Читать книгу "Преторианец - Валерий Большаков"

– Квиет не выполнит обещанное! – отрезал Уахенеб. – Но вы можете получить золото у тех, кто верен императору Адриану!

– Мне все равно! – гневно сказал мавр. – Наши мечи служат тому, кто платит! Но почему я должен верить тебе?

– Потому что золото у меня с собой, – усмехнулся Уахенеб. – Посмотри вон туда! Видишь? Это термы. А на углу стоят две лошади. Их груз тяжел, они навьючены золотыми монетами!

На губах мавра заиграла слабая улыбка.

– И когда я… когда мы получим их? – спросил он.

– Присягнете в верности императору Адриану, и одна из лошадей – ваша!

– А другая? – насторожился мавр.

– Как только одержите победу в первом бою с врагами императора!

– Справедливо… – протянул мавр и скуксился: – Все равно, принимать решение буду не я, а Богуд, он над нами главный.

Уахенеб холодно усмехнулся и выложил то, что хозяин называл странным словом «сюрпрайс».

– Богуд не примет решения! – четко произнес он. – Квиет зарезал Богуда!

Черный мавр посерел лицом.

– Поклянись! – выдавил он.

– Клянусь священной девяткой,[141]– твердо сказал Уахенеб, – это правда!

– Богуд был мне как брат… – глухо проговорил мавр и гордо вскинул голову. – Я возьму лошадь и ее груз! Но не для себя, для своих воинов! А мне заплатит Квиет!

– Я не требую с тебя клятвы верности, – молвил Уахенеб, – но дай мне слово чести, что ваши клинки не будут искать нашей крови!

Мавр помотал головой и поднял правую руку.

– Обещаю, – сказал он торжественно, – что эта рука не нанесет удара воинам императора римлян! Клянусь здоровьем своей матери, лоном жены своей, жизнью сына своего!

– Я принимаю твою клятву, – сказал Уахенеб потеплевшим голосом. – Как мне звать тебя?

– Имя мое – Сетх!

– Удачи, Сетх! И – добычи!

4

Первый раз в жизни Лобанов миновал ворота Кастра Преториа. Лагерь напоминал разворошенный муравейник. Или общий зал редакции женского журнала, куда хохмачи подбросили мышек. Преторианцы носились, как наскипидаренные, пешие и конные, в чинах и рядовой состав. Ворота охранялись усиленно, но «аусвайс» не дал осечки – Сергея, Эдика, Искандера и Гефестая пропустили без разговоров.

– Явились! – хмыкнул Аттиан при встрече. – Не запылились!

Лобановцы молча построились, внимая непосредственному начальству.

– Ругать вас совесть не позволяет, – проворчал префект, – хотя руки чешутся всыпать вам плетей!

– За что?! – горько спросил Эдик, малость перебирая в трагичности.

– За самовольство! – рявкнул префект. – Вы с блеском выполнили два задания подряд, но ни одного из них я вам не давал!

– Времени не было, – спокойно объяснил Лобанов.

– Знаю, – буркнул префект.

– Мы больше не будем! – преданно вытаращился Эдик.

Аттиан хмыкнул и рассмеялся.

– Клянусь Юпитером! – сказал он. – Таких, как вы, у меня еще не было! – Помолчав, префект добавил: – Могу поздравить! Вам удалось перекрыть почти все золотые ручейки, консуляры остались без средств! Но это еще не конец! – Подойдя к окну, Аттиан протянул: – Да, это еще не конец… Принцепс прибудет в Брундизий еще до июльских ид, а на носу уже календы![142]Короче говоря, вот вам третье задание – и мой первый приказ: вы должны взять живьем всех четверых консуляров и доставить сюда! Я лично посажу эту банду за решетку!

– Разрешите идти? – по-строевому гаркнул Лобанов.

– Не торопись… – проворчал Аттиан, роясь в груде цер. – Ага, вот! Молодцы, фрументарии! В общем, так… Нигрин и Пальма сегодня в десять часов встречаются с каким-то типом на Марсовом поле, в портике Октавии. Там их и берите! Цельс не выходит из домуса Гая Авидия, сидит и пьет. А вот где Квиет, мне неведомо! Ищите!

– Будет исполнено!

– Марш отсюда!

Гладиаторы последовали команде.

Марсово поле… С чем его сравнить? Какое соответствие найти в веке атомном и космическом? Может, с Центральным парком Нью-Йорка? С лондонским Гайд-парком? С московским Нескучным садом? Как ни сравнивай, все будет неверным. Жители Рима обитали в вечной сутолоке, в духоте и шуме, для большинства прописанных в Городе зелень ограничивалась луком и салатом в миске или цветами в горшке.

А Марсово поле, что раскинулось от Тибра до Садового холма, весело зеленело, его покрывала мягкая трава и тенистые рощи. Сады переходили в парки, тенистые аллеи уводили к храмам и прудам, и повсюду статуи, фонтаны, виноградные лозы…

Лепота! Римляне отдыхали здесь душой и телом – устраивали скачки, играли в мяч, боролись. В портике Юлиевой Загородки торговали ценными рабами, дорогой мебелью, ложами, выложенными черепаховой костью, коринфской бронзой, хрусталем, пурпурными заморскими коврами. В портике Аргонавтов свободно висели десятки ценнейших картин, изображавших в красках подвиги экипажа «Арго». А портиков этих было… Уйма! И что интересно, повсюду в портиках стояли великолепные статуи работы Фидия и Антифила, Лисиппа и Праксителя, Мирона и Скопаса. Стояли открыто, стражи их не охраняли, однако никому даже в голову не приходило обломить палец Артемиде Кефисодота или нацарапать похабщину на ее мраморной попе.

Впрочем, недолго осталось изваяниям воспевать в камне красу жен и мужей – лет через триста Церковь науськает христиан, и те ринутся крушить Венер и Гераклов, будут дробить произведения искусства кувалдами и пережигать на известь! Прекрасные картины, писанные на кипарисовых и кедровых досках, «возлюбленные братья во Христе» станут ломать об колено и бросать в костер, туда же полетят книги великих поэтов и ученых. На долгую тысячу лет вся Европа совершит погружение во тьму изуверства и невежества, нетерпимости и мракобесия, дикости и варварства… Но когда это еще будет! А пока что в разгаре лето 118-е от Рождества Христова.

Гладиаторы переоделись в привычные им штаны и рубахи, обули мягкие галльские башмаки и отправились «на задержание». Свернув с Альта Семита за храмом Верина, они прошли воротами Салютария и спустились к полю Агриппы – обширному парку, заставленному статуями. Отсюда, со склонов Квиринала, и начиналось Марсово поле. По аллее, обсаженной буками, Сергей, Эдик, Искандер и Гефестай вышли к Гекатостилону – Стоколонному портику. Это была прямая дорожка, мощенная каменными плитами с мраморными розетками для стока воды. По краям дорожки тянулись колоннады, несущие плоскую крышу, истинное спасение и в дождь, и в зной.

– Место встречи изменить нельзя! – пробурчал Гефестай, завидев шагавших навстречу батавов.