Читать книгу "Все мертвые обретут покой - Джон Коннолли"

Вернувшись домой, я взял из аптечки антисептик и отправился в ванную. Там я разделся и принялся смазывать жидкостью укусы. Тело жгло. Потом я сел в пустую ванну и разрыдался. Там и нашел меня дедушка. Не сказав ни слова, он вышел и вернулся с красной миской, где была масса из соды с водой. Он смазал мои плечи, грудь, ноги и руки, и налил немного мне в горсть, чтобы я потер в паху. Затем дедушка закутал меня в простыню и усадил на стул в кухне. А еще он налил коньяку себе и мне. Помню, что это был первоклассный «Реми Мартэн». Я пил его довольно долго, и все это время мы просидели молча. Когда я поднялся, чтобы идти спать, он легонько пошлепал меня по голове.

— Жестокий человек, — повторил дедушка, допивая кофе. Он поднялся и вслед за ним встал пес. — Хочешь, пойдем вместе прогуляться с собакой?

Я отказался. Он пожал плечами и спустился с крыльца. Пес бежал впереди, тявкая и принюхиваясь и время от времени поглядывая назад, чтобы убедиться, что хозяин идет следом.

Папаша Хелмс отправился на тот свет через десять лет после этого случая. Когда он умер от рака желудка, выяснилось, что без его участия, прямого или косвенного, не обошлось более сорока убийств в разных местах, даже в далекой Флориде. В последний путь его провожала горстка людей.

Не знаю, почему мне вспомнился Папаша Хелмс, когда мы возвращались с места побоища в Мэтери. Возможно, я чувствовал часть его ярости в Джо Боунзе — неистребимую ненависть ко всему миру, происходившую из гнилой сердцевины его существа. Я вспомнил Папашу Хелмса, дедушку и уроки, которые они пытались мне преподать, но до сих пор я их полностью так и не усвоил.

Глава 41

За главными воротами кладбища суетились полицейские, собирая очевидцев и освобождая подход к ожидающим машинам скорой помощи. Телевизионщики уже были тут как тут и старались добиться интервью у выживших. Я держался поближе к тому человеку Лайонела Фонтено, которому он отдал автомат. Мы двигались за ним под углом к воротам до пролома в кладбищенской ограде. Он прошел сквозь него на дорогу, сел в поджидавший «линкольн» и уехал, а мы с Рейчел перелезли через ограду и вернулись к нашей машине. Она стояла в стороне от главного входа, и наш отъезд не привлек внимания.

— Как такое могло случиться? — тихо спросила Рейчел, когда мы направились обратно в город. До этого мы все время молчали. — Там должна была быть полиция. Кто-то же должен был их остановить... — голос ее прервался, и весь остальной путь она не произнесла ни слова. Я ее не тревожил.

Существовало несколько возможных версий случившегося. Во-первых, кто-то совершил роковую оплошность, направив в Мэтери недостаточное количество полицейских, наивно полагая, что Джо Боунз не посмеет напасть на Лайонела Фонтено на похоронах его брата в присутствии свидетелей. Оружие принесли и припрятали накануне поздно ночью либо ранним утром, а кладбище перед церемонией осмотрено не было. Не исключено, что сам Лайонел предупредил полицейских и репортеров, чтобы они держались подальше и не превращали похороны в спектакль. Возможно также, что Джо Боунз подкупил или припугнул часть или всех полицейских в Мэтери, и они отошли в тень, предоставив людям Боунза свободу действий.

В гостинице я отвел Рейчел в мой номер, чтобы не оставлять ее в таком состоянии наедине с иллюстрациями, которыми были увешаны стены ее комнаты. Она сразу ушла в ванную и закрыла за собой дверь, затем зашумела вода. Пробыла она в ванной довольно долго.

