Читать книгу "Сожаления Рози Медоуз - Кэтрин Эллиотт"

Я деликатно высвободила ревущего сына из страстных объятий Хлои и посадила его на колено.

– А ты что хотела, раз живешь в таком большом доме? – заметила я.

– Да, я понимаю, такова жизнь, в этом-то и проблема. Я уже тупею, каждый день занимаясь нуднейшей мутотенью и понимая, что назавтра все повторится снова.

– Значит, у тебя стресс.

– Немножко.

Айво стал изворачиваться у меня на колене. Я посмотрела на сестру:

– И поэтому ты завела интрижку с Майклом?

Она застыла с чайником в руке. Поставила его и обернулась:

– А! Так, значит, вот зачем ты приехала. А я все думала, что ты здесь делаешь. – Секунду она смотрела на меня, потом отвернулась и снова принялась наполнять чайник – Что ж, наверное, это неизбежно, и рано или поздно ты все равно бы узнала.

Какая же милая маленькая птичка залетела в твою намертво закрытую раковину?

– Никакая. Приходили полицейские и обыскали коттедж. Они разворотили весь чердак, в том числе и твои вещи. Твою одежду и прочее.

– Они обыскали твой коттедж? – ахнула она. – Господи, зачем?

– Откуда мне знать? – я пристально посмотрела на нее. – Наверное, что-то искали.

– О, Рози, мне так жаль. Наверное, ты чувствуешь себя ужасно. Они сильно все разворотили?

– Не очень. Гораздо больше меня потрясло, насколько все это унизительно. Все равно как если бы тебе устроили личный досмотр с раздеванием. Дело ведет женщина-суперинтендант, жуткая мымра, которая твердо вознамерилась выпустить из меня кишки. Так вот, после того как они ушли, я поняла, что кое-что из барахла в коробках принадлежит тебе. Джосс был со мной и рассказал мне все остальное.

– Ага. Значит, была все-таки маленькая птичка.

– Как ты сказала, я бы узнала рано или поздно.

– Да уж. – Она отвернулась и принялась разгружать посудомоечную машину, стоя ко мне спиной и совершенно меня игнорируя. Какое-то время я наблюдала за ней. Внутри меня закипала ярость.

– Филли, как ты могла! – взорвалась я.

– Как я могла завести любовника или как я могла спутаться с Майклом?

– И то и другое!

Она прекратила разгружать машину, выпрямилась, сжимая в руках кружку, и вздохнула.

– Я не знаю. Наверное, мне просто хотелось сбежать. Отдалиться от всего этого, – она махнула рукой, оглядываясь вокруг.

– Сбежать от чего? – спросила я и обвела взглядом ее великолепную деревенскую кухню, наполненную современной техникой и отделанную с таким тонким вкусом.

– Тебе все это кажется таким милым, да? Таким идеальным. Вообще-то, Рози, моя жизнь до того идеальна, что меня иногда даже тошнит. Я знаю, что говорю как избалованная сука, но сама посуди: у меня есть все, и что же мне с этим делать? Сидеть и восхищаться? Перебирать сухие цветы и думать о том, как же мне повезло? Это всего лишь вещи, понимаешь. Они ничего не делают.

– А как насчет воспитания детей – это тоже вещи? – проговорила я, может, немного ханжески, но с растущей злобой.

– Ах да, забота о детях. Это же так замечательно и чудесно, не так ли? По крайней мере, это нам внушали Пенелопа Лич и Мириам Стоппард, в то время как сами делали блестящую карьеру. Но это еще и скучно, Рози, и не смей возражать, потому что ты сама знаешь, что я права. Не самое захватывающее занятие – приучать ребенка к горшку, или тереть морковку, или читать «Слоника Элмера» в триста восемнадцатый раз.

– Так вернись на работу, черт возьми! – Я взорвалась от негодования. – Найми няню, подави свою гордыню!

– Я не могу, Рози, и поверь, гордыня здесь ни при чем. Собравшись испытать блаженство материнства, его божественный свет, я бросила работу и сгоряча поклялась кормить грудью минимум восемнадцать месяцев. Мне казалось, что с моральной точки зрения я стою на ступень выше, чем те бездушные матери, которые преследуют эгоистические цели и, как только приходит няня, виновато выбегают за порог в костюмчиках «Армани». Но это тут ни при чем. Дело в том, что я просто физически не в состоянии вернуться к прежней жизни.

– Почему?

– Во-первых, я опоздала. Я шесть лет пропадала неизвестно где, и неважно, каким потрясающим специалистом я была тогда – сейчас на это всем наплевать. Но проблема не только в этом, Рози. Основная загвоздка в том, что я слишком узкий специалист. Я анестезиолог, черт возьми: не секретарша, не врач-педиатр, не адвокат. Я не могу просто так устроиться на работу в офис или начать врачебную практику. Я должна работать в больнице, в операционной, и если бы я вернулась на работу, мне пришлось бы выкладываться по полной, иногда ночи напролет, причем не факт, что в Глостершире. И как прикажешь сочетать это с ролью жены глостерширского фермера и матери троих детей?

Она помолчала, глядя в окно. Потом посмотрела на Хлою:

– Я своих девочек буду поощрять в том, чтобы они стали секретаршами или косметичками.

– Филли! Ты шутишь!

– Почему? У Сэмми, которая иногда делает мне эпиляцию, двое детей и четыре рабочих утра в неделю. Разве она не успешнее меня? Она общается с людьми, выходит из дома и зарабатывает деньги. Короче, делает куда больше, чем я в этой богом забытой сельской идиллии! Конечно, если Анна и Хлоя прибегут из школы и заявят: мамочка, мы хотим стать епископами и пилотировать самолеты, я отвечу: конечно, милые мои, это очень похвально, но хотите ли вы иметь детей? Потому что если у вас будут дети, как вы собираетесь воспитывать их и одновременно вести «Боинг-747» в Стамбул пять раз в неделю, или следить за паствой? Нет, нет, цыплятки мои, отложите в сторону свои заявления о поступлении в университет; вместо этого идите лучше на курсы парикмахеров, потому что лишь тогда вы сможете иметь все и сразу!

– Как ты цинична.

– Безусловно. Но я не огорчаюсь. Этот цинизм оттого, что мне скучно до смерти, Рози, и оттого, что я умная. Я прекрасно выполняла свою работу, но сейчас я не работаю, а мое место заняли люди, менее способные, чем я. Но я не огорчаюсь, потому что мне не о чем жалеть, у меня нет повода кусать локти. Я сама сделала выбор, приняла решение, никто не делал этого за меня. Я сама виновата, что мой выбор оказался неверен. Я ошиблась с выбором экзаменов, университета, карьеры, ошиблась с выбором… – Она замолкла.

– Мужа?

– О, я не знаю. Да. Нет. Как знать? Посмотрим правде в глаза: если бы я не вышла за Майлза, то вышла бы за кого-то, очень на него похожего. Меня с рождения запрограммировали на брак с богатым презентабельным симпатичным парнем, таким как Майлз. А ты меня знаешь, я никогда не выбивалась из стереотипа. Она вздохнула.

– И что в этом плохого? – воскликнула я, подумав: о господи, да некоторые женщины кому хочешь глаза выцарапают, чтобы соответствовать такому стереотипу, в том числе и я!

– Ничего, – терпеливо ответила она. – Ничего плохого в Майлзе нет, он милый. Надежный, спокойный, дружелюбный, веселый Майлз. Это со мной что-то не так. Я чувствую себя запертой в клетке, я так разочарована, и иногда мне просто хочется вырваться.