Читать книгу "Джемайма Дж., или Счастливыми не рождаются - Джейн Грин"

Это придает мне силы, которых у меня никогда не было. Я знаю, что на этот раз смогу встретиться с ним лицом к лицу. Я не убегу, не струшу, разумеется, все еще нервничаю, но больше от радостного предвкушения.

Я решаю опоздать на несколько минут. Не хочу ждать, пока Бен приедет. Хочу войти в бар, когда он будет уже там, ощущая себя сильной, красивой, уверенной.

Джемайма входит в бар, и Бен, действительно, уже ждет. Она чувствует себя сильной, красивой и уверенной. И храброй — совершенно новое ощущение для Джемаймы. Бен не может отвести от нее взгляд и думает, что, наверное, это судьба, не может быть, чтобы эта идеальная женщина все время попадалась ему на глаза, и это было бы просто совпадением. Но он отводит глаза, потому что сегодня уже выставил себя дураком, и не хочет, чтобы это повторилось. Боже, как она прекрасна, но нет, я не подойду к ней. Я должен сидеть и ждать Джемайму. Бен утыкается в книгу. Он пытается сделать вид, что целиком поглощен чтением.

Но слова и строчки прыгают и расплываются у него перед глазами, он не может сосредоточиться, потому что знает, что это чудо, воплощение неземной красоты находится с ним в одной комнате. И тут он видит пару стройных загорелых ног прямо перед собой. Он поднимает глаза. Она стоит напротив и приветливо улыбается, И Бен проклинает себя за то, что встречается с Джемаймой. В этот самый момент Джемайма Джонс — последняя, кого бы он хотел, кого бы он хотел увидеть. Он готов провести остаток жизни, сидя в этом баре и любуясь улыбкой этой женщины.

— Не могу поверить, что это ты, — тихо произносит Бен и слегка хмурит брови.

Я улыбаюсь.

— Да, это я, — почему он продолжает хмуриться? Я наклоняюсь и неловко целую его в щеку. Потом пододвигаю табурет и сажусь рядом с ним.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, похоже, он сбит с толку.

— Ты что, Бен? Мы же договорились встретиться, — я нарочно говорю с американским акцентом: похоже, он снова меня не узнал. Вся эта ситуация начинает меня забавлять.

Бен пристально смотрит на меня и медленно произносит:

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

— Бен! — я не удерживаюсь и смеюсь. — Это я, тупица, Джемайма Джонс, — я наблюдаю, как на его лице отображается целая гамма чувств: растерянность сменяется несказанным удивлением. Я в восторге от его реакции, наслаждаюсь каждой секундой.

Бен пытается что-то сказать, но не может. Он уставился на меня, и по его лицу я вижу, что он растерян. Да, я больше не толстая, я превратилась в ту самую неземную красавицу, с которой он постоянно и повсюду сталкивается… Шок и растерянность сменяются восхищением. Бен Уильямс восхищается мной! Это самое приятное чувство на свете.

— Джемайма, — шепотом произносит он.

Я внезапно прекращаю улыбаться и становлюсь серьезной, и совершенно неосознанно, следуя какому-то побуждению, мы заключаем друг друга в объятия.

Мне хочется, чтобы это мгновение продолжалось вечно, чтобы весь мир испарился и остались только мы с Беном. Я и Бен. Я запомню это на всю жизнь: прикосновение к его груди, руки, прижимающие меня к сердцу так, что я слышу его биение. Я закрываю глаза и обнимаю его. Я хочу, чтобы это никогда не кончалось.

Но «никогда» длится всего минуту. Я неохотно отстраняюсь и сажусь на табурет.

— Как ты… — он в изумлении оглядывает меня с головы до ног. — Когда? — он не может отвести от меня глаз! — Это…

Я смеюсь.

— Как мне удалось стать такой?

Бен кивает.

— Я похудела, а Джеральдина поработала стилистом и довершила превращение.

— О боже, — со стоном произносит Бен. — Я вел себя как последний идиот. Неудивительно, что ты ушла!

— Ты вовсе не вел себя как идиот. Наговорил мне кучу комплиментов!

— Я так и знал, что где-то тебя уже видел… Но я не мог и вообразить… не мог и подумать, что… — он снова прерывается на полуслове и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Ты выглядишь изумительно. Ты совсем не похожа на себя… Извини, — запнувшись, продолжает он, — я не хотел…

— Ничего страшного, — с улыбкой отвечаю я. — Я понимаю, что ты хотел сказать. Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь. Я видела тебя по телевизору. Ты — настоящая звезда.

— Брось, — отмахивается Бен. — Всего лишь телеведущий.

— Не скромничай, — поддразниваю его я. — Джеральдина прислала мне статью, разворот на две страницы! Ты — знаменитость, Бен. Можешь мне поверить.

— Зачем она это сделала? Я сейчас умру от стыда, — говорит Бен. — Теперь ты все обо мне знаешь.

— Все о твоем темном прошлом, — смеюсь я.

— Вот так, — вздыхает Бен. — А ведь ты меня предупреждала.

— И, как всегда, оказалась права.

— Да, — смеется он. — Как всегда! Господи, Джемайма, я так по тебе скучал.

И я понимаю, что он говорит искренне, от всего сердца. Я тоже скучала, и не только потому, что люблю его. Мне не хватало нашей дружбы, добродушного подшучивания, и, хотя я не видела его уже несколько месяцев, мне кажется, будто это было вчера… Как будто мы сидим в столовой «Килберн Геральд» и непринужденно болтаем, совсем как прежде.

А что же Бен? Бен сидит в ресторане с этой удивительной женщиной и с каждой минутой все больше узнает в ней прежнюю Джемайму Джонс. Эта прекрасная длинноногая блондинка в сногсшибательном платье, с идеальной прической и есть его старая подруга. И Бен понимает, что больше никогда не сможет расстаться с ней.

Бен рассказывает о своей работе, и я слегка подтруниваю над ним. Мы все время смеемся, даже когда он неохотно признается, что переспал с Дианой Макферсон. Я ощущаю резкий укол ревности, когда он рассказывает мне о пьяной ошибке, но что поделать? Мне даже приятно, что он так доверяет мне. К тому же Диана ему не нужна, и он по секрету сообщает мне, что ему предложили работу в другой телекомпании, а это решает все проблемы. Но самое забавное то, что мне становится немного жаль Диану Макферсон. Подумать только: я сочувствую Диане Макферсон, монстру телебизнеса! Но я-то знаю, что это такое, когда хочешь кого-то и не получаешь взаимности.

Я рассказываю о Брэде, о том, как я радовалась, что наконец-то у меня появился бойфренд, достойный зависти любой женщины, и о том, что он совсем, не тот, кто мне нужен, и даже о порнографических снимках. Я говорю очень медленно и серьезно, рассчитывая на его сочувствие, но когда наконец поднимаю глаза, то вижу, что Бен едва удерживается от смеха.

— Что смешного? — рассерженно спрашиваю я.

— Ничего, — отвечает Бен. — Ничего смешного. — И тут он прыскает со смеху, не в силах больше сдерживаться, его смех так заразителен, да и вся эта история настолько нереальна, что я тоже начинаю смеяться, и через несколько минут у нас начинается настоящая истерика: мы качаемся на стульях, хватаемся за животы, а из глаз текут слезы.