Читать книгу "Патриот - Терри Пратчетт"

— ВПЕРЕД ДЕТИ МОИ! СЕЙЧАС МЫ ИМ НАВАЛЯЕМ ПО САМУЮ ГЕОГРАФИЮ!

Из-за поваленных колонн вдруг начали выпрыгивать люди.

С металлическим шелестом Ахмед молниеносно выхватил из ножен меч.

Ваймс увидел, как прямо на него надвигается алебарда — анк-морпоркская алебарда! — и впитанная с молоком матери уличная реакция взяла верх. Он не стал тратить время на то, чтобы посмеяться над дураком, который вздумал использовать это неуклюжее оружие против пешего солдата. Увернувшись от лезвия, он ухватился за древко алебарды и дернул ее с такой силой, что противник полетел прямо навстречу поднимающемуся сапогу Ваймса.

Отшвырнув поверженного врага и отскочив в сторону, Ваймс схватился за свой меч, который тут же застрял в складках непривычных пустынных одеяний. Ваймс увернулся от удара сбоку и даже умудрился врезать в ответ локтем по чему-то железному и очень угловатому.

Вскинув голову, он взглянул в лицо человеку с воздетым мечом…

…Послышался звук, как будто рассекли шелк…

…И человек пьяно попятился, а его голова, на вид крайне удивленная, покатилась прочь.

Ваймс сорвал с головы платок.

— Я из Анк-Морпорка, придурки!

Прямо перед ним возникла гигантская фигура. В каждой руке могучий воин сжимал по мечу.

— Я СЕЙ ЖЕ ЧАС ВЫРВУ ТВОЙ ПОГАНЫЙ ЯЗЫК ИЗ ТВОЕЙ МЕРЗКОЙ… О, это вы, сэр Сэмюель?

— Что? Вилликинс?

— Я, сэр! — Дворецкий выпрямился по стойке «смирно».

— Вилликинс?

— Прошу прощения, сэр — ЗАВЯЗЫВАЙТЕ Я СКАЗАЛ БОГОВ В ДУШУ ИХНЮЮ МАТЬ — я не имел ни малейшего понятия, что вы здесь, сэр.

— Эта сволочь отбивается, сержант!

Ахмед стоял спиной к колонне. У его ног уже лежал человек. Трое других пытались приблизиться к вали, одновременно стараясь не угодить в круг из сверкающей стали, созданный его мечом.

— Ахмед! Они на нашей стороне! — заорал Ваймс.

— Да? Тогда прошу прощения.

Ахмед опустил меч и вынул изо рта мундштук с сигарой. Кивнув одному из атаковавших, он поприветствовал того словами:

— Утро доброе, друг.

— Э-э, так ты тоже наш?

— Нет, я не ваш, я…

— Он со мной, — отрезал Ваймс. — Что ты здесь делаешь, Вилликинс? СЕРЖАНТ Вилликинс, как я посмотрю.

— Мы были в дозоре, сэр, и вдруг нас атаковали несколько клатчских господ. После нелицеприятного обмена мне…

— …Видели бы вы его, сэр. Одному из этих сволочей он откусил нос! — захлебываясь, сообщил солдат.

— Я никоим образом не должен был уронить доброе имя Анк-Морпорка, сэр. Одним словом, после…

— …А один мужик как пырнет его прямо в…

— Пожалуйста, рядовой Бурке, я как раз информирую сэра Сэмюеля о ходе событий, — сказал Вилликинс.

— Сержанту полагается медаль, сэр!

— Те немногие из нас, кто уцелел, двинулись обратно, сэр. Но, чтобы скрыться от других клатчских патрулей, мы решили залечь до рассвета и спрятаться в этом вот сооружении, а потом вдруг увидели вас, сэр, и вашего спутника.

Ахмед слушал, разинув рот.

— А какова была численность твоего противника, сержант? — поинтересовался он.

— Девятнадцать человек, сэр.

— На удивление точный подсчет, принимая во внимание, что сейчас ночь.

— Я пересчитывал их одного за другим, сэр.

