Читать книгу "Рассказы из правого ботинка - Александр Рудазов"

– Это противоречит всякому здравому смыслу!

– Если не верите мне, спросите у геологов, они подтвердят.

– Глупости! Если исследования геологов противоречат математике – это чушь! Мои математические методы абсолютно точны, и они…

– Профессор, разрешите мне задать вопрос, – спокойно поднял руку Зубатов. – Если двадцатого века не было вообще, и все его события – вымысел, то как же вы объясните столь резкий переход между девятнадцатым и двадцать первым веком? В конце девятнадцатого века Россия – государство монархическое, а в начале двадцать первого – демократическое. Когда же произошла смена строя, если не было двадцатого века? Когда произошло исчезновение колониальной системы, царившей в девятнадцатом веке и отсутствующей в двадцать первом?.. Значительные перемены в мировых границах?.. Колоссальный технический прорыв?.. В девятнадцатом веке люди летали на воздушных шарах, а в двадцать первом уже начались первые межпланетные полеты – когда же случился переход?

– Господин председатель!.. – возмущенно повысил голос Коньков. – Я отказываюсь продолжать диспут в таком тоне! Мой оппонент целенаправленно оскорбляет МЕНЯ! Я требую немедленно УДАЛИТЬ его из зала!

– Можете не трудиться, я выйду сам, – безразлично отмахнулся Зубатов, поднимаясь со стула.

Коньков проводил его взглядом, удовлетворенно улыбнулся и сказал:

– Ну вот, теперь, когда фанатичные приверженцы устаревших догматов поняли, что им нечего возразить на ИСТИНУ, можно продолжать доклад. Итак, основываясь на новейших математических методах, мы предлагаем полностью отказаться от прежней замшелой концепции и перейти к Истинно Верной Хронологии…

Вечером, порядком утомившись после насыщенного дня, Коньков опустился в мягкое кресло и вышел на связь со своим агентом. Сегодня тот выглядел на редкость довольным.

– Ну как? – коротко спросил Коньков.

– Разошлось уже семьсот тысяч экземпляров, и темп продаж по-прежнему нарастает, – потирая руки, сообщил агент. – Ваш труд пользуется огромным спросом, профессор!

– Отлично. Значит, приступаем ко второму тому.

– Название уже придумали, профессор?

– Конечно. Том второй я назову «Почему Россия – это Америка».

– Название уже интригует!

– Конечно. И доказательство мы начнем с того неоспоримого факта, что город Санкт-Петербург был столицей Соединенных Штатов Америки. Ведь именно в Санкт-Петербурге родился американский национальный герой – Том Сойер…

Миниатюры

Старый боров рылся в помоях, жадно похрюкивая. Хозяйка всего минуту назад вывалила целое ведро очистков, и теперь щетинистый пятачок умудренного жизнью свина старательно выискивал среди них самые лакомые кусочки. Толстый зад подергивался одновременно с каждым глотком, спиралевидный хвостик вихлялся из стороны в сторону.

На забор уселся соловей. Крохотная серая птичка с интересом повернула голову, рассматривая пожирателя отбросов, а потом тоненькое горлышко напряглось, пернатая грудка раздулась, и из распахнутого клюва полилась чудесная мелодия.

Свин отвлекся от еды и поднял голову. Малюсенькие глазки смерили пичугу непонимающим взглядом, кожа на лбу пошла складками. Боров оглядел взглядом двор и обнаружил, что все животные с большим вниманием слушают соловья. Тогда в движение пришли задние ноги – свинские копыта замелькали в воздухе, забрасывая несчастную птаху помоями. Соловей, превращенный в ком грязи, последний раз пискнул и упал на землю.

– Никому не нравится здоровая критика! – обиженно хрюкнул боров.

Под куполом цирка шло очередное представление. Зрители, затаив дыхание, следили за происходящим на арене, слышались вскрики ужаса – звери, выступающие внизу, могли напугать кого угодно.

Укротитель смотрел на это, затаенно улыбаясь. О, сам-то он нисколько не боится своих питомцев! Пусть они свирепые хищники, пусть их зубы и когти остры и безжалостны – но в его венах течет кровь настоящего мужчины!

– Алле-оп! – гаркнул дрессировщик, хлестнув бичом.

Полосатая зверюга утробно взвыла и перепрыгнула на соседнюю тумбу. Желтые глаза горят бешеной яростью, усы гневно топорщатся – получи он малейшую возможность, и франтовской костюм этого ничтожного двуногого обагрится алым!

Укротитель вновь улыбнулся. Он прекрасно понимает, о чем думают его питомцы. Однако страха по-прежнему не испытывает – хотя на теле хватает шрамов, полученных от столкновений с этими зверюгами.

Храбрец сожалеет только об одном… Он до сих пор не сумел исполнить заветную мечту, совершить коронный номер всех укротителей хищников – засунуть голову в пасть зверя. Возможно, никогда и не совершит… А как бы хотелось однажды… но увы, увы…

Он выпрямился и раскланялся во все стороны – не годится показывать публике грустные мысли.

А зрители продолжали скандировать:

– Ку-кла-чев! Ку-кла-чев! Ку-кла-чев!

На скамейке сидит старенький дедушка, кутающийся в рваненький тулупчик. Настороженный взгляд не отрывается от подростков, снующих туда-сюда по аллее. У многих в руках чудные приборы, мигающие огоньками, в ушах торчали диковинные штуковины, они ведут странные и непонятные речи на каком-то диком жаргоне.

Старик взирал на это с ужасом – все это так не похоже на блаженные времена молодости! Нынешняя молодежь не имеет ничего общего с той, что была когда-то. Культура исчезла бесследно, остался какой-то уродливый суррогат!

К скамейке подошел внук старика. Он потянул его за рукав и строго сказал:

– Деда, пошли домой. Мама велела тебя привести – ужин остывает!

– Зочем ви тгавите?! – жалобно возопил дедушка. – Выпей йаду, сцуко!

– Дед, я тебя не понимаю, – устало ответил внук. – Выражайся нормальными словами, а?

– В Бобруйск, жывотное! – заорал на него старик. – Учи албанский!

Внук устало вздохнул и уселся рядом. Дед безнадежно отстал от жизни…

Шел 2060 год…

Был у некоего человека сосед, в саду которого росли яблони. Каждую ночь этот человек перелезал через забор и до отвала наедался спелыми яблоками. Хозяин сада знал об этом, но не хотел ссориться с соседом, поэтому никому не жаловался. Однако каждый раз укорял ночного вора:

– Что же ты делаешь, друг? Я эти яблони растил, поливал, ухаживал за ними, я торгую ими на базаре и с этого живу – отчего ты лишаешь меня куска хлеба?

Тот опускал глаза и стыдливо говорил:

– Прости, друг, я сам не рад, да уж больно люблю яблоки – не могу удержаться…

– Так почему тебе не сходить на базар, да не купить столько, сколько захочешь?

– Э, друг, разве ты не знаешь – до базара далеко, идти долго, да и цены там такие, что мне не по карману…

Подумал-подумал садовник и стал продавать яблоки не только на базаре, но и перед своим домом —специально для соседа. Сосед посмотрел на это, обрадовался, и сказал: