Читать книгу "Уроки магии - Элис Хоффман"

– Если ты больше не хочешь, чтобы я была твоей дочерью, я приму это с пониманием, – сказала Фэйт матери.

– Ты всегда будешь моей дочерью.

Теперь и всегда, в этой жизни и в следующей, независимо от того, что их разделяло или сводило.

Сразу после рассвета Фэйт вернулась на поле и принесла убитого Кипера к костру, чтобы обратить верного компаньона в пепел – в лесу, в его родной стихии. Они смотрели на догоравший костер и вспоминали, как впервые увидели светлячков, думая, что это звезды падают с неба, как Кипер был щенком и пил козье молоко, как Кадин приносила в подарок пуговицы и ключи, как они срывали яблоки с деревьев, когда мир округа Эссекс был еще для них совершенно новым.

Самуэль Диас спал в траве, его черный плащ все еще был насквозь мокрым. Он видел во сне, как Мария Оуэнс наклонилась к нему, чтобы рассказать историю, которую он уже знал с тех пор, как увидел ее на причале в Кюрасао: ей было суждено спасти его жизнь, а ему в ответ – спасти ее.

Часть 6

Судьба

1696

Двенадцать плотников трудились целый год, чтобы построить дом Марии Оуэнс. Использовались пятнадцать разновидностей древесины: золотистый дуб, серебристый ясень, вишневое дерево, вяз, сосна, тсуга, груша, клен, красное дерево, пекан, бук, кипарис, кедр, ореховое дерево, береза. Дом был высоким, с крыльцом, оплетенным лозой глицинии в первом весеннем цветении. На кухне стояла огромная черная чугунная плита, в кладовой высилось множество полок для хранения лекарственных трав. В доме построили две лестницы: одна с поворотами и изгибами, словно головоломка, вела на чердак, другая, сделанная из лучших сортов дуба, заканчивалась широкой площадкой с диваном у окна и висевшими над ним дамасскими портьерами, привезенными из Англии, которые походили на те, что когда-то были в особняке Локлэндов в графстве Эссекс. У входной двери висел медный колокольчик из дома Ханны Оуэнс.

Посетившему город странствующему художнику заказали портрет Марии, который получился очень похожим, вплоть до припухлости на руке, полученной в тот день, когда она стучала в дверь дома Хаторнов. Позируя для художника, Мария надела любимое синее платье, вплела в черные волосы синюю ленту, а сапфир, который никогда не снимала, пристегнула у самого горла. На ней были заказанные Самуэлем Диасом в Бостоне красные башмаки, которые она носила постоянно. Люди говорили, что, когда проходишь мимо портрета Марии, ее глаза следят за тобой, она видит тебя насквозь, и в этот момент можно узнать, был ли ты верен себе самому.

В многочисленные окна было вставлено зеленое стекло, привезенное из Англии, а над крышей высились два кирпичных дымохода. Дом построили так хорошо, что, когда ураган нанес серьезные повреждения каждому второму зданию на улице, у дома Оуэнс не пострадал ни один ставень. Даже прачечная, устроенная рядом, осталась в тот день на месте, что заставило соседей сплетничать еще больше. В маленьком сарае Мария держала кур и коз. Жил у нее и отставший от стаи лебедь, который, появившись однажды, не хотел ее покидать. Птица предпочитала хлебные корки диким растениям. Мария называла лебедя Джеком, и он каждое утро ждал ее на крыльце, а потом весь день ходил по пятам, сопровождая в лавки и во время прогулок по улицам. Дети в городе шептали, что этот лебедь когда-то был человеком, которого превратили в птицу. Никто не осмеливался приближаться к нему, потому что Джек имел скверный характер и признавал одну Марию.

В саду росли лилии, рута и арника, а также огненно-красный лук, помогавший при собачьих укусах и зубной боли. Мария в большом количестве сажала испанский чеснок, пионы, чтобы отгонять зло, целые грядки салата, петрушки и мяты. Считается, что лаванда приносит удачу, и Мария высаживала ее у задней двери дома. К изначально существовавшему навесу была пристроена стеклянная теплица, чтобы выращивать лекарственные травы круглый год, даже в разгар зимы. За запотевшими стеклами стояли горшки с мелиссой, вербеной и чабрецом. Более опасные растения содержались в закрытом сарае с потолком из темного стекла, чтобы проникал свет. Белладонна, тысячелистник, черный паслен, аконит волчий, наперстянка, аронник пятнистый с маленькими ядовитыми ягодами, мята болотная, помогавшая избавиться от нежелательной беременности. Именно там Мария хранила гримуар в черной обложке из жабьей кожи; эта книга должна была перейти после ее смерти к Фэйт, чтобы дочь снова и снова могла штудировать магию от самых ее азов и понять важность правил. На первой странице Ханна записала два правила магии, а теперь Мария без колебания добавила к ним третье.

Делай как хочешь, но не причиняй никому вреда.

То, что ты отдашь, вернется к тебе в тройном размере.

Влюбляйся всякий раз, как сможешь.

Возможно, гримуар был причиной скопления жаб, или они просто наслаждались разнообразием зелени – в огороде росли щавель, одуванчик, шпинат и листовая свекла. В задней части двора располагался небольшой сад с фруктовыми деревьями: слива, груша и несколько сортов яблонь, все они были высажены в темноте при свете луны. Участок земли между домом и озером Мария оставила свободным и открытым, чтобы все могли им наслаждаться, – дар, который принесет благословение ее семье. Забор, окружавший дом, был необычной конструкции – черный металл с заостренными шипами, выложенными в форме змеи, державшей хвост во рту. Пройти к дому можно было только через передние ворота, густо заросшие диким плющом. Мария прибила к столбу череп лошади, найденный на пастбище Хопвудов, как угрозу и предупреждение для непрошенных посетителей. Земля после исчезновения братьев, среди ночи направившихся на запад, теперь пустовала. Хопвуды так и не обрели дара речи и каждую ночь видели сон, как тонут в темном бездонном озере, а потом просыпались с ртами, полными воды.

Дорожка к дому была выложена двадцатью синими камнями со старой тропинки, прежде ведшей к сараю. Каждую ночь по ней приходили женщины за тем, что им было нужно больше всего, – за чаем из красного перца при болезнях желудка, ваточником туберозовым при расстройстве нервов, черным мылом, которое делало их на несколько лет моложе, или любовным амулетом. Любовь была тем, в чем Мария особенно преуспевала, и она больше с ней не боролась. Какие бы ни ходили слухи, разумные люди знали, что женщину, попавшую в беду, никогда не прогонят с порога дома Марии Оуэнс. Если же она сама шла ночью, укутанная в черный плащ, с мешком целебных средств и заварки для чая, то только для того, чтобы навестить больного ребенка. И все же Мария всегда оставалась предметом пересудов среди женщин, что не мешало им поздно ночью приходить к ней за помощью, особенно когда дело касалось любви. Другие дома были погружены во мрак, но на крыльце дома семьи Оуэнс всегда горел свет. Иногда там оставляли корзины с пирогами и лепешками или недавно сваренный сыр, а то и связанный вручную свитер. Такие дары приносили те, чьих близких обвиняли в колдовстве, а впоследствии освободили по указу губернатора. Многие почему-то были убеждены, что Мария как-то причастна к этому решению, и прониклись к ней благодарностью.

Библиотека Оуэнс открылась в мае, самом красивом месяце года, когда жители Массачусетса могли наконец забыть зиму до поры, пока та не придет снова. Мария купила пустующую тюрьму, после того как Самуэль Диас сделал пожертвование, покрывшее все расходы на ее перестройку. В ходе работы обнаружили синюю книгу для записей, спрятанную за кирпичами. Все остановилось на целый день: даже самые серьезные плотники боялись этого тонкого синего томика, никто его даже не касался. Когда в конце дня Мария пришла посмотреть, что уже сделано, рабочие с мертвенно-бледными лицами сидели полукругом и ждали ее. Она подумала даже, что они нашли чьи-то останки, конечно же, кто-то не вышел из застенка живым, но обнаружила, что причиной остановки стала ее книга для записей. Плотники смотрели на нее, не зная, что делать дальше, а Мария вспомнила первый урок Ханны: слова имеют власть.