. По статуям нам также известно, что длинный скипетр всегда держали в левой руке, а короткий в правой. Это тоже правильно показано у всех нарисованных фигур, которые смотрят вправо. Но у фигур, которые являются лишь механически перевернутыми копиями обращенных вправо, и скипетр, и стороны юбки всегда меняют место. Я не могу описать здесь подробности путаницы, возникавшей из-за этого при рисовании рук этих перевернутых фигур, и тех изумительных способов, которыми многие художники пытались выйти из этого затруднения[365].

Эти правила соблюдались и при изображении животных, которых рисовали обычно в профиль, за исключением нескольких частей тела (например, глаз и рогов)[366], легче узнаваемых, когда они изображены анфас. Животные тоже всегда выдвигают вперед ту конечность или то плечо, которые были дальше от зрителя; даже птицы не составляют тут исключения.

Необычный и своеобразный облик египетских рисунков – результат развития рассмотренных выше правил, которые возникли, должно быть, еще в доисторические времена, так как соблюдаются без единого нарушения уже в самых древних памятниках, и управляли египетским искусством все время, пока оно существовало. Даже нам не составляет труда приучить свои глаза к этим особенностям так, что они больше не раздражают нас; и, конечно, они не вызывали ни малейшего противодействия у египтян, которые, несомненно, считали, что это – единственный верный способ рассматривать и изображать человеческое тело.

Однако египтяне не считали этот стиль единственно возможным способом рисовать, поскольку уже в эпоху Древнего царства в некоторой степени освободились от этого традиционного стиля. Например, в гробнице, относящейся ко времени IV династии, мы встречаем фигуры, изображенные вполне реалистично: они поворачиваются к нам спиной или поднимают вверх не ту ногу, которая положена, и совершают другие подобные «преступления», которые, правда, дозволяет природа, но не допускает египетское искусство. Причем эти фигуры нанесены такими уверенными мазками, что мы не можем считать их просто экспериментами или одиночными попытками: нарисовавшие их художники явно были привычны к работе в этом вольном стиле. Следовательно, в тот древний период, кроме строгого старомодного стиля, существовала более новая школа искусства, в которой было больше свободы, хотя она явно не пользовалась таким уважением, как старая. Любой, кто хотел, мог применить этот стиль для украшения своего дома, но для гробницы знатного человека он считался неподходящим.

Здесь полагалось безраздельно господствовать традиционному формализму, и если иногда художник позволял себе небольшие вольности, то разве лишь в одной из неглавных фигур. По правде говоря, если мы встречаем в гробнице одну из нетрадиционных фигур, то это бывает, как правило, рыбак, или мясник, или же животное – например, газель и т. д.[367]Было бы в высшей степени неуместно изобразить так покойного или любую другую важную особу.

Итак, в эпоху Древнего царства мы встречаемся с реалистической школой, которая никогда не пользовалась большим почетом, но существовала наряду с официальным, верным условностям искусством; в более поздние времена мы повсюду обнаруживаем те же самые условности, словно они оттиснуты как печать на всей истории египетского искусства.

Рисунки эпохи Древнего царства имеют одно очень заметное достоинство: всегда ясно, что на них изображено. Этот результат достигался явно благодаря тому, что художник размещал свои фигуры близко одну от другой горизонтальными рядами. Даже самые сложные сцены – охота, когда все смешалось в движении, или столпившееся стадо – становятся ясно различимыми и понятными благодаря этому делению на ряды, расположенные один над другим. Древний художник всегда осознавал пределы своей власти. Более того, он предпочитал идти старыми путями и проводить линии – так, как это делали его предшественники.

Почти каждый рисунок эпохи Древнего царства, с которым мы встречаемся, – а спектр изображаемых сцен не очень широк – имел свой типичный способ исполнения, которого придерживались все художники, хотя и позволяли себе вносить небольшие улучшения или дополнения. Например, если было необходимо изобразить победу фараона, рисовали, как царь взмахивает палицей, делая шаг вперед, чтобы убить пронзенного дротиком врага, который упал перед ним на одно колено. Композиция этой группы всегда одна и та же: враг поворачивает голову и правую руку к царю, умоляя о пощаде: левой рукой он опирается о свое левое колено, а правая нога этого несчастного уже не держит его, а вытянулась на земле[368]. Художнику была предоставлена некоторая свобода (в отношении одежды царя, варвара и богов, которые смотрят на эту сцену), но само событие всегда полагалось изображать одинаково.

Изображение рыбной ловли; особенно обращает на себя внимание первый человек у правого конца каната (согласно L. D., ii. 9)

В гробницах же, наоборот, любимый сюжет – заклание скота – художник мог изобразить девятью или десятью разными способами. Приносимое в жертву животное может лежать на земле, а слуги заниматься его разделкой. На рисунке чаще всего изображают тот момент, когда они отрезают одну из передних ног; один человек держит ее прямо и тянет вверх, а другой отрезает. Третий стоит рядом; он сделал в своей работе перерыв, чтобы наточить свой кремневый нож. Даже надписи, которые всегда сопровождали этот и другие египетские рисунки, как правило, бывают одни и те же: над человеком, который точит нож, должно быть написано: «Оттачивание ножа рядом с тем, кто режет скот»; отрезающий ногу должен наставлять своего товарища: «Тяни сильно», а тот должен отвечать: «Я делаю, как ты считаешь правильным». Подобно этому среди рисунков на сельскохозяйственные темы чаще всего встречаются картины сева и молотьбы, а также выгона скотины на пастбище; изображения крестьян, приносящих дань, и покойного с его женой за столом для жертвоприношений тоже повторяются снова и снова. Рисунки религиозного содержания, которые мы обнаруживаем на всех стенах в храмах более позднего времени, без сомнения, тоже произошли от небольшого числа типовых изображений, существовавших в Древнем царстве, но не уцелевших до наших дней.