Читать книгу "Инспектор Лосев. Злым ветром - Аркадий Адамов"

Опять! Нет, это просто удивительно.

— Подготовьте выписку к двенадцати, — говорит доктор уже другой сестре, дневной, очень молоденькой и весьма кокетливой.

— Сестрица уже здесь, Аверкий Спиридонович, — говорит она, стреляя в меня подведенными глазками.

— К двенадцати, — сурово и непреклонно говорит врач.

И я понимаю, что хоть тут он должен настоять на своем.

— А допустить ее ко мне можно? — робко спрашиваю я.

— Это пожалуйста…

Они уходят, и в палате появляется Лена. На плечи ее накинут халат. Она кидается ко мне, обнимает, словно я вернулся с того света. И вдруг начинает плакать, уткнувшись мне в грудь.

— Ну, ну, нервы, сестренка, нервы, — говорю я и глажу ее по голове.

— Тебе… легко… говорить… — сквозь слезы бормочет Лена и наконец отрывается от меня.

А через каких-нибудь два часа меня привозят в гостиницу, и я довольно бодро и притом вполне самостоятельно поднимаюсь по лестнице к себе в номер. И вот уже я, словно шах, возлежу на подушках в кабинете своего «люкса». Вокруг разместились Лена, Стась, Лева и еще двое ребят из их отдела. Я уже рассказал все, что помню из вчерашней схватки во дворе, и поделился своим открытием в отношении Петра Горохова.

— Да, это он, — кивает Стась. — Мы его взяли.

Я уже знаю, что Толик жив. Пока, правда, жив. Состояние у него тяжелое. Хотя я удивительно рационально, оказывается, влепил в него все три пули: две в ноги и одну в правое плечо. Чудо, конечно.

— Кто был третий? — спрашивает Стась.

— Третий был Сенечка, — отвечаю я. — Он держал меня за ноги.

Лена сидит бледная и молчит.

Нет, все-таки женщинам слишком трудно на нашей работе, их нельзя к ней допускать, во всяком случае, вот к таким операциям, это жестоко. Они слишком эмоционально все воспринимают. Равенство тоже имеет свои границы.

— Сенечку этого мы быстро установим, — говорит Стась. — Через Галину Кочергу.

— Братцы! — неожиданно вспоминаю я и даже подскакиваю на своих подушках. — У нее же теперь прямой контакт с Зурихом! Я забыл вам рассказать!

И торопливо передаю разговор, который услышал под окном Галины.

— …Теперь кое-что становится ясно, — заключаю я. — Клячко должен был привезти это золото в Пунеж. И когда он приехал пустой…

— Нет, — качает головой Стась. — Зурих уже до этого ему не верил, уже что-то пронюхал и готовил расправу. В той записке это же было ясно сказано. Помнишь? А Клячко, таки да, решил его надуть. И спрятал золото у Галины. А потом поехал на встречу с Зурихом, на встречу со своей смертью. Вот как это было, хлопцы, чтоб мне провалиться.

— Ясно, как день, — соглашается Лева.

— За Галиной вы смотрите? — обеспокоенно спрашиваю я.

— Или нет, — усмехнулся Стась. — И за домом тоже. Неотрывно. Как за своим. Будь спокоен.

— Хуже с этим Толиком, — замечает Лева. — Его еще долго придется лечить, паскуду.

— А что Горохов?

— Сейчас поедем допрашивать. Он в порядке.

— Мне надо участвовать в допросе, — решительно заявляю я. — Особенно по эпизоду с Откаленко.

— Ни, ни, — ласково говорит Стась, прижимая мои плечи к подушкам. — И не рассчитывай, голуба. А то отправим обратно к Аверкию Спиридоновичу. Или нет, думаешь?

— Да ты понимаешь…

— Ни, ни, — Стась непреклонен. — Допросов еще будет много.

— Ладно, черт с вами, — неохотно уступаю я. — Буду лежать. Только нужен немедленный обыск у Галины. Там золото. Она не успела его передать.

— Зачем же немедленный? — улыбается Стась. — Пусть сначала до нее придет Зурих.

— Он таки придет, — вставляет кто-то из ребят.

— Именно, — подтверждает Стась. — А так она, чего доброго, еще как-нибудь его предупредит, что обыск был. Они и без того уже встревожены. Сенечка небось кое-что сообщил. И Горохов не вернулся. И Толик.

— А если Зурих не придет? — спрашиваю я.

— Есть еще Теляш, — напоминает Стась. — И деловой человек из Москвы. Совсем не тот, кто вздумал ухаживать за Галиной. Ты ему позвони, Теляшу. И назначь встречу на послезавтрашний вечер. Не раньше. Два дня тебе лежать, помни.

Ребята уходят.

— Вечером получишь полный отчет, — говорит Стась. — Не забудь позвонить Теляшу.

Когда мы с Леной остаемся одни, я еще некоторое время ворчу, потом берусь за телефон. С Теляшом я договариваюсь быстро.

— Михаил Александрович хочет вас видеть, — сообщает он ликующим голосом. — Но и наша договоренность остается в силе, надеюсь?

— Безусловно, — подтверждаю я. — До послезавтра.

— Ждем. Весьма ждем.

Я вешаю трубку.

Два дня проходят в лихорадочной деятельности.

За это время дал первые показания Горохов. Ему деться некуда. К тому же прилетел наш товарищ из Пунежа. И Горохова приперли к стенке уликами. Сначала он признается в нападении на Игоря. Потом в убийстве Клячко. Но все, что возможно, валит на Зуриха. И конечно, не просто валит, а выдает того с головой. Они, оказывается, еще в колонии познакомились, когда Зурих свой первый срок отбывал и Горохов тоже. С того времени Горохов не раз оказывал Зуриху различные и весьма опасные услуги и однажды за это «сел», но Зуриха в тот раз не выдал. Сейчас другое дело, сейчас ему, Горохову, «светит вышка». Дважды судимый за разбой, он совершил убийство и попытку второго. Сейчас ему пощады ждать не приходится, и он мечется, он готов на все. Страшное состояние…

Взят и Сенечка. Это просто мелкий хулиган. Он ничего не знает, кроме того, что Галина познакомила его с Толиком и последний посулил ему хороший куш за участие в драке. Но Зурих у Галины не появляется. Был, однако, зарегистрирован визит. Теляша в комиссионный магазин. Он о чем-то коротко переговорил там с Галиной. Судя по встрече, они до этого знакомы не были.

И вот настает вечер, когда мне надо идти к Теляшу.

Квартира его вот уже двое суток как взята под наблюдение. Но Зурих почему-то не показывается и там Значит, он придет туда позже, может быть, даже после меня. Не исключено, что Теляш хочет сперва поговорить со мной наедине. Но вдруг Зурих что-то учуял и скрылся из города? Конечно, золото великий магнит. Но Зурих не дурак, он понимает, что после той истории около бара Галина у нас на подозрении. И она легко может вывести на его след.

Впрочем, все это только наши предположения. Теляш ведь сказал, что Зурих хочет увидеться со мной.

Я одеваюсь и на этот раз весьма тщательно и продуманно. Прежде всего, скромность и солидность. Без всяких там курточек, свитеров. На мне сейчас белоснежная рубашка, модный галстук и темный, хорошо сшитый костюм. Все это тоже было учтено еще в Москве и прихвачено с собой, включая добротное пальто и шляпу.