Читать книгу "Соразмерный образ мой - Одри Ниффенеггер"

— Мышь? — Валентина не отвечала.

У Джулии вырвался жалобный стон. Ощутив на лице холодное прикосновение, она яростно отмахнулась:

— Пошла вон, Элспет! Убирайся! Где она? Где она? — Теперь Джулия зарыдала в голос.

А Элспет сидела рядом с ней на полу. Она видела, как Джулия оплакивает сестру, обняв ее тело. Я не по своей воле, Джулия. Она подумала о своей сестре, о том, что кому-то предстоит сделать телефонный звонок. Наблюдая за Джулией, Элспет понимала, что ничего хорошего больше не будет. Я виновата, виновата во всем. Прости меня. Мне очень, очень горько.

Элспет и Валентина вместе пережидали в ящике; тем временем медицинская бригада зафиксировала факт смерти Валентины; врач, которого Элспет видела в больнице, выписал справку о смерти по естественным причинам; потом Себастьян забрал тело из квартиры, Роберт стал звонить Эди и Джеку; Джулию сотрясали рыдания. Это были часы неподвижности, света и тьмы.

Длинный разговор Роберта с Себастьяном закончился взаимным неприятием и непониманием.

— Я могу понять ваше нежелание ее бальзамировать, — говорил Себастьян. — Могу понять отказ от макияжа; с этим все ясно. Но с какой стати вы требуете, чтобы я накачал ее гепарином?

— Это антикоагулянт.[115]

— Я знаю. Но вы же не планируете хранить тело в криогенной камере?

— Пожалуй, нет. Но мы хотели бы попросить заполнить гроб льдом.

— Роберт!

— Сделай мне одолжение, Себастьян. И пожалуйста, держи ее в холодильной камере как можно дольше.

— Зачем? Роберт, не нравится мне все это.

— Тут ничего такого нет…

Себастьян был настроен скептически:

— Извини меня, Роберт. Либо выкладывай, что у тебя на уме, либо ищи кого-нибудь другого.

Роберт заговорил:

— Ты мне не поверишь; это невероятно. Просто бред. — Себастьян молчал; Роберт глубоко вздохнул и попробовал привести свои мысли в порядок. — Ты веришь в привидения?

— Представь себе, — тихо выговорил Себастьян, — верю. У меня было несколько… интересных случаев. Но, мне помнится, ты-то как раз не веришь… в привидения.

— Пришлось поверить.

Роберт рассказал Себастьяну про Элспет. Но ни словом не упомянул про задуманный план; только объяснил, что Элспет поймала душу Валентины, когда та умерла, а теперь собирается вернуть ее обратно в тело и оживить.

Себастьян высказал несколько возражений. (Самым серьезным было: «Почему же Элспет не оживила ее немедленно?» — и Роберт не нашелся что ответить, кроме как: «Не знаю».) Наконец Себастьян согласился сделать все возможное, чтобы сохранить Валентину в холоде, и дал слово ничего не сообщать семье в случае неудачи. Но даже после этого Роберт, уходя, был далеко не уверен, что Себастьян не позвонит Джессике и не донесет в полицию, как только завернет за угол.

На другое утро прилетели Эди и Джек.

Стоя у окна, Роберт наблюдал за их приближением. Они скрылись в доме, и до него донеслись звуки их шагов по лестнице. Элспет запретила Джеку и Эди входить в ее квартиру, но сейчас этот запрет никого не мог остановить. Роберт гадал, чем сейчас занимается Элспет; он хотел напиться до отключки, до потери пульса — все, что угодно, лишь бы не встречаться с родителями Валентины. Но он уже дал согласие пойти с ними в похоронное бюро.

В такси они почти не разговаривали. Роберту было невмоготу смотреть на Эди из-за ее поразительного сходства с Элспет. Единственным заметным отличием был ее американский выговор. Джулия пребывала в глубоком оцепенении. Она сидела около отца, склонив голову ему на плечо. Эди начала тихонько плакать. Убитый горем Джек обнял ее и посмотрел на Роберта. Тот сидел на откидном месте напротив всех троих. Остаток пути он изучал ботинки Джека.

Когда они приехали в похоронное бюро, их встретил Себастьян. Он повел Эди и Джека в морг. Роберт с Джулией остались в кабинете Себастьяна.

— Как ты? — спросил ее Роберт.

— Лучше всех, — ответила Джулия, не глядя на него.

Себастьян вернулся с Джеком и Эди. Он начал мягко рассказывать обо всех процедурах и типах захоронения, о ценах на погребение и кремацию, о необходимых справках и подписях. Роберт слушал и старался хранить невозмутимость. Он не подумал, что у родителей Валентины могут быть свои представления о том, как распорядиться ее останками, и что Себастьян по закону обязан довести до их сведения все юридические возможности. У Роберта бешено застучало сердце. «А вдруг они решат ее кремировать?»

— Мы хотим забрать ее домой — у семьи Джека есть участок на кладбище в Лейк-Форесте. У озера Мичиган. Там ее и похороним, — выговорила Эди.

Себастьян кивнул и начал рассказывать о правилах транспортировки. «Ну вот и все, — думал Роберт. — Я сделал попытку, но ничего не вышло». Теперь это уже было не в его власти.

Как ни странно, положение спасла Джулия.

— Нет! — воскликнула она. Все взгляды устремились на нее. — Я хочу, чтобы она осталась здесь.

— Но, Джулия… — возразила Эди.

— Это не тебе решать… — подхватил Джек.

Джулия покачала головой:

— Ей хотелось быть похороненной на Хайгейтском кладбище. — Ее глаза стрельнули в сторону Роберта. — Она сама так говорила.

— Это правда, — подтвердил Роберт.

— Пожалуйста, — взмолилась Джулия.

В конце концов было решено, что Валентину, согласно ее воле, похоронят в фамильной усыпальнице Ноблинов.

В ящике Элспет спрессовала Валентину в мягкий, бесформенный комочек, чтобы та не рассеялась, и прижала ее к себе. Ну вот, Валентина, мы тут, словно детеныши в сумке кенгуру… подождем, что будет дальше. Она прикидывала, что известно Валентине и что вспомнится позже. Когда сидишь с младенцем, точно так же не знаешь, о чем думает сейчас это крошечное существо и способно ли оно вообще думать. Элспет, к примеру, не помнила первых дней своей жизни после смерти. Все происходило постепенно; не было момента пробуждения или внезапного возвращения сознания. Крепко прижимая к себе Валентину, она пела ей песенки, болтала о том о сем. Валентина была похожа на гул, на вибрацию бытия, но ни слова, ни мысли не доносилось до Элспет. Ей вспоминалось, как двойняшки были еще совсем крохами. Они никогда не спали и не ели одновременно; вместе с молоком они высасывали из нее все запасы энергии; даже тогда они казались неразделимыми, но разными. Зато сейчас ты смогла полностью отделиться, Валентина. В ящике ничего не происходило. Шли дни. Вскоре — хотя время мало что значит для призраков — вскоре должен был наступить день похорон. Пора событий.

ДЕНЬ ВОСКРЕШЕНИЯ ИЗ МЕРТВЫХ

В день похорон Роберт стоял у двери Мартина в восемь утра, заваленный рассыпавшимися газетами. Он попытался сложить их в пачки, но оставил эту затею, когда появился Мартин.