Наконец Рейчел появилась, закутанная до пят в большое белое полотенце. Покрасневшими от слез глазами она взглянула на меня, подбородок ее дрогнул, и бедняжка снова расплакалась. Я обнял ее, поцеловал в макушку, потом в лоб, щеки и губы. У Рейчел были мягкие теплые губы, они ответили на поцелуй, и сладкая боль пронзила меня, когда она коснулась языком моего языка. Не в силах справиться с возбуждением, я тесно прижал ее к себе, сдернув укрывавшее ее полотенце. Ее рука расстегнула ремень и молнию и скользнула внутрь... И сразу стало нечем дышать, и волна давно забытого восторга накрыла меня с головой. Кажется, я даже застонал, когда, повинуясь страстному порыву, впивался в нее ненесытными жадными поцелуями, и она возвращала мне их, с силой прижимаясь ко мне, скользя по мне нежной щекой, трепещущей грудью, горячим бедром. В какой-то момент она сорвала с меня рубашку, потом быстрыми поцелуями покрыла шею и прошлась языком по груди и вокруг сосков. Не в силах больше сдерживаться, я упал на кровать, увлекая ее, и оказался на ней.

У нее были небольшие упругие груди и чуть широковатые бедра с маленьким клинышком волос между ними. И еще у нее был сладкий вкус. Он навсегда останется со мной — вкус неистовых поцелуев, которыми я покрывал ее всю. Она, задыхаясь, стонала и бормотала что-то бессвязное, извиваясь и дрожа в предчувствии волны наслаждения, поднимавшейся из глубины ее естества. В момент пика ее спина выгнулась, ноги обхватили мои бедра, и мы замерли, отдавшись этой волне — она затопила нас и стоном блаженства выплеснулась наружу. Мне показалось, что меня никогда не любили с такой силой и страстью.

Потом она уснула, а я потихоньку встал, оделся и достал из ее сумочки ключи. Босой я прошел по галерее до ее номера, вошел и закрыл дверь. Некоторое время я стоял перед рисунками на стене. Рейчел купила большую папку с бумагой для рисования, чтобы делать зарисовки вариантов. Я взял из папки два листа, соединил и прикрепил к стене, а потом взял фломастер и стал писать, окруженный изображениями анатомированного Марсия и фотокопиями снимков с места убийства тетушки Марии и Ти Джина.

В одном из углов я написал имена Дженнифер и Сьюзен. Выводя имя жены, я почувствовал нечто похожее на сожаление и вину, но постарался об это не думать и продолжал писать. В другом углу я поместил имена тетушки Марии, Ти Джина и немного в стороне от них — Флоренс. Третий угол заняло имя Ремарра, а в четвертом я поставил вопросительный знак и рядом обозначил: «неизвестная девушка». В центре я написал: «Странник» и прочертил из центра несколько лучей, соединяющих преступника и каждую из жертв, потом попытался собрать воедино все, что знал об убийце.

В законченном виде мой перечень фактов выглядел так: программа или блок, синтезирующие голос; Книга Еноха; знание преступником греческой мифологии и ранних трудов по медицине; знакомство с методами полицейского расследования и наблюдение за его ходом — об этом говорила Рейчел в своем анализе после смерти Дженнифер и Сьюзен, доказательством служил и тот факт, что Странник знал о прослушивании федералами моего мобильного телефона, и, кроме того, следствием его осведомленности стало убийство Ремарра. Сначала я предположил, что Ремарр был убит, потому что Странник увидел его в доме Агуиллардов. Но потом мне пришло в голову, что Страннику не хотелось задерживаться на месте преступления, да и вряд ли он видел там Ремарра. Скорее всего, об оставленном Ремарром отпечатке убийце стало известно позднее из своих источников, и уж потом ему каким-то образом удалось разыскать злосчастного мафиози.

Затем я добавил предположения общего порядка: убийца мужчина, белый, возраст его между двадцатью и сорока; он проживал в Луизиане, когда было совершено убийство Агуиллардов и Ремарра; на нем был халат или комбинезон, чтобы не испачкать в крови свою одежду; он знал о свойствах кетамина и мог достать этот препарат.