Читать книгу "После прочтения уничтожить. Пособие для городского партизана - Алексей Цветков"

В офисе я похвастал своими легкими ушибами, но зарплату мне всё равно не выдали. Дело в том, что мы (редактора, верстальщики, художники) всем издательством пару недель назад объявили начальству самую настоящую забастовку с требованием сохранения прежних условий оплаты. Главный редактор важно вёл протокол, а остальные дружно голосовали. Верстальщица Вера засомневалась в разумности такого поведения и пришлось кратко объяснять ей, о чем «Бомба», которую она верстает. На словах наши требования вроде бы выполнены, забастовка приостановлена, но только вот «отвоеванных» денег пока не платят. Закончив там свои дела и узнав из Интернета об акции лимоновцев, захвативших Минздрав, пока мы толкались с ОМОНом по тому же самому поводу, я ехал в клуб вести вечерний семинар по глобальному потеплению.

Суть моего вступления была такова:

На южном полюсе обнаружен радужно светящийся осьминог, к которому раньше нельзя было добраться из-за льдов. Планы на урожай срываются, миграция птиц и рыб нарушается, мерзлота оказалась никакой не «вечной» и поплыли на севере целые города, а с юга наступают пустыни и вирусы. Парниковый эффект усиливается так же повсеместной вырубкой лесов.

Когда-то аристократия жила за счет крестьянского труда и, освобожденная от грубой стороны жизни, могла себе позволить тонкий вкус и парадоксальные идеи. Население и потребление практически не росли. Потом появились люди (особо борзые из мужиков плюс приезжие или лишенные наследства из самих аристократов), которые задумались: а нельзя ли тоже жить за счет других, но иным способом, раз уж земли и холопов нам не досталось? Таким новым способом оказалась торговля. Буржуазию кормят покупатели и изобретение потребностей. Торговый строй быстро приравнял все ценности к рыночным ценам, не смотря на брезгливое фырканье аристократов. И потребностей и самих потребителей нужно было всё больше. Из-за этого и начало злокачественно теплеть. Интересно на этом фоне смотрелся романтический бунтарь, впоследствии «авангардист», доживший до наших дней в облике контркультуры. Чтобы быть признанным, он отказывался и от титулов и от денег, которых у него никогда не было и никто ему их не предлагал. Эта богемная имитация производила впечатление не на аристократов и буржуа, а на рядовых работников-покупателей. Союз масс и богемы с целью отмены апокалипсиса под красным флагом назывался «коммунизм». Но этот удивительный проект, призванный сделать аристократами буквально всех, а холопов заменить роботами, провалился.

Диктофон на столе записывал разразившуюся дискуссию:

Либерал предложил давать премии за чистые технологии и соблюдать киотский протокол. Патриот тут же возразил ему: США, главный загрязнитель, отказываются протокол ратифицировать. Китай, который стремительно догоняет США по загрязнению, по киотской схеме считается развивающейся страной, и не имеет конкретных обязательств. Климатолог напомнил, что в природе достаточно обратных связей, чтобы компенсировать потепление. Солнечная активность к 2012-му году сократится, это волнообразный регулярный процесс. Турист не согласился, назвав Венецию, утонувшую на 23 сантиметра за последние 30 лет. Расисит предостерег от «климатических переселенцев». Европа нового века это зона голода, а питьевая вода – вероятная причина войны между ведущими странами. Ваххабит похвалил опреснители, превратившие арабскую пустыню в райский сад, и сразу повернул разговор к вопросу личного выбора. Советовал перебраться в Ливан или Иран, раствориться в самой упрямой религии, избавиться от страха своей и чужой смерти, разбудить в сердце внутреннего имама, заблудиться в куфическом лабиринте и орнаментальном лесу и до последнего часа гордиться тем, что мировые империалисты считают первым врагом именно цивилизацию Пророка. Девушка-эколог пиарила «не парниковый» образ жизни: флуорисцентные лампы, энергоберегущая бытовая техника, городской транспорт вместо умножения автомобилей, двигатели на спирту, раздельный мусор, энергия ветра, солнца, приливов-отливов. Ваххабит сказал ей, что она просто хочет остаться чистой перед лицом климатического апокалипсиса, а не влиять на погоду. Конспиролог уверил всех: настоящие индейцы знали, что всё так будет с самого начала. Через пять лет их календарь заканчивается нолем или, точнее, «закрытым глазом», темнотой. Либералу понравилось это пророчество: особо верится в «закрытый глаз» в России. Легко представить себе завтрашнее общество как толпу пенсионеров (стареем), в которой от скинхедов (правеем) прячутся гастарбайтеры, задешево взявшие на себя почетный труд копания могил.

Пытаясь давать слово всем по очереди, я думал о том, что неплохо бы, пока индейский глаз окончательно не закрылся, переехать, например, в Данию, под громкую музыку драться там с полицией, перекрашивать Русалочку и разводить грибы. Если драться не хочется, есть и тихие нестоличные сквоты. Шанс распахнуть объятия навстречу финальному пламени на крыше полуразвалившегося замка, где находится «Институт абсолютной гармонии», а пока проповедовать обкуренным девушкам, что потепление началось, когда человек перестал быть странником-собирателем и стал оседлым земледельцем. Можно и не переезжать. Сквоты в Москве организуют неофутуристы, а стритфайтингом желающие занимаются на «Маршах несогласных».

Или найти последнее удовольствие в творчестве. Заняться сочинением более правильных концовок к известным сказкам. Дюймовочка с королем эльфов нежатся на шкуре раскулаченного и выпотрошенного ими крота. Колобок продолжает плясать и петь в лисьем животе, вынуждая хищницу объестся поганок и срыгнуть эту бунтующую еду. Можно даже не записывать и не публиковать, раз уж осталось так не долго. Или прославиться напоследок социальным романом? У Утопленников есть свой король и он хочет растопить полюса, чтобы мы стали его подданными. Сейчас все их пишут. И Сорокин про опричников, и Пелевин про баблос, и Быков про газ флогистон, заменивший нефть и начавший гражданскую войну, и Славникова про войну эту самую, развившуюся из костюмированного шоу, и Гаррос с Евдокимовым в своих триллерах рассказывают правду про «отрицательную селекцию», которая раз за разом поднимает наверх самых хуёвеньких ребят. Что уж говорить про тех, кто помоложе – Прилепина, Шаргунова, Ключареву. Новые народники, да и только. Так что социальных романов вроде бы хватает и без меня.

Наконец, можно просто сечь телек и смеяться, как поступает мудрое буддистское большинство моих соседей. Они всегда знали про «закрытый глаз», по крайней мере, вели себя так, будто знают. В российском телевизоре есть три типа юмора. Для пенсионеров, плохо адаптированных к капитализму – Задорновы, Гальцевы, Петросяны, шоу одесситов и прочий Аншлаг с куплетистами. Для среднего класса и среднего ума, вращающих этот самый капитализм, стараются Нагиев, Шац и программа «Хорошие шутки» с бесконечной прослушкой пленки наизнанку. А уж студентов и старшеклассников, только выбирающих ориентацию, смешат черным ниггерским юмором бульдоги из «Камеди клаба» и их бла-бла-клоны. Проблема в том, что я не понимаю, с кем именно мне себя ассоциировать. Адаптирован я хуже пенсионера, в офисе не устаю, да и при слове «жопа» не смеюсь уже лет пятнадцать.

«Дробить хребты и черепа врагам!» — вспомнилось из фильма «Черный фраер». «Изменить мир, не прикасаясь к власти!» — был когда-то у немцев на презентации такой книги.