Читать книгу "Отвага Соколов - Холли Лайл"

Некогда Дугхалл процитировал Кейт слова Винсалиса, как нельзя более уместные в данном случае: «Люди куют мечи из стали и пламени, боги куют свои мечи из плоти и крови, смешав их с трагедией».

Ри прочел эту фразу в ее мыслях, и оба одновременно заговорили: Мы были избраны для этого мгновения с самого рождения. Мы рождены, чтобы встать на эту тропу и сделать именно этот выбор. Каждая схватка, каждое пережитое испытание лишь закаляли нас и готовили к этому дню.

Наконец они отстранились друг от друга, встали перед Дугхаллом, и снова их руки сами собой соприкоснулись и соединились.

Ри смотрел на Кейт.

— Прежде я сомневался в том, что существует ад, о котором говорят философы, — сказал он. — Я ошибался. Истинный ад — это знать, что вечность существует, и отказываться от нее ради того, чтобы она не умерла для всех остальных.

Кейт улыбнулась, хотя губы ее дрожали, а по щекам текли соленые слезы.

— Ты откажешься от вечности не один. Я буду с тобой… каждое мгновение, пока мы еще дышим, я буду рядом с тобой.

— Так вы сделаете это? Кейт повернулась к дяде.

— Я из рода Галвеев, — сказала она. — А Ри — Сабир. Мы рождены в Семьях. И мы знаем о своем долге перед Семьями, перед Калимеккой, перед Матрином. И перед богами. Только сейчас я наконец поняла истинный смысл девиза Галвеев: Каитаерас таван.

— Ради других, — повторил за ней Ри.

— И сами боги не смогут сказать, что я дрогнула, исполняя этот великий долг. — Голос ее пресекся, и Кейт уткнулась лицом в плечо Ри, пытаясь остановить слезы.

— Мы сделаем то, что должны сделать, — сказал Ри Дугхаллу. И негромко, обращаясь лишь к Кейт, добавил: — У нас есть еще немного времени, пока мы не достигли Калимекки. Если вечность закрыта для нас, надо постараться вместить целую жизнь в эти оставшиеся нам дни.

Ри направился к двери каюты, и Кейт, не глядя на Дугхалла, потупив глаза, последовала за ним.

— Как бы сделать так, чтобы эти короткие дни продлились вечно? — спросила она.

Он улыбнулся, покачал головой и поцеловал ее.

— Мы не сумеем остановить время, — прошептал Ри. — Мы можем заставить его лишь быстрее бежать.

Ян на мгновение остановился возле двери карцера, а затем вошел внутрь. Прикованная к стене Ррру-иф ожгла его яростным взором. Он глубоко вздохнул. Никто на корабле не знал, где сейчас находится капитан, а если кто-то и видел его, то не догадывался, зачем он пришел сюда.

— Ты явился, чтобы назвать день, когда меня повесят? — зло спросила она.

— Нет. — Ян спокойно смотрел на нее. Ррру-иф, как всегда, была прекрасна и, как всегда, привлекала взгляд своей нечеловеческой красотой. Когда-то он заботился о ней, доверял ей свою жизнь, считал своим другом, а потом она предала его. Но он сам сделан из другого теста — Ян не мог предать прошлое. — Я пришел поговорить с тобой о нашей дружбе.

Ррру-иф фыркнула:

— Мы с тобой не друзья.

— Когда-то были ими.

— Когда-то. И однажды мы могли бы вновь стать ими. Я любила тебя.

— Ты тоже не была мне безразлична.

— Но ты не любил меня. Я думала, это потому, что я Шрамоносная, и могла пережить это. Я была Увечной, а ты нет, и это возвело стену между нами.

— Дело не в этом.

Ррру-иф повернулась лицом к стене:

— Конечно же, не в этом. Просто появилась она, тоже Шрамоносная, как и я, но ты полюбил ее, а не меня. Все очень просто… просто ты не любил меня.

— Мы были друзьями, — напомнил ей Ян. — Добрыми друзьями.

Ррру-иф с холодной яростью посмотрела ему в глаза:

— Не столь уж добрыми, как могло тебе показаться. Ян, глядя в пол, пытался подобрать нужные слова:

— Я отпущу тебя, Ррру-иф. Я не хочу, чтобы тебя повесили. Я не имею права простить тебя: мятеж на борту карается без всякой пощады. Но я могу устроить тебе побег, могу спасти тебя. Мы поплывем вдоль западной оконечности архипелага Малой Летней Цепи. Там около дюжины островов… на них вполне можно жить, и корабли время от времени заходят туда. Ты можешь остаться там, пока не подыщешь для себя подходящий корабль.

— Я не хочу твоей помощи. Я не хочу ничего от тебя.

— Если ты останешься на судне, Ррру-иф, мне придется повесить тебя. Законы корабельной дисциплины не оставляют мне другого выбора.

— Тогда вешай. Пусть моя смерть запятнает твои руки и моя душа отяготит твою совесть. Я знаю, что она будет преследовать тебя и в этой жизни, и во всех следующих, проклиная каждый сделанный тобой шаг. — Она плюнула в него, но промахнулась.

Качая головой, Ян отступил назад.

— Если в течение трех следующих стоянок ты переменишь свое решение, дай знать охраннику. Он знает, как найти меня, если я понадоблюсь тебе. Если же нет… — Он отвернулся. — Тогда ты умрешь, но смерть твоя не запятнает ничьих рук, потому что ты сама выберешь этот путь.

Глава 49

В Костан-Сельвире, последнем городе, стоящем на пути армии Тысячи Народов перед Калимеккой, звякнули, закрываясь, главные ворота, и жители, предупрежденные Рененом о приближении орды, поднялись на стены, где их уже ждали запасы взрывчатки, факельных обойм, ядовитого порошка для катапульт — чтобы свивать ткань в фитили для метательных снарядов, натягивать новые тетивы на луки, оперять стрелы, затачивать мечи и пики. Немногие из горожан, еще остававшиеся за стенами, прочищали рвы, вбивали в них последние колья, разбрасывали шипастые «ежи» — делали все то, что могло хоть как-то сдержать натиск врага. После битвы дети долго не смогут играть за стенами города, подумал Ренен, — если в Костан-Сельвире еще будут когда-нибудь дети.

Всех детей отсылали из города прочь вместе с их матерями, стариками, слабыми или больными, неспособными сражаться — три корабля должны были поднять паруса и отплыть к крошечным прибрежным островкам, чтобы там ждать вестей об исходе битвы. Если новости окажутся плохими или их не будет вообще, капитаны судов без промедления возьмут курс на Калимекку. И если в столице действительно свирепствует мор, они поведут свои корабли дальше на север.

Стоя наверху стены, Ренен смотрел вниз вдоль склона холма, на котором был построен город, и следил за последними приготовлениями его людей и жителей Костан-Сельвиры к схватке с ордой Увечных. Он то и дело поглядывал на уходившую на юг дорогу. Если Шрамоносные прибегнут к прежней схеме нападения, скоро со всех сторон к городу повалит разведка, но главное войско подойдет именно с юга.

Дороги находились в хорошем состоянии, и если только внезапный дождь не превратит их в сплошное месиво, они вынесут такое количество ног без особого ущерба для себя.

На краю равнины вдруг мелькнуло красное пятно, и из джунглей появился верховой — человек, за которым гналась пара чудовищ, имевших по дюжине ног, но тем не менее бежавших в полный рост, как люди.