Читать книгу "Нульт - Константин Аникин"

40 – 16

Для полного анализа предсказания, Вайзман применил трехчастный метод. Для этого он сначала получил еще одну, промежуточную, гексаграмму – распаковал первичную, отбросив самую верхнюю и самую нижнюю черты. В № 40 скрывалась гексаграмма № 63 Уже Конец. Эта промежуточная гексаграмма являлась своего рода мостом между первичной, которая указывала на ближайшее будущее, и вторичной, которая символизировала более далекие перспективы[10].

40 – 63 – 16

Затем Вайзман определил в первичной гексаграмме триграмму, обозначающую субъекта (по-китайски – «ти»), то есть его самого. Это всегда самая спокойная триграмма, с минимумом (или совсем без) подвижных черт, то есть верхняя Молния. Остальные пять триграмм назывались «юн» и обозначали объекты, среду, все те внешние факторы, что оказывают влияние на субъекта. Далее, главная часть – Вайзман проверил взаимоотношения юн и ти по звездам порождения и разрушения пяти элементов.

Каждой триграмме соответствует своя стихия-элемент; всего 5 – Земля, Дерево, Огонь, Металл, Вода, и все они находятся между собой в тесном взаимодействии: например, дерево порождает огонь, но разрушается металлом, и так далее. Триграмма Молния как раз относилась к стихии дерева. «Хмм», – подумал Вайзман. Все как будто в ажуре – единственная неприятность исходила от огня в промежуточной гексаграмме; дерево-ти порождало огонь-юн, а это плохо, когда внутреннее порождает внешнее. Но в целом, соотношение благоприятных и неблагоприятных факторов было 4 к 1, а значит, можно было уверенно говорить об общей благоприятности ситуации. Напоследок, хотя при таком методе гадания это было не обязательно, Вайзман припомнил афоризм ко второй подвижной черте в первичной гексаграмме: «Убьешь трех лис в поле, получишь золотую стрелу. Настойчивость принесет удачу». Трех мне явно мало, мрачно подумал Иосиф. Я бы их всех пострелял. Вайзману казалось, что Книга над ним издевается. Он, можно сказать, угодил в пасть к дьяволу, а она с каким-то безумным оптимизмом твердит про Освобождение и Вольность. Но все же несмотря на весь тот скепсис, которым он пропитался в последнее время, Иосиф стал чуть более уверен в себе. Человеку свойственно верить в хорошее.

Верховодил в этой зоне вор в законе по кличке Жора Расписной, известный в соответствующих кругах ростовский вор. Жил он (еще одно «удачное» совпадение) в том же бараке, куда вписали Иосифа. Когда Вайзмана ввели в барак, Жора Расписной спокойно попивал чифирь в компании своих ближайших шестерок. Свое погоняло Жора получил не случайно – начиная с шеи и до пяток включительно на нем не было и сантиметра чистой кожи – все в наколках. По ним знающий человек мог подробно изучить всю Жорину биографию – сколько у него ходок за плечами, сколько он зарезал ментов, сколько баб трахнул, что он думает за жизнь, ментов и советскую власть и как он нежно любит свою дорогую мамочку. Иосиф, конечно, не умел читать воровские татуировки, он вполне удовлетворился первым впечатлением: Жора был самый омерзительный тип из виденных им за этот день. Потому, видимо, он и достиг столь высокого положения в криминальной иерархии.

Иосиф сел на соломенный тюфяк. Прежнего постояльца этого роскошного отеля совсем недавно закопали в землю, на матрасе еще просматривалась вмятина от его тела. Урки выжидающе смотрели то на него, то на своего синего королька. Выражение их лиц Вайзману не понравилось.

– Вот это спасибочки, начальнички, за подарок. Я, в натуре, тронут, – нарушил молчание Жора, плотоядно осматривая Иосифа. – А то у меня на эту суку уже хер не встает, – он кивнул на какую-то мутную личность в конце барака. Если может такое быть, что от человека остается одна тень, то это был как раз такой случай. Этот несчастный единственный, кто никак не отреагировал на появление Вайзмана в бараке. Он сидел на нарах, втянув голову в плечи, словно ожидая удара, и смотрел в одну точку.

До Вайзмана дошло, наконец, про жопу. Иосиф внутренне содрогнулся, и его ладони непроизвольно сжались в кулаки. Ну нет, подумал он. Этого не будет.

– А че, симпатичная бабенка, скажи, Жорж? – cказал один из Жориных собутыльников, похожий на неандертальца. – Смотри, какая жопка. Кругленькая, крепенькая, – неандерталец облизнулся. – Сразу ему шершавого протолкнем или допьем сначала?

Жора отвесил корешу пощечину и заорал на весь барак:

– Ты че, падла, вперед пахана целку ломать лезешь?! Закона не знаешь, падла?! Самого петухом сделаю!

– Ну ладно, Жорж, че ты? Я ж пошутил, в натуре! Пахан всегда первый, без базара! – залебезил неандерталец.

Вайзману надоело слушать, как они обсуждают его задницу. Он их не боялся. Боятся те, кому есть что терять, а Иосифу терять было нечего. Он молча подошел к Жоре и плюнул ему в морду.

В бараке стало так тихо, будто он внезапно оказался в открытом космосе.

Вайзман встретился с Жорой взглядами, и этого краткого мига Иосифу хватило, чтобы все понять про Жору. Несмотря на угрожающий вид, Жора был самый обычный трус. Да все они были трусами. Поэтому они сбивались в стаи, покрывали себя наколками, выдумывали нелепый этикет. И преступления свои они совершали тоже от трусости, потому что боялись жизни, такой, какая она есть. По отдельности они ничего не стоили. Только в массе. Жора понял, что Вайзман его раскусил, и заорал:

– Мочи падлу!!!

Первым на Иосифа бросился Жорин ручной неандерталец. Иосиф не был мастером ушу, но кое-чего нахватался у китайцев и вырубил этого тонкого ценителя чужих задниц ударом ноги в челюсть. Блатные посыпались с нар, ни дать ни взять обезьяны на кормежке. Вокруг Вайзмана образовалось кольцо из возбужденно оравших уголовников – барак превратился в арену боев без правил. Второго противника Иосиф сбил с ног и добил ударом локтя в солнечное сплетение. Урки шумно подначивали своих и делали ставки. С третьим пришлось повозиться. Вертлявый попался, гад. Прежде чем Иосиф срубил его ударом ладони в шею, он пропустил пару прямых ударов в лицо. Из носа пошла кровь, но Иосиф не обращал на это внимания. Неизвестно, сколько бы еще раундов смог продержаться Вайзман, но тут зэки на шухере закричали:

– Кум! Кум идет!

Заключенные разбежались по нарам. Кое-кому, как с большим удовольствием отметил Иосиф, пришлось делать это на карачках. В барак зашел майор Котов с охраной и построил всех. Повелел Жоре выйти из строя.

– Ну так что, Жорик? – вкрадчиво сказал Котов. – Будем дальше в молчанку играть? Давай, говори, где кассу спрятал!

– Это все параша, гражданин начальник. Нет здесь никакого общака. Я за базар отвечаю, – сказал Жора, стараясь, чтоб его слова звучали до крайности веско.

– Ты мне тут дурочку-то не ломай! – моментально вышел из себя майор Котов. – Я тебя, падла, сгною тут на хер! Да я тебя, сучара такая…