Читать книгу "Зеркало Медузы - Роберт Мазелло"

— Я сожалею, что мой итальянский язык несовершенен, — посетовал Майнц. — Бесконечное очарование «Божественной комедии» остается недоступным для меня.

— Мне очень жаль. Мир не знал другого такого поэта.

— Вы говорите эти слова по зову крови, не так ли? — со смехом спросил профессор. — Судя по вашей фамилии, вы итальянец. Тем не менее ваша семья веками жила во Франции. Почему?

Сант-Анджело пожал плечами.

— Это старая история.

Профессор скептически посмотрел на него, затем подошел к своему портфелю и расстегнул кожаный ремень.

— Старые истории являются моей специальностью.

Покопавшись внутри, он вытащил пачку бумаг.

— На прошлой неделе мы получили интересную информацию из Национального архива.

Чтобы освободить достаточно места, он передвинул бюст Данте на край стола, едва не сбросив с него венок.

— Я сам делал снимки. Думаю, вы найдете их интересными.

Это были фотографии рисунков и рукописных страниц, написанных на итальянском языке.

— Снимки сделаны с оригинальных рисунков и записей, подготовленных для Наполеона. Слова срисованы со стен камеры в замке Сан-Лео — старой тюрьмы, расположенной неподалеку от Рима. Естественно, я тоже съездил туда, но там ничего не сохранилось. Нам приходится полагаться на эти копии.

Внезапно Сант-Анджело понял, почему нацисты приехали в замок Пердю.

— Я полагаю, вы можете догадаться, кто был узником той камеры, — сказал Майнц.

— Граф Калиостро.

Он уже не видел смысла разыгрывать из себя простака. Сами слова, сопровождаемые египетскими символами, были пустой тарабарщиной. Однако в нескольких фразах упоминался Сант-Анджело и Потерянный замок. Замок Пердю. Старый шарлатан воздержался от признания своего поражения, но оставил достаточно откровенные намеки. С таким же успехом он мог бы предоставить нацистам дорожную карту.

— Теперь вы должны понять, почему мы бросились сломя голову по этому следу. Рейхсфюрер Гиммлер питает огромный интерес к тайному знанию. Во всех частях света мы ищем артефакты, словно трюфели.

Профессор похрюкал, как свинья.

Сант-Анджело знал о пристрастиях нацистов. В качестве символа своей власти они использовали свастику — древний санскритский знак мира. Но их перевернутая свастика превратилась в нечто другое.

— Граф Калиостро был мастером египетских масонских лож, — с холодной улыбкой произнес Майнц. — Судя по документам, он хорошо знал вашего предка. Лично я не назвал бы их друзьями. Скорее они соперничали друг с другом, как два равных по силе профессионала. Вы согласны с моим мнением?

Маркиз хотел возразить, что профессор излишне преувеличивал способности Калиостро. Но в конечном счете он решил промолчать.

— Во всяком случае, Калиостро считал, что замок Пердю хранит могущественные секреты, — продолжил Майнц.

— Если это так, то они еще не раскрыты, — ответил Сант-Анджело.

Он попытался перевести разговор на другую тему, однако заметил, что профессор отвлекся. Майнц к чему-то прислушивался, насторожившись, как охотничий пес. Маркиз вдруг услышал странный звук — низкий гул двигателей небольшого самолета.

— Летит! — сказал профессор, торопливо выходя на балкон. — Он летит!

«Кто летит?» — с удивлением подумал Сант-Анджело. Сумерки сгущались, и далеко на западе маркиз увидел красные огни на крыльях самолета, направлявшегося к замку. Казалось, он возник из заходящего солнца. Самолет начал снижаться, пролетев чуть выше линии хребта. Теперь Сант-Анджело понимал, почему солдаты повалили дубы. Деревья могли бы помешать посадке. Внизу на лугу он увидел бронированные машины, которые были расставлены в две параллельные линии. Их фары отмечали границы импровизированной взлетно-посадочной полосы. В промежутках между машинами стояли солдаты, державшие в руках фонари и флаги.

Колеса самолета коснулись травы, он подпрыгнул и через миг покатился по земле. Выставленные закрылки гасили скорость движения. Несмотря на большое расстояние, Сант-Анджело увидел на фюзеляже нацистскую эмблему и бортовой номер 2600. Это число, по мнению фюрера, содержало какую-то мистическую силу, поэтому он приказал нарисовать его на своем личном самолете.

Неужели сам Гитлер прилетел в его замок?

Солдаты, словно светлячки, размахивали зажженными фонарями. Самолет, подпрыгивая на кочках, покатился по лугу. Когда до густого леса оставалось полсотни ярдов, он резко остановился. Его нос опустился, и хвост приподнялся, как жало скорпиона. После того как шум двигателей затих, два эсэсовца подбежали к пассажирскому люку и помогли опустить откидную лестницу. Офицеры — и среди них Гиммлер — выстроились перед самолетом в одну шеренгу и по стойке смирно ожидали выхода Гитлера.

В нараставшем мраке маркиз увидел небольшую фигуру, появившуюся в проеме люка. На фюрере была полевая форма горчичного цвета, бриджи, сапоги и фуражка. Даже с башни его лицо с темными глазами и характерными усиками можно было узнать безошибочно. Сант-Анджело заметил, что стоявший рядом с ним профессор, как и все эсэсовцы на поле, поднял руку в нацистском салюте. Гитлер ответил небрежным взмахом от локтя и зашагал к воротам замка в сопровождении французского атташе и нескольких офицеров.

— Вам оказана великая честь, — сказал Майнц. — Фюрер проведет эту ночь под вашей крышей.

Сант-Анджело не мог собраться с мыслями.

— Покажите ему что-нибудь! Порадуйте его какой-нибудь вещью!

Майнц, словно студент, ожидавший визита возлюбленной, вбежал в кабинет и начал перебирать фотографии.

— Вот, например, на этом снимке видна надпись «Малый дворец», — сказал он, протягивая фото маркизу. — А ниже Калиостро нарисовал иероглиф.

Иероглиф? Обычная ворона с распростертыми крыльями.

— Похоже на ворону.

— Конечно, похоже, — нетерпеливо согласился Майнц. — Три короткие вертикальные линии рядом с символом указывают на стаю. Этот снимок напоминает вам что-нибудь? Вы видели такой мотив в вашем замке? Возможно, на семейном гербе?

Малый дворец? Граф Калиостро, без сомнения, имел в виду Малый Трианон, подумал Сант-Анджело. Но он не стал делиться своей догадкой с профессором.

— Тогда посмотрите на этот глиф.

Майнц показал ему другую фотографию, с рисунком шакала. Голова животного была откинута назад, словно кто-то сломал ему шею.

— Он написал: «Мастер Потерянного замка одержал победу». Но победу над чем? Неужели над Анубисом? Египетским богом смерти?

Сант-Анджело прекрасно помнил их астральную битву в уютном гнездышке Марии Антуанетты. Очевидно, граф тоже помнил ее. Даже когда им овладело безумие.

Майнц передал ему несколько фотографий. Хотя маркиз не понимал смысл иероглифов, нацарапанных на стенах камеры, французские надписи давали точный перевод. Сант-Анджело чувствовал, что профессор ожидал от него помощи в их расшифровке.