Читать книгу "Инквизитор Светлого Мира - Андрей Плеханов"

– Помнишь День Дьявола?

– Помню.

– Тогда Демид тоже только и талдычил, что я - самый главный. Я чуть не загордился. А на самом деле какова была моя роль? Самая ничтожная. Всем командовал Демид.

– А кто убил большого земляного демона? Кто проткнул кинжалом его сердце? Кто изгнал его обратно во Врата Дьявола?

– Ну, я, - признал я неохотно.

– И это - ничтожная роль, по-твоему? Без тебя нам не стоило бы и затевать то дело. Главная роль - не у того, кто командует. Поверь мне, Мигель. Главная у того, кто исполняет. Причем именно у того единственного, кто только и может исполнить это действие. Ибо на него указал золотой перст Небес.

Ван сидел на земле, скрестив ноги. Выглядел он неважнецки. И без того маленький и тощий, он усох за то время, пока я его не видел, раза в полтора. Казалось, подуй легкий ветерок, и он разлетится по воздуху призрачным желтым облачком.

– Это ты - Бог Пчел? - спросил я.

– Да. Откуда ты знаешь?

– Хоть и тупой, но догадался. Осенило меня, когда вы танцевали небесные танцы с Демидом. Кто, кроме тебя, еще так хорошо владеет школой Багуа-синь?

– Это не Багуа-синь. Это другая школа. Тайди-сянь мынь. Это особая школа. Врата Великого Земного Бессмертного.

– Тогда не «мынь», а «мэнь», - заметил я, припомнив немногочисленные уроки китайского языка, преподанные мне Диего Чжаном. - «Ворота» - это называется «мэнь».

– Мынь! - произнес Ван и улыбнулся. Глаза его утонули в сеточке добродушных морщинок. - Мэнь - это на пекинском диалекте. А я - из провинции Гуандун. Я - южный китаец.

– А! Так бы сразу и сказал! - произнес я радостно. - Обожаю южных китайцев! Даже если они притворяются пчелками.

Нравилось мне разговаривать с Ваном. Не то что с Демидом.

Глава 8

Все. Свершилось. Демид, как и положено, оказался провидцем. День Очищения пришел. Наверное, гвардия могла бы застать врасплох повстанцев Светлого Мира - подпалить их брезентово-деревянные лагеря ночью, а потом перебить в поднявшейся суматохе. Но Госпожа рассудила по-своему. Ей хотелось выдающегося, эпохального, грандиозного боя. Наверное, она так же, как и диссиденты, хотела показательной победы добра над злом. Только ее добро и зло и наше добро и зло имели противоположные полюса.

Черт бы тебя побрал, Клементина Шварценберг! Может быть, когда-то, сотни лет назад, ты была действительно хорошим человеком. Но теперь ты превратилась в труп, сосущий жизнь из живых.

– Томас, ты тоже будешь убивать? - спросил я. - Ты, кажется, был против того, чтобы убивать обитателей Светлого Мира? Ты сказал мне, что они - такие же люди, как и мы с тобой. Я запомнил твои слова, Начальник Зверей. Я много думал об этом. И знаешь, что я скажу? Ты прав, парень.

– Я не хочу убивать, - сказал Томас Ривейра. - И я не буду убивать. Я не позову своих диких зверей из леса на помощь. Пусть все будет так, как будет. Плохо все получилось, Мигель. Я думал, что будет лучше.

– Почему же у тебя в руках меч?

– Я буду обороняться. Не хочу умереть как курица, которой отрубают голову. Но нападать я не буду.

– А я не буду перевоплощаться, - сказала Цзян. - Хватит прятаться. Буду работать в своем обычном виде. И тоже постараюсь никого не убить.

Я хмыкнул. «Работать»… Хорошее словечко. Впрочем, я вполне понимал Анютку, избегающую патетичного слова «сражаться». Именно так оно и было - для нас эта страшная сказка была всего лишь работой. Неприятной работой, которую нам хотелось выполнить побыстрее. Желательно также было не слишком запачкаться в процессе этой работы.

