Читать книгу "Жертва разума - Джон Сэндфорд"

– Вы что-нибудь нашли? – спросил он у Дэвенпорта, когда тот подошел.

– Не слишком много, – ответил тот. – Возможно, он направляется к дороге.

– Через пять минут там будет десяток наших парней, ему не удастся перейти на другую сторону, – заверил его Петерсон. – Меня гораздо больше беспокоит проклятое бобовое поле. Там у нас недостаточно людей, и если он выберет один из рядов, то сможет уползти довольно далеко.

– Он ранен, – сказал Лукас. – Там много крови. Манетт с дочерью сумели его достать; возможно, он сейчас в плохом состоянии.

– Будем надеяться, что сукин сын сдохнет, – сказал Петерсон. – Это будет справедливо.

Мэйл добрался до края кукурузного поля. Ближайший полицейский занял пост на крыше патрульной машины в трехстах ярдах от него, но со всех сторон доносился вой сирен. Через несколько минут они будут стоять локоть к локтю.

Боль в животе усилилась, но оставалась терпимой. Он пополз вбок через кукурузу, стараясь не задевать стебли, и приблизился к ограде. Теперь от помощника шерифа его отделял камыш, и Мэйл видел открытый конец водопропускной трубы. Его охватило возбуждение; Джон решил, что сумеет в нее пролезть. Едва-едва, но сумеет. И тогда он ускользнет от этих мерзавцев, от Дэвенпорта и его дружков.

Мэйл лег на спину и прополз под нижней нитью колючей проволоки, затем соскользнул в канаву, ведущую в болотце. Полицейский повернул голову – теперь он смотрел в противоположную сторону. Джон преодолел три фута к камышам и замер, понимая, что, если кто-нибудь сейчас пройдет по обочине дороги, то сразу его заметит. Но с того места, где стоял полицейский, разглядывая поле в бинокль, его не было видно. Затаив дыхание, Мэйл наблюдал за копом сквозь траву, и, когда тот отвернулся снова, преодолел еще два фута; теперь вода почти полностью закрывала его, как залегшего в засаде аллигатора.

До водопропускной трубы осталось всего десять футов.

– Вертолеты уже совсем рядом – один медицинский, другой федеральный. Говорят, у него пластина на днище, позволяющая садиться даже на палубу, – сказал Петерсон.

Лукас кивнул.

– Я намерен пройтись вдоль дороги.

– Хорошо, – не стал возражать Петерсон. – Мы заставим его показаться.

Дэвенпорт посмотрел, как Энди Манетт, Грейс и Женевьева садятся в медицинский вертолет. Женевьеву было невозможно узнать, ее завернули в несколько одеял. Когда вертолет поднялся в воздух, Энди посмотрела на него с застывшим лицом. Через несколько секунд вертолет превратился в точку, удаляющуюся на север. Одновременно с той же стороны появился более тяжелый вертолет.

«Федералы», – подумал Лукас.

Он медленно зашагал вдоль дороги, часто останавливаясь. Здесь было всего трое полицейских: видимость была такой хорошей, что Петерсон отправлял вновь прибывавших полицейских на другие границы поля. Но Лукас не сомневался, что Мэйл обязательно появится здесь.

Под легким ветерком раскачивались кукурузные стебли, точно по воде шли круги – плавно и не слишком быстро. Дэвенпорт подошел к первому полицейскому, коренастому блондину в зеркальных темных очках, с дробовиком у бедра.

– В колодце и вправду был ребенок? – спросил он, когда к нему подошел Лукас.

– Да, только не в колодце, а в цистерне, – ответил тот. – Она выживет. Вы что-нибудь видели?

– Ничего. Из-за ветра кукуруза колышется, и трудно что-нибудь заметить…

Он принюхался к ветру, словно охотничий пес, а Лукас зашагал дальше, изучая поле.

В двух третях пути до следующего полицейского он заметил водопропускную трубу, торчавшую из-под дороги. Она была не больше восемнадцати дюймов в диаметре, и Дэвенпорт подумал, что, возможно, она слишком узкая для Мэйла.

Но именно сюда наверняка и направлялся Мэйл.

Вдоль ограды поблескивал узкий ручеек, который заканчивался мелкой лужицей рядом с концом трубы. Неужели он уже внутри?

Лукас осторожно подошел к насыпи.

И увидел борозды в грязи, возле входа в трубу. Бедра и кончики ботинок. А вот… капелька крови, почти черная на зеленой траве. Труба была узкой. Дэвенпорт рискнул и быстро заглянул внутрь. Отсюда он видел только крошечный зеленый полумесяц на другой стороне. И тут полумесяц исчез. Мэйл полз по трубе. Пространство было сильно ограничено, но он продвигался вперед.

Лукас взобрался наверх, пересек дорогу и посмотрел, что с другой стороны. Труба выходила еще в одно поросшее камышом болотце, а вокруг нее образовалась небольшая дельта. Земля здесь оставалась ровной, и Лукас опустился на нее. Он слышал, как под ним с трудом движется Мэйл, который проделал около половины пути.

Что сказано в досье Мэйла? Кажется, он страдает от клаустрофобии?..

Джон забрался в трубу головой вперед, и его плечи упирались в рифленые стены. На дне была грязь, а примерно посередине ее наполовину перегородила сгнившая деревянная доска и сухие сорняки. Но в конце он видел свет. Если он сумеет туда добраться…

Мэйл руками отодвинул в сторону доску и сорняки, пропихнул их назад и подтолкнул ногами. Места едва хватало для того, чтобы шевелить руками. Он тяжело дышал. Уперся во что-то ступнями и обнаружил, что одна нога застряла. Напрягся сильнее, но высвободить ногу не удавалось.

Мэйл ощутил приступ клаустрофобии. Он начал отчаянно извиваться, визжать и хрипеть, дышать становилось все труднее и труднее… и тут ему удалось вырваться. Двадцать футов до конца, пятнадцать… Боль обожгла живот, и ему пришлось остановиться. Проклятье. Он коснулся рубашки и тут же отдернул руку; он ничего не видел, но ощущал запах. Кровотечение усилилось. Заставив себя ползти дальше, он обнаружил, что снова застрял, и отчаянно ударил ногой назад; послышался плеск воды, эта часть трубы сильно проржавела. Потом возник какой-то звук. Крыса?

Неужели где-то рядом крыса?

Охваченный паникой, Мэйл отполз назад, и боль резко усилилась. Но он все еще видел свет и зелень в конце трубы.

Ладно, ладно. Джон поборол панику, заставив себя соблюдать осторожность, несмотря на то, что ему отчаянно хотелось поскорее выбраться. Он говорил себе, что если сумел незаметно сюда залезть, значит, ему по силам преодолеть последний участок пути. Он считал, что у него очень мало шансов, но теперь…

Тяжелая глыба – камень, земля – упала у выхода трубы, наполовину перекрыв его. Потом еще одна.

Потрясенный Мэйл застыл в неподвижности.

– Там ведь сыро, Джон? – раздался знакомый голос.

На насыпи росла густая трава. Недавний дождь сделал ее мягкой, и Лукас понял, что, ухватившись за прочные стебли, сможет вырывать куски дерна в квадратный фут. Он собрал с полдюжины таких пластов и уселся на насыпи над трубой. Когда Мэйл был уже близко, он бросил первый так, чтобы тот закрыл часть трубы.

– Там ведь сыро, Джон?

Сначала ответа не последовало, но вскоре послышался тихий, отчаянный голос Мэйла: