Читать книгу "Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский"

разворачивает к монитору:

- Смотри в монитор. И поехали потихонечку, наезжай не спеша.

У него даже перестало чесаться между лопаток. Он был предельно внимателен. Да, эта женщина из дикой степи была права, этот большой, очень большой дом и было то самое, что он искал.

- Дарги! – воскликнула она. И ткнула пальцем в край монитора.

- Верно, верно, - он тоже теперь их увидел, - давай потихоньку назад. Назад. Стоп.

Две чёрные фигуры находилась недалеко от белого дома. Было утро, они ещё не искали тени. Сидели прямо в пятидесяти метрах от дома, как раз рядом с расчищенной от песка площадкой, в которую упиралась старая дорога. Площадка была крытой. На ней, судя по всему, оставляли квадроциклы.

А через дорогу от стоянки - само здание. На северной, теневой стене здания лестница из железной арматуры. Лестница с перилами, ведущая вверх метров на пять, а там маленькая площадка перед крепкой дверью.

- Стоп, стоп, стоп! – он хватает её руку и останавливает дрон.

- Что? – не понимает казачка. – Дарги нас не видят.

- Камеры, - коротко говорит он и, почти чиркая по гребням барханов, отводит дрон на север.

«А в «санатории» камер, кажется, не было! Доктор учится на своих ошибках».

Теперь нужно быть ещё осторожнее. Камеры - это плохо. Инженер не может знать наверняка, связаны ли они с Полазной или в доме есть тот, кто сидит за монитором и наблюдает за всем вокруг.

Хотя это маловероятно, на стоянке тогда стоял бы квадроцикл. Дежурный ведь как-то сюда добирается. А может, их привозят на смену? Ничего не ясно. Горохову всё не это нравилось, слишком много всяких вероятностей, которые нельзя проверить прямо здесь и прямо сейчас.

«Тут бы посидеть денька три-четыре». Но времени-то как раз у него и не было. Он помнил слова Люсички Проказы: «Через два дня». То есть послезавтра нужно будет решать вопрос. А как его решать? На берегу? Да просто с другого берега могут всё увидеть, там от берега до берега и двух сотен метров не будет. И западный берег пологий, с Полазны, которая стоит на холме, он хорошо просматривается, простреливается. А если у увидевшего на стене будет пулемёт? И это будет хороший пулемётчик, который решит взять ситуацию в свои руки? Или из города пошлют за ним погоню, а чтобы он не спрятался, запустят сразу через реку пару дронов? Нет, на берегу не вариант. Опасно.

Дорога. Отойти подальше в степь и всё сделать на дороге. Но там два дарга, услышат, прибегут. Сначала придётся убирать их. Убрать даргов и дождаться доктора на дороге? Этот вариант ему нравился больше. Хотя попробуй застань в степи даргов врасплох. Попробуй подойди к нем незамеченным. Ещё попотеешь с ними. Хотя на этот случай у него был проверенный метод. Если дарги не очень опытные, если не провели пару лет в набегах на человеческие жилища, этот способ мог сработать.

- Давай потихонечку отведи дрон на запад и подойди к дому с западной стороны, там, на западной стене, я камер не видел, - говорит он Самаре, а сам не отрывает глаз от монитора.

У него чешется плечо и рука, он непрерывно их почёсывает.

Казачка делает то, что он просит.

Да, вариант с дорогой был реален, но помимо решения вопроса с доктором, он хотел проникнуть в это белое здание. Очень хотел, ведь на то у него были причины. Веские причины.

Вся южная сторона дома, как и вся крыша, завешена солнечными панелями.

«Турбины, панели, наверное, и генератор есть, там внутри много всего, чему требуется электричество».

- Стоп! – он останавливает Самару. - Эту дверь видишь? Чуть подведи к ней и покажи её как следует.

Когда камера взяла хороший фокус, он рассмотрел большую железную дверь в центре и снизу южной стены. Дверь сделали хорошую, крепкую, сама заподлицо, петли внутренние, но почему-то вместо хорошего врезного замка дверь запиралась на мощный висячий. А на двери краска пооблупилась. Это был технический вход, аккумуляторная комната. Дверь на треть занесена песком. Но это ничего. Пусть. И у него появилась мысль:

- А ну-ка, чуть ближе дверь дай.

Она делает то, о чём он просит. Горохов внимательно рассмотрел мощный замок.

- А теперь подними.

Самара чуть поднимает дрон: отлично, на южной стене камер нет.

Его мысль становится всё отчётливее.

Ему ещё многое хочется посмотреть тут, но индикатор зарядки аккумуляторов показывает уровень ниже сорока процентов.

- Давай, возвращай машинку, - говорит инженер, яростно начёсывая себе шею. – Облети даргов подальше, теперь важно, чтобы о нашем визите никто не узнал.

Пока она возвращает коптер, он пьёт воду и думает. Хорошо, что у него есть над чем подумать, иначе зуд начал бы сводить его с ума.

Обратно шли спокойно, так спокойно, как можно идти по степи, в которой живёт огромное количество опасных животных. Но вот шершней сейчас в воздухе, конечно, не было. Шершни и осы не любят день и жару, уже в десять они прячутся от жары в своих страшных норах, только торчат из них, вентилируя выходы и наблюдая за тем, что происходит вокруг. В принципе, они и днём, и в самый зной могут запросто напасть, но только если кто-то будет пробегать возле норы. Вылетят, быстренько убьют и снова спрячутся к себе, оставив ужин греться на солнышке до самых сумерек. Хорошо, что их можно услышать, эти норы всегда издают монотонный низкий гул. Опытный человек всегда распознает его и обойдёт тот бархан, в котором живут эти насекомые.

- Ужас, их тут сколько! – произнесла Самара, когда они набрели уже на второе по счёту жилище шершней.

Горохов ничего не ответил, его шею, и особенно пространство между лопаток раздирал непрекращающийся зуд. Но чесаться всё время он попросту не мог, поэтому просто сделал пару глотков из канистры и молча пошёл дальше. Он был мрачен, и казачка, чувствуя его настроение, сказала:

- Давай я пойду первой.

Он был не против, и, удачно обходя все опасности на пути, уже к половине двенадцатого они были на берегу, возле своей лодки. А ещё через полчаса, когда температура перевалила за пятьдесят пять, он с трудом вытаскивал лодку на свой берег, затаскивал её в