– Я вообще не хочу принимать участия в этой мясорубке, - сказал я. - Не потому, что я трус, а просто свинство все это. И гореть я, само собой, не буду. Нет, пожалуй, одно исключение может быть. Если мне повезет и я доберусь до длиннорукого подонка Вальдеса, я загорюсь. Просто не смогу сдержаться. Буду поджаривать его со всех сторон, пока он не скажет, куда дел Лурдес.

– Какие вы, однако, у меня тут высокоморальные личности собрались! - ухмыльнулся Демид. Он стоял чуть в стороне от меня - очевидно, с учетом вчерашнего инцидента. Побаивался, что я снова на него наброшусь. - Ну что ж… Пожалуй, из солидарности с вами сегодня я не буду летать. Наверное, так и безопаснее будет. Лучше работать в куче-мале, чем высовываться и подставлять себя под стрелы.

Тоже собирается «работать». Похоже, словечко входит в моду.

– А ты, Пчелкин Бог? - Я повернулся к Вану. - Ты тоже?

– Тоже. Сегодня я останусь человеком.

– А как же аборигены-диссиденты? На кого они будут молиться? Кто будет вселять в них дух победы? Нехорошо как-то с твоей стороны - в трудный момент бросать свою паству!

– Это уже не имеет значения. - Ван вытянул руку в сторону войск, выстраивающихся в боевом порядке. - Уже не мы командуем ими. Не мы и даже не Вальдес, хотя он и считает, что он здесь самый главный.

– Кто же ими командует? Она?

– Она. Госпожа.

– Она контролирует только свои войска.

– Она контролирует все, - сказал Ван.

Демид бросил на китайца недовольный взгляд, словно Ван сболтнул что-то лишнее - то, чего мне не было положено знать. В ответном взгляде Вана читалось: «Отвяжись, сэньшен, я сам знаю, что делаю».

– Но эти… диссиденты… - сказал я в некотором замешательстве. - Они же больше не подвластны Госпоже.

– Иллюзия… - Ван неопределенно помахал в воздухе руками. - Светлый Мир, в сущности, уже сворачивается. Трудно сказать, что здесь сейчас настоящее, а что - хорошо изготовленное надувательство. Ты чувствуешь этот запах, Мигель?

– Да. Пованивает изрядно.

Запах витал в воздухе уже несколько дней, но сегодня он стал особенно сильным. Странный запах. Тошнотворный и пугающий. Смесь трупной вони и чего-то искусственного, аптечно-химического, заставляющего глаза слезиться.

– Мне кажется, что этот запах свидетельствует о начавшемся разложении магической субстанции мира, - сказал Ван. - Как ты считаешь, Демид?

– Может быть… - Демид неопределенно хмыкнул. - Можно принять в качестве рабочей гипотезы…

Мы стояли на холме, наблюдая за картиной, разворачивающейся на равнине. Возможно, так выглядела подготовка к великим сражениям далекого прошлого. Но, пожалуй, больше это напоминало компьютерную стратегию, чем настоящую жизнь. Войска обеих сторон были выведены на огромное ровное поле и теперь старательно выстраивали свои ряды, не обращая внимания на противника. Аррастровые плантации шустро уползали с поля боя - чувствовали, наверное, что здесь сегодня будет жарко и потопчут их почем зря. Их место заняли серые прямоугольники отрядов пеших воинов, отблескивающие стальными бликами оружия. Конная гвардия выстроилась широким полукругом в арьегарде. Рыжий Йохан разъезжал на грузовике, инспектируя готовность своей самодельной артиллерии. С другой стороны также наличествовали пушки - конструкции Вальдеса, а также броневики на пешем ходу. Светлый Мир изменился в последнее время. Он основательно вооружился. Приобрел неплохое оружие, чтобы сподручнее и надежнее угробить самого себя.