Читать книгу "Капкан для Бешеной - Александр Бушков"

Даша отчаянно замахала своим. «Волга» рванула к ней. Дашазапрыгнула в заботливо приотворенную Горбенко дверцу едва ли не на ходу, упалана сиденье и выдохнула:

– Вперед! Садимся на хвост!

Он никуда не успел бы деться на улице с одностороннимдвижением – да и не стремился рубить возможные хвосты. «Ауди» катила в крайнемправом ряду. «Ну конечно, – подумала Даша, – из машины звонитьпобоится, предполагая очередное мое изощренное коварство, а жетончиков у негонет, зачем ему, барину, жетоны?»

– За нами хвост, – сказал вдруг Паша.

Она присмотрелась:

– Черный «лексус»?

– Точно.

– Сохраняем спокойствие, – распорядиласьДаша. – Не видим мы его, падлу. Только вот что… Ребята, держите-ка пушкипод рукой. Нас, может, сейчас возьмутся убивать.

И, подавая пример, извлекла свой ПСМ, положила на колени.

– Ты серьезно? – спросил Паша, но ствол, впрочем,извлек.

– Абсолютно, – сказала она. – Я не говорю,что нас непременно будут убивать, но вариант такой возможен…

– Вызываем контору? – спросил водитель, примостивсвой «Макар» в коробке рядом с рычагом передач.

– Нет, – кратко ответила Даша.

Если верно первое предположение – не поможет никакаяконтора, тут Стольник прав на сто кругов.

Если же верно второе… тогда, знаете ли, побарахтаемся.

«Ауди» остановилась у магазина «Таежные дары». ВыскочилСтольник, в хорошем темпе припустил к киоскам.

– Тормози, – распорядилась Даша.

«Лексус» остановился метрах в двадцати позади, так, чтобымеж ним и «Волгой» оказалась парочка припаркованных у бордюра машин.«Побарахтаемся пока», – подумала Даша. Распорядилась:

– Поглядывайте в оба…

Ожидание затянулось. Раздобывший жетончики Стольник не смогсвязаться с неведомым подельником ни с первой, ни со второй попытки. Успел даженервно выкурить сигарету, расхаживая вдоль глухой стены магазинной подсобки.Потом вынужден был ждать, когда наговорится компания девочек-подростков.

Наконец-то обрел желаемое. Заговорил, временами зыркая посторонам, но держась совсем не так нервно, как давеча Шумков. Пожалуй, онвообще не нервничал – всего лишь спешил донести, дисциплинированно имоментально… «Сучонок, – без особой злости подумала Даша. – Ведьпонимает, что подставляет под пулю, и все равно старается. В министры,понимаете ли, захотелось человеку, запустить лапы в закрома вознамерился…»

– Слушай, что, в конце концов, происходит? –тихонько спросил Паша.

Даша ему верила, Даша на него полагалась, но такова уж былаигра…

– Оперативные мероприятия происходят, всего иделов… – ответила она.

Если подумать, это было не особенно честно –подставлять вместе с собой еще двух человек, но иначе просто нельзя. Одна онасейчас могла не справиться. Если бы Паша знал, в чем тут дело и каковы ставки,не возразил бы ни словом, не говоря уж о том, чтобы выходить из боя. Тяжеладоля командира, однако жизнь сурова…

Стольник повесил трубку и направился к машине. Даша кивнулаводителю. «Волга» двинулась на приличном отдалении за тачкой Стольника. Из-закрасных «жигулей» моментально вывернулось могучее рыло черного «лексуса».

На предпоследнем перекрестке Стольник свернул налево. Он несуетился, не метался из ряда в ряд, не сделал ни малейшей попытки провериться,хотя бы дилетантской (впрочем, других от него и ожидать не стоило), –катил, соблюдая правила. Снова налево. Свернет к управе? Нет, проехал поворот,так и не перестроившись…

«Лексус» не пытался приблизиться, маячил сзади, соблюдаядистанцию, хотя давно мог бы обставить. Странный караван приближался к мосту.Владевшие Дашей чувства не походили ни на что прежнее – и тревога какая-тоновая, и щекочущее ощущение опасности ничуть не напоминает все пережитое… Слевапоказалась родимая контора – и осталась позади. Мыслей, в общем, особенных небыло. Либо так произойдет, либо этак, выбор небогат.

Миновали мост, свернули налево, притормозили перед толпой,спешившей к остановившемуся трамваю. Тронулись.

– Поглядывайте, орлы, – сказала она сквозьзубы. – Поглядывайте…

Шли минуты, но ничего особенного не происходило – машинакатила по самой длинной в Шантарске улице, протянувшейся на двенадцать с лишнимкилометров, – с одной стороны, вроде бы и достопримечательность, с другой– ровным счетом ничего интересного нет, если не считать того полузабытогофакта, что пролегала улица как раз на месте знаменитого Владимирского тракта,по которому гоняли каторжан во глубину сибирских руд.

– Внимание! – бросил Паша.

«Лексус» без малейших усилий увеличил скорость, надвинулся,заняв собою все зеркальце заднего вида – и просвистел мимо, обошел, какстоячих. В несколько секунд исчез вдали. Даша расслабилась, перевела дух.

– Пронесло? – спросил Паша.

– Меня тоже, – фыркнула она. – Будемнадеяться, что пронесло, но все равно поглядывайте…

Впереди вспыхнули кроваво-красные тормозные огни, по верхнейкромке заднего стекла «ауди» заплясали алые огоньки – пижонский дополнительный сигнал.Стольник сбавлял скорость, мигнул поворотом, свернул к куполообразному зданиюцирка. Висевшие тут же огромные афиши прельщали шантарцев встречей с труппойдрессированных тюленей.

– Вон туда, к скамейкам, – сказала Даша. – Инас не видно будет, и мы его не упустим…

– И дальше?

– Спокойно сидим, спокойно курим…

Со своего места они видели лишь уголок багажника «ауди», ноничего не поделаешь – в какую сторону ни передвинься, раскроешь себя, вокругцирка огромный асфальтированный сквер с хилыми деревцами, просматриваетсянасквозь. Правда, и Стольник никуда не денется, в цирк не юркнет, нет дверей стой стороны, а пешком не уйдет…

На сей раз ожидание затянулось, прошло не меньше четвертичаса, но ничего не менялось, не появлялось новых действующих лиц, а старые непокидали позиций.

Даша уже сидела, как на иголках. Начинала думать, что этоуже произошло. В конце концов, кто-то мог подойти пешком с другой стороны,оставшись для наблюдателей невидимым. И вновь принуждала себя к терпению…

Так. С проспекта имени самой скучной в Шантарске газетысвернула белая новенькая «тойота». Бесшумно проплыла в сторону «ауди», исчезлаиз виду. Даша опустила стекло до упора, но ничего не услышала, конечно –далековато. Надо было попросить у человека Фрола еще и направленный микрофон,да бедняцкая гордость заела…