Читать книгу "Император. Кровь богов - Конн Иггульден"

Брут помнил мальчика, но понимал, что в бою, когда он начнется, его ждет встреча с мужчиной. Он сказал себе, что нельзя недооценивать нового Цезаря. Марк помнил свою молодость, когда не болели суставы и движения не сковывала ужасная медлительность, появившаяся в последние годы. Он помнил свое тело, не отличающееся от отлаженного механизма, на котором раны и ушибы заживали, как на молодом псе. При этой мысли командующий потянулся и поморщился от хруста и боли в позвоночнике.

– Если ты помнишь меня, мальчик, то должен бояться встречи со мной, – пробормотал он, глядя вдаль, будто Октавиан мог его услышать. Один из охранников повернулся к Бруту, но тот проигнорировал его вопросительный взгляд. Он еще не видел людей Гая Октавиана в деле. Экстраординарии, которые донимали его войска, судя по знакам отличия, относились к галльским легионам и хотели, чтобы солдаты армии противника это знали. Марк Брут чувствовал нарастающую злость его легионеров, которым приходилось стоять и ждать, в то время как враги носились перед ними, выкрикивали оскорбительные слова и пытались хоть кого-то убить при каждой атаке.

Самые большие армии, которые когда-либо собирал Рим, стояли на расстоянии в тысячу шагов друг от друга, а то и меньше. Солнце скатывалось к горизонту, и длинному летнему дню через несколько часов предстояло перейти в ночь. Брут вновь откашлялся и сплюнул, устав дожидаться темноты.

Кассий Лонгин поднял голову и увидел гонца, спешащего вниз по склону к его позиции. Раскрасневшееся лицо солдата вызвало у него легкую тревогу.

– Что такое? – спросил он, избегая формальностей.

– Ты должен прийти. Люди в городе думают, что заметили какое-то движение в болоте, – сообщил легионер.

Кассий выругался, усаживаясь на лошадь, и вдавил пятки ей в бока, чтобы быстрее подняться по склону. Он оглянулся и увидел, как экстраординарии Марка Антония несутся в атаку, чтобы опять наглотаться ими же поднятой пыли. Увидел над их головами вращающиеся в пращах черные шары и непроизвольно пригнулся. Легионеры, мимо которых он проезжал, в очередной раз подняли над головами щиты.

Командующий трусцой следовал за гонцом. Землю повсюду чуть ли не целиком скрывали сидящие и стоящие солдаты. Так они провели прошлый день, да и этот ничем от него не отличался.

Когда они миновали ворота, Гай Кассий заметил одного из трибунов, который махал ему рукой с лестницы, ведущей на стену. Еще больше помрачнев, командующий подъехал к лестнице и вслед за трибуном поднялся на крепостную стену. Так он увидел направляющегося к нему Марка Брута.

Трибун нашел нужное ему место и указал в сторону болота. Кассий и Брут всмотрелись в ровную гладь воды и заросли тростника, поднимавшегося выше человеческого роста.

– Там. Видите? За деревом с кривым стволом, – показал трибун.

Кассий наклонился вперед, прищурился, но с годами уже не мог похвастаться острым зрением, так что видел только пятна бурого и зеленого.

– Я ничего не вижу на таком расстоянии! – раздраженно фыркнул старик. – Расскажи мне, что там такое.

– Я вижу, – вырывалось у Брута. – Какое-то движение, подождите… да. Там.

– Мне сказали, что это болото непроходимое! – возмутился Кассий.

Брут пожал плечами.

– Я посылал людей, и они чуть не утонули, дойдя до половины, так что им пришлось повернуть назад. Но пройти можно везде, если достаточно леса и времени. Мне представляется, Марк Антоний отвлекал наше внимание экстраординариями, готовясь зайти с фланга.

– Зайти с фланга или обойти с тыла, – вновь фыркнул Кассий. – Мне придется забрать людей, чтобы охранять стены и Эгнатиеву дорогу.

– Отдавай приказ, – ответил Брут. – Гребень я удержу.

Оба мужчины услышали внезапно раздавшийся рев и повернули головы.

– Что это? – спросил Кассий.

Но обращался он к пустому месту. Марк Брут уже бежал по стене к лестнице, которая вела вниз. Гай Кассий повернулся к трибуну, вспоминая расположение легионов на склоне.

– Отправь Тридцать шестой и Двадцать седьмой защищать частокол у болота. Я хочу…

Он замялся, будучи не в силах вспомнить, какие легионы находились ближе к воротам, и едва не вышел из себя.

– Возьми еще три и отправь охранять восточную дорогу. Нельзя допустить высадку солдат в нашем тылу, – добавил он нервно.

Этого достаточно, сказал он себе. Что бы ни планировал Марк Антоний, его будут ждать римские легионы. Кассий хрустнул пальцами, показывая свою тревогу. Трибун уже умчался выполнять приказ. Самому старому сенатору статус командующего позволял никуда не спешить и не бегать по стенам, как мальчишке, но ему хотелось узнать, в чем причина этого дикого рева.

Шум все прибавлял в громкости. Гай Кассий отвернулся от болота, не без труда унял волнение, спустился по лестнице на улицу у крепостной стены, сел на лошадь и поскакал к воротам.

Лето выдалось жарким, и уже многие недели Филиппы не знали дождя. Когда экстраординарии Марка Антония скакали вдоль фронта, то поднимали облако пыли, которое следовало над ними, зависая в неподвижном воздухе и становясь все более плотным, поскольку они носились взад-вперед, бросая копья и стреляя из пращей. Чтобы и первые, и вторые попали в цель, экстраординарии приближались к врагу на какие-то тридцать шагов и могли разглядеть лица солдат. Легионы Брута и Кассия стояли спокойно, поставив щиты на сухую землю и держа наготове мечи и копья. Они ненавидели этих всадников, и многие сжимали рукоятки мечей в предвкушении приказа атаковать и уничтожить эту самовлюбленную кавалерию, которая насмехалась и издевалась над ними.

Примерно двести всадников носились взад-вперед перед стоящими легионами, ни на секунду не забывая о том, чтобы находиться на безопасном расстоянии, где они могли демонстрировать храбрость, ничем не рискуя. Даже использовав все копья и свинцовые шары, они продолжали свою игру, делая вид, что бросаются на бесстрастные ряды легионеров и тут же отскакивая назад, словно надеясь, что кто-то из их противников не выдержит и метнет копье. Пыль все поднималась и поднималась, пока, наконец, не повисла оранжево-желтым туманом, сквозь который продолжали виднеться мечущиеся экстраординарии, а открытые участки кожи не покрылись серым налетом.

Новая центурия всадников выехала из ворот главного лагеря, каждый с копьем в правой руке и с пращой и мешком со свинцовыми шарами у левого колена. Офицеры отдавали какие-то приказы, всадники заставляли плясать лошадей, а потом вся центурия пустилась в галоп, сближаясь с застывшими легионами. Все всадники метнули копья, а потом одновременно развернулись и помчались назад, продолжая следить за полетом копий. Другие всадники тем временем в густой пыли скакали вдоль фронта. Конечно же, одни не заметили других.

Столкновение вышло ужасным. Никто никого не видел. Многие пары всадников оказались одновременно в одном месте. Лошади падали, сшибаясь на огромной скорости. Люди разлетались в разные стороны, ударялись о землю, катились по ней. Некоторые ошалело поднимались, другие оставались лежать.