Читать книгу "Крест командора - Александр Кердан"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чужакам, которых принесли Умеющий Видеть в Ночи и его воины, надо оставить жизнь. Пусть наши женщины ухаживают за ними. Пусть дадут целебный настой, возвращающий память. Когда глаза неба высохнут, Латуш наденет одежды мира и поплывет на каноэ к крылатой пироге чужаков…
Возгласы удивления и восхищенья были ответом на его слова. Это был храбрый поступок. Этот поступок мог быть оценён соплеменниками гораздо выше, чем боевые подвиги Аннацука.
Латуш жестом восстановил тишину и продолжал:
– Латуш проведёт пирогу чужаков в залив Большой волны мимо каменных зубов. Киксади отдадут чужакам то, что принадлежит им, – тела мертвых и тех, кто остался жить. Киксади скажут, что не хотят больше видеть чужаков. Пусть они плывут на своей крылатой пироге, куда плыли. А киксади будут жить, как завещали им предки. Я всё сказал…
– Ты всё сказал. Мы услышали твои слова, анъяди! – стройным эхом отозвались те, кто был в бараборе.
Все кроме Аннацука, который не любил изменять своим решениям.
3
Ухнула пушка, послав в сторону берега холостой заряд, откатилась и замерла. С гортанным криком взмыли ввысь чайки, сидящие на реях.
Прапорщик Чоглоков, исполняющий на пакетботе обязанности начальника артиллерии, крикнул:
– Слу-у-ушай!
Все и так затаили дыхание, ждали: не громыхнет ли с берега медный единорог – пушечка, что была у Дементьева.
Ответного выстрела не последовало.
Чоглоков скомандовал:
– Заряжай! Пли! – и пушка выстрелила ещё раз.
И снова на палубе воцарилась тишина, перебиваемая криками испуганных чаек и свистом ветра в такелаже.
Пошли уже четвертые сутки после того, как лангбот Дементьева был отправлен на разведку. Всё это время шел дождь и ветер дул порывами. Земля была почти не видна. Нынче к полудню немного прояснилось, туман стал редеть, и с пакетбота увидели берег.
Сразу несколько человек воскликнули:
– Дым! Дым на берегу!
– Живы, слава Богу!
Огонь горел у той самой губы, в которой скрылся лангбот.
– Это несомненно Дементьев, – согласился Чириков.
– Почему же они не возвращаются? – спросил Чихачев. – Погода для гребли очень способна…
– И почему не стреляют в ответ? – поддержал лейтенанта Елагин.
– Сие нам пока неведомо. Возможно, лангбот повреждён, а сами починить его не могут… – Чирикову очень хотелось верить в то, что он сейчас говорил. – Господин прапорщик, стреляйте ещё!
Ещё семь раз выпалили из пушки.
Уже стемнело. Огонь на берегу всё горел, и каждый раз, после выстрела, он вспыхивал ярче, точно те, кто развёл его, подбрасывали в костёр новые дрова.
Утром двадцать третьего июля Чириков собрал офицеров и унтер-офицеров на новый совет, после которого в шканечном журнале записал: «Разсудилось нам, что всеконечно бот поврежден и за тем с способною погодою к нам не выходит. Того ради согласились все обер– и ундер-офицеры и подписку учинили, чтоб послать на малой лодке для починки бота плотника да конопатчика с принадлежащими к починке вещьми, а для свозу оных возымел самовольно желание боцман Сидор Савельев да в прибавок для гребли дан в помощь матроз Фадеев, который также сам на берег похотел ехать».
Тут же стали снаряжать новую шлюпку.
Савельев отправился в трюм, в закуток, служивший крюйс-камерой, чтобы получить мушкетон и заряды к нему. Боцманмат Трубицын – его старый приятель, выдал вооружение и поинтересовался:
– Ну, Фадеев, понятно, он-то шалопут известной, а ты, Сидор, чего на рожон прёшь?
– Долго объяснять! – отмахнулся Савельев.
На самом деле на берег его погнал долг. Еще в Петропавловске Савельев сошёлся с Филькой Фирсовым – денщиком флотского мастера Дементьева. Рубаха-парень, весельчак и песельник очень уж пришёлся по душе мрачноватому Савельеву. Выходками и обличьем он напомнил ему младшего брательника.
Перед отплытьем Филька принёс штоф. Они выпили.
– Не берёт меня батюшка мой Авраам Михалыч! Понима-ашь, Сидор, друг любезный, не берёт… – запричитал Филька. – Сердит он на меня, обманул я их…
– Ну и что, барина обмануть нашему брату за грех не считается… Оне-то, баре, – перешёл на свистящий шёпот Савельев, – нашего брата весь век вокруг пальца водят…
Подвижное, выразительное лицо Фильки окаменело:
– Он, барин мой, не таков. Он – человек нрава строгого, положительного, обо всём благородно понимает. Он простит. Вот увидишь, Сидор, простит меня, вот увидишь…
– Простит, ну и ладно, – согласился осоловевший Савельев.
Филька умоляюще глянул на него:
– Главное, чтоб с ним, с родненьким моим, в энтом плаванье, будь оно неладно, какая хита[94]не приключилась… Может, возьмёшься доглядывать за ним. Он ведь, барин, аки дитя малое, без догляду сгинет…
Савельев покачал головой:
– Не-а, не возьмусь. На кой мне, Филька, твой барин сдался?
– Хотя бы за ради дружбы нашей, – продолжал упрашивать Филька. – А я уж тебя, Сидор Иванович, отблагодарю, вот и задаток припас…
При разговоре о деньгах Савельев встрепенулся. Не то чтобы он был до денег жаден, но в Курске у него осталась жена с тремя ртами. Так что денежки могли пригодиться!
– Ну-ка покажь! – попросил он.
Филька развязал платок. Там лежало семь серебряных монет с ликом императрицы Анны Иоанновны, отчеканенным на каждой.
– Всю службу копил. Думал, на старости лет позволит и мне барин семью завесть. Да ежели с ним что… Да ты бери! Бери! Не боись, не краденые…
Савельев взял одну монету, попробовал на зуб, удовлетворенно крякнул. Завернул деньги в платок, положил себе за пазуху и побожился, что будет приглядывать за Филькиным барином.
Когда Дементьев не воротился с берега, Савельев вспомнил о данном слове, стал терзаться, что сразу не поехал с ним. Нынче стали выкликать охотников идти на выручку пропавшему лангботу, и он вызвался возглавить поиск.
Перед отплытием Чириков дал Савельеву строгий наказ действовать осторожно:
– Запомни, боцман, к берегу не приставай, пока не увидишь на оном флотского мастера Дементьева или кого-то из наших служителей! Ежели не обнаружишь их там, немедленно возвращайся! Если люди и бот наш в добром здравии, разложи два огня. Ежели бот повреждён – огней разожжёте три, а при невозможности его починки – четыре, – терпеливо объяснял он. – Да раскладывайте огни так, чтобы расстояние между ними было, а не поблизости. Оставишь мастеровых для починки, а сам возьми на борт Дементьева и трех-четырех из его команды и вези на пакетбот для докладу…
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Крест командора - Александр Кердан», после закрытия браузера.