Читать книгу "Бомбардировщики - Андрей Максимушкин"

Устроив короткую перекличку по голосовой рации ближней связи, капитан Ливанов приказал радисту передать разведданные в штаб, а сам вернул эскадрилью на прежний курс. К его удивлению, уже через десять минут пришел ответ: полковник Овсянников отменил прежнее задание и просил нанести бомбовый удар по обнаруженному скоплению войск.

— Забавненько, — заметил Макс, — или он сразу же связался с дивизией, и там уже были готовы действовать по обстановке, или принял решение самостоятельно.

— Может, союзники успели расчехвостить ту колонну? — предположил Сергей Зубков.

— Все может быть, — задумчиво буркнул Ливанов, переключаясь на радиостанцию ближней связи. — Всем: возвращаемся на прежний курс. Бомбим позиции вокруг городка. Цели выбирать самостоятельно.

Название населенного пункта Владимир уточнять не стал, лень было разворачивать карту. И так не заблудимся. Эскадрилья шла вдоль асфальтового шоссе, единственного в этом районе.

— Разрешите покинуть строй, — просит лейтенант Гордеев, — так будет легче выбирать цели.

— Запрещаю, — резко обрывает комэск, — держать правый пеленг!

Поворот совершили четко, как на параде. Все девять бомбардировщиков почти одновременно заложили правый вираж и, перестроившись, подровнялись, сжали строй. Высота при этом снизилась до 4600 метров. Нормально. Все равно перед бомбометанием придется снижаться до полутора километров.

Только когда безымянный городок вновь возник на горизонте, капитан Ливанов разрешил разбить строй. Чувствовал он себя при этом неуверенно. Даже странно. Далеко не первый боевой вылет. Вражеских истребителей в пределах видимости не наблюдается. Стрелки бдят у кормовых установок. И все равно — по спине пробежал неприятный холодок. Оставшись только с одними ведомыми, Владимир чувствовал себя, как голый посреди многолюдной улицы. Привычка летать только плотным строем, черт бы ее побрал!

На боевой курс легли без доразведки, за десять километров до цели. Макс Хохбауэр выбрал себе вытянутую полумесяцем рощицу, в которой он успел приглядеть нечто похожее на танки. Идем со снижением. Моторы уверенно поют свою походную песню. Бомбардировщик наплывает на рощу. Под крыло убегает дорога с брошенными автомобилями, в стороне остается цепочка окопов.

Последние секунды перед сбрасыванием. Нервное напряжение нарастает. Глаза беспрестанно ощупывают горизонт. Руки живут своей жизнью, самостоятельно реагируют на короткие команды штурмана. Напрямик, минуя мозг. Это привычка, въевшиеся в плоть и кровь навыки боевого пилота.

— Пошли, родимые! — вопит Хохбауэр.

Машина вздрагивает, нос немного задирается к небу. Уходим с набором высоты. Позади бомбардировщика рощу перечеркивают два огненно-дымных рубца. Как будто кнутом стеганули. Ведомый отбомбился почти одновременно с комэском.

— Воздух!!! — истошно орет Сергей Зубков.

Владимир плавно двигает сектор газа и тянет штурвал на себя. Голова летчика крутится из стороны в сторону, глаза, как шальные, готовы выскочить из орбит.

— Где?! Мать твою!

— Справа! Четверо. Пикируют! А-а! На тебе! — гневную тираду стрелка-радиста перебивает короткая басовитая очередь «березы».

Владимир успевает включить рацию и бросить в эфир: «Истребители!» Теперь главное — не теряться. Один ведомый держится, как приклеенный, а Загребущий приотстал, отвлекся, выбирая себе цель. Надо срочно собирать строй. Как назло эскадрилья разбрелась по небу, словно стадо коров без пастуха.

Англичане рядом, свалились, как снег на голову. Вот они, четверо «Спитфайров» проскочили мимо бомбардировщика Ливанова и догоняют одинокий самолет с цифрой «33» на фюзеляже.

— Дима!!! Держись! — Владимир передвигает сектор газа на максимальные обороты.

Бомбардировщик буквально прыгает вперед, пытается встать на дыбы, но летчик четко держит его на курсе. В голове засела одна-единственная мысль: «Догнать! Успеть!»

— Макс, стрелки, к пулеметам!

Глаза впиваются в силуэты вражеских истребителей. Тяжелая двухмоторная машина рвет небо плоскостями крыльев, перемалывает воздух бешено вращающимися винтами. Расстояние неумолимо сокращается. Слишком медленно, черт бы их побрал!

Экипаж Гордеева отстреливается. Заходившая с хвоста пара «Спитфайров» шарахнулась в сторону от длинной тягучей очереди «БТ». Маневрируя, меняя курс, англичане теряют скорость. Это драгоценные секунды, мгновения, отделяющие жизнь от огненного пике.

Их слишком много. Вторая пара успевает зайти с левого борта. К крылу и фюзеляжу «ДБ-ЗФ» тянутся огненные струи. Пули рвут обшивку, впиваются в мотор. Стрелок-радист успевает повернуть турель и резануть нахальных островитян очередью. Попал! Удивительно, но не все полудюймовые пули прошли мимо. «Спитфайр» клюет носом, переворачивается через крыло и валится вниз.

В этот момент первая пара перехватчиков пристраивается к хвосту бомбардировщика. Трагедия разворачивается на глазах всей эскадрильи. Сейчас… Владимир прищуривается и стискивает штурвал руками до боли в пальцах. Дальше все и так ясно. Ливанову хочется зажмуриться, закрыть глаза и не видеть этого. Нет!

Макс жмет на гашетку своего ШКАС. Слишком далеко. Штурман безбожно мажет. Длинная очередь проходит мимо.

Пара истребителей тем временем играючи расправляется с бомбардировщиком № 33. Стальной ливень рвет в клочья фюзеляж, моторы. Раскалывается блистер пулеметной турели. По крыльям разливается пламя. Самолет еще тянет. Моторы каким-то чудом работают.

Остальные бомбардировщики стягиваются вокруг поврежденной машины и самолета комэска. Пулеметные очереди тянутся к хищным телам вражеских истребителей. Англичане реализуют свое преимущество в скорости и пытаются насесть на идущий чуть поодаль самолет лейтенанта Семипалова, но тщетно. Эскадрилья собирается в один плотный, ощетинившийся стволами тяжелых пулеметов косяк.

Бомбардировщик Дмитрия Гордеева еще держится в воздухе. Машина горит, за хвостом самолета тянется длинный черный шлейф. Хлещущий из разорванных трубопроводов и продырявленных баков бензин растекается по консолям. Огонь уже охватил хвост бомбардировщика.

— Дима, прыгай! — кричит в микрофон рации Владимир. Глаза летчика пощипывает. По щеке стекает предательская слеза.

Эскадрилья все еще находится над окрестностями города. Ясно, что выпрыгнувшие летчики сразу попадут в плен, но это лучше, чем сгореть заживо. Все равно через пару дней придут наши и освободят товарищей.

Дым мешает разглядеть самолет Гордеева как следует. Непонятно, выжил кто-нибудь после расстрела или раненые не могут самостоятельно доползти до люка. Нет, в небе за хвостом бомбардировщика раскрывается купол парашюта. Один? Только один.

«ДБ-ЗФ» кренится на правое крыло. Падает? Нет, самолет закручивает вираж и ложится на обратный курс. Моторы еще работают. Оставшийся за штурвалом горящего самолета летчик удерживает машину на новом курсе.