Читать книгу "Алгоритм судьбы - Валерий Большаков"

– Поехали, – сказал Тимофей и взял Юлю под руку. Девушка не воспротивилась, послушно сошла по ступенькам на аллею. Видать, раскрытие недёшево обошлось агенту Шумовой.

Кнуров остановился и посмотрел Юле в глаза, читая в них потерянность и боль. Или он видит то, что хочется увидеть? Тимофей погладил Юлю по голове, с удовольствием касаясь гладких волос. Глаза девушки расширились в изумлении. А он приложил ладонь к бархатистой щёчке, провел пальцами. Юлины губки в растерянности приоткрылись, и Кнуров поцеловал их – легчайшим касанием, очень нежно, потом покрепче. Девушка ответила, Тимофей почувствовал её острый язычок. Так бы тут и простоял весь день, мелькнуло у него. С трудом отстранясь, он тихо сказал:

– А мне всё равно, РВ или не РВ… Я от эрвистов побегал, а от тебя бегать не хочу. И тебе убежать не дам.

Юлины глаза заблестели, наполнились слезами, девушка жалобно всхлипнула и уткнула лицо Тимофею в грудь. Плечи её затряслись в беззвучном плаче.

– Всё хорошо… – ворковал Кнуров, гладя Юлю по спине. – Слышишь? Не плачь… Обидели маленькую…

Прерывисто вздыхая, Шумова подняла заплаканное лицо.

– Я больше не буду… – прошептала она стеклянным голосом. – Я уволюсь оттуда… Да?..

– Да, моя хорошая, да…

Когда Царёв, Бирский и Гоцкало сбежали в сад, Юлино лицо было уже сухим и холодным.

– Поехали! – скомандовал Тимофей и открыл дверцу «мерседеса». – Надо добраться до офиса и попытаться снять хоть какую-то информацию по Клочкову. Понял, Гоцкало?

– Микроинформаторы! – кивнул он. – Кремль, правда, хорошо защищён от «электронной пыли», но мои помельче будут. Прорвутся!

На аллею выбежала Даша с пакетом.

– Тут пирожки! – сказала она. – По пути хоть поешьте!

– Спасибо, Даша, – улыбнулся Кнуров. – Если до бати дозвонишься, расскажешь ему всё и предупреди, чтобы ничего не предпринимал, пока мы Клочкова за руку не поймаем. А то этот гад ещё и свалит всё на генерала! Поняла?

– Да, да!

На аллею высыпали десантники. Бирский подошёл к ним и в двух словах изложил суть ЧП. Бойцы посуровели, покивали и поснимали оружие с предохранителей.

– Едем! – сказал Тимофей и завёл двигатель.

«Мерс» прокатил по тихим улочкам Звёздного. Всюду было тихо. Жители то ли отдыхали ещё, то ли затаились. Машина вынеслась на шоссе.

– А вдруг мы всё не так поняли? – пробормотал Царёв.

– Ага! – усмехнулся Гоцкало. – А «Лебединое озеро» по всем каналам? Это тоже недоразумение?

– Ну, может, у них там профилактика…

– У всех? Гонишь, что ли?

Геннадий только вздохнул. В предместьях Москвы они получили первые подтверждения правильности своих выводов – над столицей кружили военные вертолеты, а на дороге…

– Блокпост! – крикнул Бирский. – Сворачивай, сворачивай!

– Юлька, держись! – пропыхтел Тимофей и завертел руль. «Мерседес» завизжал, поднимая пыль за обочиной, и запрыгал на ухабах.

– Вон! – показала пальчиком Юля. – Дорога!

– Вижу!

Скрипя и качаясь на амортизаторах, «мерс» вывалился на узкую дорогу, петлявшую по рощице из берёз и ёлочек. За рощицей были рассыпаны разноцветные дачи с клочками огородиков и садиков. Узкие, змеящиеся дорожки вывели машину на широкую прямую грунтовку – дачники из-за заборов неодобрительно качали головами.

