Читать книгу "Жестокая свадьба - Тала Тоцка"

Дан сказал, что прислали фото, из которых он решил, что Дана его разлюбила и полюбила другого мужчину.

— А почему ты у нее не спросил? — с обезоруживающей непосредственностью спросила Настя. — Она бы тебе сказал, что это неправда.

— Потому что я был упрямый и самовлюбленный идиот, — ответил Дан. — Вы меня понимаете?

Никита с Настей закивали очень старательно, что у Данки выступили слезы, так ей стало их жаль. Конечно, они не поняли, они бы точно прибежали и спросили. Дети на некоторое время притихли, Даниял смотрел на них с ожиданием, с силой закусив губу. А потом достал из-под футболки цепочку с кулоном. Самый обычный в виде монетки.

— Это колечко, которое я подарил маме и которое она мне передала, когда уезжала. Оно погнулось после аварии, и я переплавил его на кулон.

Они договорились не говорить о том, что авария была намеренной, возможно потом Даниял захочет рассказать уже повзрослевшим детям, но пока они такие маленькие, этого делать явно не стоило.

Данка не выдержала, обвила руками шею Данияла и прижалась со спины. Это послужило знаком, дети тут же последовали ее примеру и повисли на отце. Так что право родителей на совместную, закрывающуюся на замок спальню было отвоевано Даном с честью и отвагой.

Даниял держал слово, общение с его родней было ограничено исключительно желанием Данки. Она ничего не имела против видео-звонков Шамиля внукам, с Аланой и ее семьей Дана общалась с удовольствием. Она первой узнала, что Алана ждет мальчика, и та по секрету ей сказала, что хочет назвать сына Даниял, порадовать деда. Это была действительно прекрасная новость.

С бабушкой Мадиной они даже успели повидаться. Мадину отправили на лечение в санаторий, и Даниял с Даной решили ее проведать.

— Вот хитрюга, как от нас спряталась, — погрозила она пальцем, едва увидев Данку, — и деток попрятала! Молодец, девочка!

А когда Данка наклонилась, чтобы поцеловать морщинистую щеку, задержала ее, крепко ухватив за руку.

— Я же говорила тебе, что наш Дан только с тобой счастлив будет? Говорила? По-другому и быть не могло! Пока книга пишется, все еще можно изменить и исправить.

— Я тоже, — глотая слезы, отвечала Данка, — я тоже только с ним…

— Ну и хорошо! Вот и будьте счастливы!

А на внука она посмотрела загадочно и сказала полушепотом:

— Ну что, теперь тебя туда точно не пустят, пока как я не станешь! Видишь, как они держали крепко?

Внук так же загадочно улыбнулся в ответ, расцеловал бабушку в обе щеки, еще и руку поцеловал. Данка потом сколько ни допытывалась, он так и не признался, что имела в виду эта мудрая и проницательная женщина.

Настя с Никитой были в полном восторге, что у них помимо настоящего дедушки есть теперь самая настоящая бабушка, пускай даже с приставкой пра-.

У Ольги с Авериным к великому отчаянию Данки совсем разладилось. По возвращении с Оаху, Дана приехала за детьми и увидела в прихожей сестры пирамиду коробок и пакетов с логотипами магазинов, куда они с Олей даже на экскурсии не ходили.

— Аверин прислал спецодежду для контракта, — лаконично сообщила сестра, и Данка лишь головой покачала. Она так надеялась, что Костя сведет историю с контрактом на нет, и у них с Ольгой начнутся нормальные отношения.

— Ты должна все это надеть?

— Ну не Аверин же…

Там было не только платье и туфли, а еще и белье, и духи, и гарнитур из ожерелья с серьгами. Все очень красивое и дорогое, но… Оля смотрела на пакеты чуть ли не с ненавистью.

— Он сказал, что ждет меня в любое время. Когда мне захочется.

— А ты не спросила, вдруг не захочется?

— Спросила, конечно. Он сказал, что такого не может быть. И что я приеду хотя бы из любопытства.

— Я бы тоже чисто из любопытства поехала, — призналась Данка и тут же поправилась, — чтобы посмотреть, как он живет. Слушай, Оль, давай я ему акции предложу? Это нечестно, я его нанимала, мне и рассчитываться, а вы с ним уже сами договаривайтесь.

Она так и сделала. Аверин пришел к Даниялу в офис за расчетом, и пока Дан просматривал выставленный счет, Данка заговорила об акциях и даже предложила Аверину место в совете директоров.

— Ну что ты, детка, — с задумчивым видом ответил тот, — для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер слишком мало. Пожалуй, я не стану менять условия.

Забрал чеки на получение наличных и уехал. На следующий день он заглянул попрощаться и сказал, что улетает в Южное полушарие. Данка пошутила про сомалийских пиратов, и Костя странно замолчал. Она тогда тоже замолчала. Кто его знает этого Аверина...

Костя трогательно простился с детьми, заверил, что обязательно покатает их на вертолете и отбыл. Данка сразу перезвонила Оле, но та не брала трубку, и она помчалась к сестре, сбросив детей на Данияла.

Ольга открыла заспанная и зареванная. Данка быстро заварила чай и принялась отпаивать сестру, а сама попробовала хоть что-то выпытать. Но Оля уверенно сообщила, что эта страница ее жизни перевернута и что Аверину там больше нет места.

— Пока книга не закончена, все еще можно изменить, — вспомнила Дана слова бабушки Мадины, пытаясь утешить сестру. — Это бабушка Данияла сказала.

— Все верно, — согласилась Оля, накручивая на палец локон и глядя в чашку с чаем, — правильно она сказала. Но в книге могут появиться новые персонажи и изменить сюжетную линию. Или же всплыть старые. Так что я решила дать нам с Богданом еще один шанс.

…Данка с замиранием сердца увидела, как из закрывающейся волны показалась знакомая фигура, и шумно выдохнула.

— Ура! — закричал Никита, а Настя засмеялась и захлопала в ладоши.

Когда Даниял вышел на берег, они повисли на нем все втроем. Он обхватил одной рукой Данку, а второй обоих детей. Дан обнимал свою семью, и Дана первой поцеловала мужа, потому что знала: раньше ночи такой возможности у нее не будет.

— Пап, а можно теперь я на борде прокачусь? Только там, где волна поменьше?

— Папочка, а ты обещал, что мы поплаваем с черепашками!

Даниял улыбнулся, вернул жене поцелуй, а потом присел перед детьми на корточки. Данка знала, что он будет кататься с Никитой на волнах, плавать с Настей и черепашками, рассматривать рыбок, измерять длину пляжа приставными шагами, стрелять в тире и учиться заплетать косички.

Зато его ночи принадлежат только ей, и теперь Дана могла сказать совершенно точно, какой бы длинной и тернистой ни была их дорога друг к другу, они оба упрямо шли по ней. И если бы понадобилось, то прошли бы снова и снова.

Конец!