Читать книгу "Корабль призраков - Виктория Платова"

– Буду ждать с нетерпением.

* * *

…Только оказавшись в рубке, я поняла, как сильно я устала. Санализом ничего не получится, милочка, и лучше тебе хорошенько выспаться,прежде чем появится новое сообщение от капитана Николаса О'Лири.

Закрывшись в рубке, я вдруг подумала о том, что замки наэтом проклятом корабле еще никого не спасли. И, издеваясь в душе надсобственной трусостью – горячий привет от адвоката Альберта Бенедиктовича! – япридвинула к двери кресло, в котором прошлой ночью спала Карпик, и уселась внего. Теперь, если кто-то захочет совершить ночную экскурсию по капитанскомумостику, он непременно натолкнется на меня. И у меня будет временной люфт,чтобы не отдать собственную жизнь так просто…

Свернувшись калачиком в кресле, я положила голову наподлокотник и закрыла глаза.

Почему Клио сказала, что выйдет всего лишь на минутку завыпивкой в кают-компанию, и оказалась в носовом трюме? Что заставило ее пойтитуда? Что было в конверте, который лежал в заднем кармане ее кожаных штанов, ибыло ли там вообще что-нибудь? Может быть, Андрей прав, – мы можем судить о томколичестве времени, которое отсутствовала Клио, только со слов Сокольникова.Нет, он не стал бы врать, его горе было слишком искренним, слишком глубоким,слишком неподдельным. Сыграть так невозможно. (О, еще как возможно, Ева, тыпрекрасно знаешь, что это возможно, ты и сама могла бы так сыграть при другихобстоятельствах и в другой жизни…) Я тряхнула головой.

Нет.

Сокольников действительно испытывал к Клио безумную,всепоглощающую страсть, я видела каюту, в которой они спали. Аромат такогосекса подделать невозможно. И если он говорит, то говорит правду… Господи, онивсе говорят… Обо всем можно судить только с чьих-то слов – адвоката, Макса, Сокольникова…Ни единого факта. Ни единого материального факта, что-то подтверждающего иличто-то опровергающего… Опровергающего… Подтверждающего… Даже тюлени притихли…Не хотят мешать мне спать. Спать… Спать…

…Я проснулась от настойчивого зуммера телефона.

Чертов доктор, ему не терпится поговорить со мной, а ведь ятак сладко заснула, впервые за последние несколько суток. Самая обычнаяастения, пора бы уже к этому привыкнуть… Иначе как объяснить то, что мнехочется спать в самые экстремальные моменты.

Телефон был настойчив, он звонил и звонил.

Поднявшись с кресла и на ходу разминая затекшие мышцы, яподошла к нему.

– Да, слушаю.

– Привет! – Это был не Антон, а Муха.

– Ты с ума сошел! Который час?

– Скоро три. – Голос Мухи плыл в трубке, очевидно, онздорово набрался за последние несколько часов.

– Господи, нашел время для звонков.

– Для звонков всегда есть время… А ты, я смотрю,дрыхнешь, и ничто тебя не волнует.

– Я не спала предыдущую ночь.

– Никто не спал в предыдущую ночь. Я и сейчас заснутьне могу. Уже столько в себя коньяка влил…

– Это заметно.

– Бутылки две, не меньше. Не берет, зараза.

– Ты вообще где, Муха? – Глупый вопрос, ведь телефонстоит в кают-компании.

– Где обычно, у стойки бара.

– А почему не идешь к себе в каюту?

– Временно перебрался сюда. Боб как-то перестал меняустраивать. Слишком пресный… – Я не сразу поняла, что он говорит о своемхоленом любовнике Борисе Ивановиче.

– Решил окончательно переключиться на швейцарскогоподкаблучника?

– Нет, не греет… Тем более что после того, как выувидели нас в пикантной ситуации, он меня просто возненавидел. Еще и убьет подсурдинку, раз уж всех здесь убивают. А одно лишнее убийство вполне можетпрокатить. Ты как думаешь? По-моему, это выглядит вполне изысканно. – Все-такион сильно опьянел, иначе не стал бы говорить об убийстве таким развязным тоном.

– Тогда закройся на все замки. – Я решила поддержатьМуху. – Андрей вполне реальный человек, так что сквозь щели не просочится.

– Более чем реальный. Слыхала его выкладки вкают-компании? Прямо комиссар Мегрэ, мать его, но до чего хорош! Ты какдумаешь?

– Не знаю. Лучше тебе проконсультироваться у Аники.

– Он меня к ней на пушечный выстрел не подпускает.Думает, что начну его шантажировать, бедняжка. Вот и приходится закрываться.

– Но попасть-то к тебе можно, или все этиблагословенные декалитры останутся недосягаемыми для широкой общественности?

– Конечно. Приходи прямо сейчас. Я буду ждать.

– Нет уж, Муха, лучше дождаться утра.

– А что? – Идея с моим визитом неожиданно взволновалаМуху, слышно было, что ему опостылело одиночество.

– Нет.

– Серьезно, Ева.

– Утром. – Тащиться к Мухе через несколько палуб быловыше моих сил. – Тем более что я стою здесь на вахте.

– Да брось ты! На вахте она стоит! Я до тебя десятьминут дозвониться не мог.

– А ты откуда узнал, что я здесь?

– Макс сказал. Они с докторишкой тоже на вахтуотправились, так Макс за водкой забегал. Он душка, правда?

– Не знаю.

– У тебя атрофирован вкус, Ева. Один шрам чего стоит.Он меня по-настоящему волнует…

– Ну, не так много надо, чтобы тебя по-настоящемувзволновать…

– Приходи, правда, поболтаем о мужиках. О мужчинках, омужчиночках. – Он все еще не терял надежды заманить меня к себе, в мрачнуюночную кают-компанию. – Есть коньяк и все прочее. Приходи, Ева.

– Это вряд ли…

– А я, между прочим, кое-что вспомнил, – выложил свойпоследний козырь Муха. – Помнишь наш разговор о роскошных морячках с роскошнымитатуировками?

– Ну! – выдохнула я, чувствуя, как у меняостанавливается сердце.

– Я видел одну забавную татуировочку, когда кое с кем вдуше мылся… Нет, не подумай ничего дурного, ни пальцем, ни взглядом я его некасался… Но штука очень необычная, множественный оргазм тебе обеспечен.

– И кто же это? – срывающимся голосом спросила я.

– Хитренькая какая, – хихикнул Муха. – Даже по голосуслышу, что уже несколько возбудилась. Вот спускайся ко мне, и я скажу.

– Да ты просто блефуешь. – Конечно же, он вспомнил онашем разговоре минуту назад и теперь решил дожать меня доморощеннымпсихоанализом.

– Как знаешь.

– Хорошо, – вдруг решилась я, предчувствуя, чтосовершаю ошибку, идя на поводу у Мухи.

– Просто замечательно. Я приготовлю коньяк… Постучишь вдверь условным стуком. – Муха пробарабанил в трубку банальное “Бери ложку, берихлеб, собирайся на обед”. Но не успел он последний раз стукнуть по трубке, какя услышала точно такой же, только далекий, стук на том конце провода.