– Тебе это ничего не напоминает? – крикнул Бирский, подпрыгивая на заднем сиденье. – Помнишь, как мы летом выбирались оттуда?

– Ага! – повалился набок Гоцкало. – А теперь… пробираемся туда!

– Пробьёмся! – выцедил Тимофей и глянул на Юлю. Девушка ему улыбнулась – робко, словно не вполне доверяя случившемуся. В чем-то они объяснились, что-то осталось «за кадром». Но день ещё не кончился.

«Мерседес», вздрагивая на ухабистой грунтовке, выжимал сотню в час – Кнуров еле успевал объезжать приметные ямки. Не всегда, правда. Миновав длинный и высокий бетонный забор, Тимофей выехал в промзону – мрачные здания с закопчёнными стенами, приземистые склады с выбитыми окошками, кучи высевки, заросшие кустарником, много-много труб – одни когда-то пускали дым и торчали, оттянутые растяжками, уткнувшись в небо, другие лежали на земле, протягиваясь толстыми ржавыми вязками, корячась П-образными компенсаторами над проездами. Ещё больше было рельсовых путей – они сходились и расходились меж решётчатых мачт с побитыми прожекторами, утыкались в тупики, стелились под железные бункера. Промзона была брошена, индустриальный пейзаж оживляла лишь рыжая кошка, с мявом перебежавшая дорогу «мерсу».

Осторожно переехав упавшие ворота, Тимофей вывел машину на подъездную дорогу и скоро оказался на МКАД. Кольцевая была совершенно пустынна – небывалое зрелище!

Вдалеке засвиристел лопастями вертолёт, и «мерседес» спешно юркнул с дороги по съезду, забиваясь под деревья за обочиной.

– Улетел вроде? – спросил Тимофей, пригибаясь к рулю и высматривая опасность. – Улетел!

Потянулись высотки Южного Измайлова. Народу на улицах было очень мало, а объяснения тому так и шастали по улицам – защитного цвета бронеходы и танки. Скрипя и повизгивая эластичными гусеницами, они мотались от дома к дому, грозно ворочали башнями, занимали позиции на перекрёстках, внушая страх и тягу к лояльности.

Проехать по центральным проспектам было задачей невыполнимой, приходилось рулить, петлять и кружить – тропами Измайловского парка на Главную аллею, через переезд у Сортировочной – на Госпитальный Вал, по Яузскому туннелю к Садовому кольцу.

У Курского вокзала они едва не столкнулись с танковой колонной, но вовремя притворились брошенной машиной, пустой и никому не интересной.

– Да сколько же их тут! – ругался Тимофей, разгибаясь и трогая с места.

Близ Садовой-Черногрязской стало совсем худо – улицу перегородили сдвинутые легковушки, на паре капотов солдаты в касках и полном боевом установили пулеметы. Кнуров резко оглянулся – сзади их догонял армейский грузовик.

– Держись! – крикнул он и выжал педаль газа.

«Мерседес» взревел и ринулся на баррикаду. Солдаты негодующе замахали автоматами, злобно зарявкал мегафон в руках офицера, требуя немедленно остановиться. Хрен вам!

Тимофей сцепил зубы и направил машину меж двух «фольксвагенов». Тяжелый «мерседес» расшвырял «народные автомобили». Пулемётчик упал и покатился. Две автоматные очереди ударили по машине, с гулом и звоном скалывая краску и оставляя вмятинки на заднем стекле.

– А хрен вам!

– Грузовик за нами! – крикнул Царёв, разгибаясь и снимая руки с головы. – Она что, бронированная у тебя?

– Ага! Видишь, пригодилось!

– Тормози! – завопила Юля. – Там министр! Обороны!

Близ поворота на Большой Харитоньевский горел «Руссо-Балт». По нему стреляли из «дюрандалей», а высокий человек в дорогом костюме прятался за кузовом и отстреливался из пистолета.