Читать книгу "Лабиринт миров - Евгений Гуляковский"

— Чего вы ждете? Вам нужно особое приглашение? — спросил стрелочник, и его голос прозвучал ясно и четко, несмотря на разделявшее их расстояние.

— Кажется, это следует расценивать именно как приглашение, — недовольно произнес Лосев, спускаясь по лесенке паровозной будки, и, уже стоя на последней ступени, распорядился: — Сурков! Останешься у пулемета. К поезду никого не подпускать. Остальные идут со мной.

— Почему я?! Почему всегда я должен дежурить у этого проклятого пулемета, когда происходит что-то интересное?

— Потому, что ты лучший среди нас.

Зуров усмехнулся на эту ироничную реплику Лосева и уточнил:

— Лучший пулеметчик.

— Только стрелять можешь лишь в случае крайней необходимости. Если кто-то будет угрожать твоей жизни или захочет захватить поезд.

Стрелочник ждал их на верхней ступени парадной дворцовой лестницы, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Когда они подошли ближе, Лосев глянул ему в глаза и тут же отвел взгляд. На лицо этого человека было неприятно смотреть, хотя уродство стрелочника не сразу бросалось в глаза.

Одна бровь — чуть ниже другой, слегка перекошенные скулы кривили рот в подобие какой-то постоянной дьявольской усмешки. А оловянные, ничего не выражающие глаза смотрели в разные стороны.

Роскошная мантия на плечах этого урода выглядела шутовским балахоном, и Лосев никак не мог отделаться от мысли, что все они стали невольными участниками какого-то грандиозного розыгрыша.

— Кто вы такой? — спросил он стрелочника и, сделав над собой усилие, посмотрел ему в глаза. Лосеву не хотелось упускать инициативу, и он решил сам задать тон разговора.

— А вы вроде не знаете? Стрелочник я. Обыкновенный стрелочник.

— Это сейчас и здесь вы стрелочник. Меня интересует, кем вы были раньше, на настоящей Земле?

— Я всегда был стрелочником. Я привык выполнять чужие приказы и отвечать за них. Но только не сегодня. Сегодня вы почувствуете на собственной шкуре, каково это — отвечать за поступки других. — Неожиданно он прервал свои разглагольствования. — Пройдемте, господа и дамы. Вас ждут.

Он сделал шаг в сторону и широким жестом указал на распахнутые парадные двери дворца.

Глава 40

Двери с грохотом захлопнулись, и все четверо очутились в просторном зале.

Прямо перед ними на возвышении находился стол, укрытый зеленой скатертью. За столом сидело двенадцать существ в одинаковых темных одеждах, с нелепыми плоскими квадратными шапочками на головах. С трудом веря собственным глазам, Лосев понял, что это не люди.

Заостренные лица с короткими плоскими клювами, далеко посаженные друг от друга глаза на поросших пухом лицах… (Лицах ли?).

Земные звездолеты, пролетевшие бездны пространства и основавшие колонии на десятках миров, так и не встретили братьев по разуму, мечта о контакте с себе подобными осталась лишь мечтой. Лекции по правилам контакта служили для студентов благодатной почвой для создания бесчисленных шуток и анекдотов.

А встреча с Гифроном лишь усилила желание людей найти в космосе подобных себе существ. И вот теперь эти существа сидели перед ним за столом. Лосев понимал, как много зависит от первого впечатления, от первых слов. И еще он понимал, каким непростым будет этот контакт, непростым потому, что их мнение о человеческой расе уже сложилось благодаря стрелочнику. И Лосев подозревал, что это мнение будет не слишком благоприятным для людей.

Знали ли они, что стрелочник всего лишь посредник Гифрона, не обладающий собственной волей? Или всех людей они будут теперь мерить по его мерке?

Нужно было выработать линию поведения во время первого контакта, и, как обычно в сложной ситуации, не хватало информации. Что здесь делает стрелочник? Какое место занимает он в их мире? Как они относятся к Гифрону и знают ли о его существовании? Будут ли они нашими союзниками или врагами в межзвездной войне? Вопросы кружились в его голове, вопросы без ответов…

Стрелочник, сделав несколько шагов по направлению к столу, где сидела эта странная компания, остановился рядом с широкой деревянной скамьей. Повинуясь его приглашающему жесту, люди молча сели на скамью. Слишком велико было потрясение от встречи с разумными птицами. Больше всего эти птицы походили на пингвинов, и Лосев про себя стал их называть пингвиноидами. В глубине души он все еще надеялся, что его отчет попадет в управление, и подбирал слова, которые, возможно, уже никому не были нужны.

Стрелочник остался стоять рядом со скамьей и какое-то время молча разглядывал одним своим глазом людей. Другой же его глаз, не отрываясь, смотрел в сторону стола.

Тишина в зале висела какая-то тягостная, та самая тишина, которую не хочется нарушать без крайней необходимости. Создавалось ощущение, что за каждым словом, произнесенным здесь, должно немедленно последовать действие. Похожее ощущение возникает у человека, впервые попавшего в суд в качестве обвиняемого. И оказалось, что это ощущение не так уж неверно.

— Итак, мы начинаем расследование! — с апломбом объявил стрелочник;

— Какое расследование? Кто вы такой, чтобы вести расследование! — Лосев попытался вскочить на ноги. Но стрелочник тоном приказа произнес:

— Сидеть!

И сразу словно невидимый великан опустил руку на плечо Лосева. Ноги его подкосились, и он буквально рухнул обратно на скамейку.

Усилием воли Лосев подавил возмущение и сказал спокойно, обращаясь к существам, сидящим за столом, и совершенно игнорируя стрелочника:

— Я требую объяснить, что здесь происходит и кто вы такие!

Стрелочник повернулся к Лосеву, и его ядовитая, постоянная усмешка стала еще заметней.

— Требовать вы ничего не можете и ведете себя неправильно. Эти господа за столом члены комиссии. Они не знают вашего языка, и мне поручено переводить.

— Протестую! — сразу же сказал Лосев. — У меня есть основание подозревать вас в необъективности перевода. Пусть назначат другого переводчика.

Стрелочник повернулся к столу и что-то прочирикал по-птичьи. Люди за столом не изменили своих поз, а на их неопределенных лицах не появилось никакого нового выражения. Способны ли вообще лики птиц передавать какие бы то ни было выражения? Лосев в этом сильно сомневался.

— Ваша просьба отклонена.

— В таком случае, мы отказываемся участвовать в вашем спектакле. С этой минуты вы не услышите от нас ни одного слова.

— Говорите за себя! Зуров Павел Степанович! — прокричал стрелочник неожиданно низким, командным голосом.

Зуров встрепенулся и едва сдержался, чтобы не вскочить на ноги и по-военному четко не ответить:

«Здесь!»

Но, стиснув зубы, он остался сидеть и не произнес ни звука.

— Вы тоже отказываетесь сотрудничать?