— Ты хочешь сказать, вы их всех уложили?

— Да, сэр, — спокойно ответил Вилликинс. — Однако мы и сами потеряли пятерых, сэр. Не считая рядовых Гоббли и Уэбба, скончавшихся в результате нынешнего крайне досадного недоразумения. С вашего разрешения, сэр, мы их унесем.

— Бедняги, — произнес Ваймс, понимая, что этого недостаточно, но, с другой стороны, что еще можно было сказать или сделать?

— Превратности войны, сэр. Рядовому Гоббли, он же Имбирь, только-только исполнилось девятнадцать, и до недавнего времени он жил на Чашелейной улице, где занимался изготовлением шнурков. — Ухватив покойника за руки, Вилликинс потащил его за собой. — Он ухаживал за юной дамой по имени Грейс, чью фотографию со свойственным ему дружелюбием он и продемонстрировал мне вчера вечером. Насколько я понял, она служанка в доме леди Вентурии. Если вы будете столь любезны и передадите мне его голову, сэр, я немедленно приступлю к своим обязанностям — ЛЕНИВЫЙ БОЛВАН ЧЕГО ТЫ ТУТ РАССЕЛСЯ А НУ ПОДНИМАЙ СВОЙ ЗАД И ЗА ЛОПАТУ И ШЛЕМ СЫМИ ВЫКАЖИ ХОТЬ НЕМНОГО УВАЖЕНИЯ ПОКОЙНОМУ РЕЗВЕЕ РОЙ РЕЗВЕЕ!

Мимо уха Ваймса проплыло облачко сигарного дыма.

— Я догадываюсь о твоих мыслях, сэр Сэмюель, — произнес Ахмед. — Но это и есть война. Проснись и вдохни запах крови полной грудью.

— Но… в одну минуту человек жи…

— Твой друг понимает, как все тут работает. А ты — нет.

— Он обычный дворецкий!

— И что с того? Убей, или убьют тебя — это справедливо для всех, даже для дворецких. Ты просто не создан для войны, сэр Сэмюель.

Ваймс сунул ему под нос жезл.

— Да, я не прирожденный убийца! Ты вот это видел? Видел, что здесь написано? Моя обязанность — следить за соблюдением мира и спокойствия! Если ради достижения этой цели я стану убивать людей, значит, я прочел не ту инструкцию!

Беззвучно появился Вилликинс, взвалил на плечи еще один труп.

— Я удостоился чести близко познакомиться с этим молодым человеком, — произнес он, унося тело за камень. — Мы звали его Пауком, сэр, — продолжал Вилликинс, наклоняясь и снова распрямляясь. — Он играл на губной гармошке, иной раз подолгу, и часто вспоминал о доме. Вы будете чай, сэр? Рядовой Смит как раз его заваривает. Э-э… — Дворецкий вежливо кашлянул.

— Да, Вилликинс?

— Мне бы очень хотелось поднять один вопрос, сэр…

— Так поднимай!

— Не найдется ли у вас при себе… бисквита, сэр? Не должно подавать чай без бисквитов, а мы не ели два дня.

— Как же вы выживали?

— На подножном корму, сэр, — сказал Вилликинс и несколько смутился.

Ваймс почувствовал себя вконец растерянным.

— То есть Ржав даже не позаботился подождать провизию?

— О нет, сэр. Провизия была, но, как оказалось…

— Мы поняли, что что-то не так, когда бочонки с бараниной начали взрываться, — пробормотал рядовой Бурке. — Бисквиты тоже оказались довольно шустрыми. Эта сволочь Ржав накупил такой дряни, которой побрезгует даже нищий со свалки…

— А мы, д'рыги, едим все, — торжественно объявил Ахмед 71-й час.

— РЯДОВОЙ БУРКЕ ТЫ ПОЛНЫЙ ХАМ НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ В ТАКОМ ТОНЕ О ВЫШЕСТОЯЩЕМ ОФИЦЕРЕ ДВА НАРЯДА ВНЕ ОЧЕРЕДИ — прошу прощения, сэр, но дисциплина несколько ослабла.