Читать книгу "Красный бамбук - Влад Савин"

Скоро все изменится. Наш «кэп» (у которого отец был советником во Вьетнаме в нашей истории) рассказывал, что там в шестьдесят седьмом, на третьем году войны, на реках появились флотилии быстроходных канонерок – артиллерийских катеров, вооруженных 20-мм «эрликонами» и крупнокалиберными пулеметами. И что еще важнее, была налажена система – когда американцы постоянно держали под контролем речную сеть, в четком взаимодействии катеров, авиации и наземных войск. Здесь уже появляются первые намеки на это – на участке от Сайгона до моря, понятно, что эта артерия для американцев жизненно важна. Ну а остальное – можно судить хотя бы по тому факту, что джонки, идущие с верховьев реки Сайгон, проходят контроль ниже порта. Проходят мимо причалов и пароходов, держась правой стороны фарватера (приставать тут им запрещено) и лишь миновав портовый остров, они встречают «блокпост», там под берегом дозорный корабль стоит, а на пристани ждет «таможня», сержант с несколькими солдатами, которые поднимутся на борт, проверят документы у судна и всех на борту, бегло осмотрят груз и «дадут добро» сходить на берег. Но выше по реке – есть риск лишь случайно наткнуться на корабли речной флотилии, задействованные в поддержку противопартизанской операции, если ее будут вести в это время в окрестностях реки.

Речной флот у оккупантов (и их марионеток) был. Во время Второй мировой войны в США десантные корабли строились огромными сериями – даже большие танкодесантные (тип LST, 4000 тонн в полном грузу, брали двадцать пять «шерманов» или пехотный батальон в полной выкладке) были тиражированы более чем тысячей штук, ну а о мелочи и говорить не приходится (были и средние, на пять танков или пехотную роту, и малые, на пехотный взвод) – что-то было потоплено в войну, что-то списано, что-то продано частникам, но и в строю и в резерве ВМС США осталось огромное число. Причем существовало множество модификаций исходного (десантного) проекта – и плавбазы, и плавмастерские, и корабли управления, и плавбатареи ПВО, даже мини-авианосцы (вышеназванные LST с полетной палубой, авиагруппа – три «пайпера», легкие корректировщики, аналог «шторьхов»). А главное, корабли огневой поддержки (на тот же LST ставили одну или две 127-мм орудийные башни и корабельную систему управления огнем) – видел такие на Янцзы, основой гоминьдановского речфлота. Теперь такие появились и на Меконге, сопровождают караваны транспортов от моря до Сайгона и обратно. Опасные противники – их артиллерия на двадцать километров достает, а при корректировке с вертолета может не только по площади бить.

Но вот торпедной атаки с реки – оккупанты точно не ждут. И первый раз это должно сработать!

Сначала план обсудили как бы не всерьез, между нашими, советскими. Убедившись, что реальный шанс есть – сообщили в Москву, под грифом «сов. секретно». Там, тоже все взвесив, дали «добро». После чего наш план стал руководством к действию – и для вьетнамских товарищей, и для всех, кто был задействован в проекте у нас, в Союзе. Я сам туда оперативно летал, утрясал текучку, участвовал в испытаниях образцов – поскольку торпеды, а особенно системы их пуска, были не стандартными для ВМФ СССР. Не нужен механизм самонаведения – цель, это транспорты у причала, что сплошь там стоят, промахнуться трудно, однако же ни акустики, ни кильватерного следа не создают. Не нужен неконтактный взрыватель – у транспорта тип «Либерти» осадка более 8 метров, и добавить глубину хода торпеды еще больше, чтобы рвануло под днищем, может не хватить глубины реки. Зато желательно электродвижение, чтобы не создавать демаскирующий след и дать джонкам лишнее время уйти. И мощный заряд (лучше ТГА, не тротил) – если в реактивной мине всего двадцать кило, то в торпеде триста, плюс гидроудар от подрыва в воде, для любого транспорта смертельно, и поднимать судно имеет смысл лишь на слом, пробоина в борту такая, что поезд может въехать. В апреле пятьдесят пятого торпеды (доработанные ЭТ-80 образца 1942 года) доставили в Хайфон. А дальше предстоял долгий путь на юг.

Морской маршрут отвергли сразу. Американцы недооценивали важность вьетнамских рек – но хорошо знали, что такое береговая охрана. Подозреваю, что во Вьетнаме они поначалу банально не могли разделить зоны ответственности между армией и флотом (кому за реками бдить). Да и корабли, которые они задействовали для своего ОВР, катера-«стотонники» (аналог наших БО) были все же слишком велики для дельты Меконга, не во всякую протоку пролезали. В иной реальности самым опасным врагом для партизан были «30-футовые» катера, малые канонерки всего девять метров длиной, с мизерной осадкой, но сильно вооруженные, с противопульной броней – здесь их пока нет, и основная «рабочая лошадка» американцев на реках это малый десантный катер LCI с самыми разнообразными вариантами брони и вооружения. А так как товарищи из ДРВ широко применяли заброску развед- и диверсгрупп на юг по морю, на малых плавсредствах, еще во времена войны с французами – то американцы с такой тактикой знакомы и противодействие отладили. Тут бы и наша выучка (с которой мы в сорок втором брали немецкий «раумбот») не помогла бы – дозорные катера работают парами и тройками, и пока один проверяет подозрительную джонку, высадив абордажников, второй держится в отдалении, готовый открыть огонь и сообщить в эфир. И таких проверок на протяжении более чем тысячи километров вдоль побережья, будет не один десяток. И что немаловажно, проверяют не сухопутные, а моряки, которые заметят, что джонка глубоко сидит при минимуме груза.

Доставить торпеды на подлодке, перегрузить на джонки с «нашими» экипажами недалеко от устья Меконга? Так мне приходилось видеть, как в море с лодки на плавбазу выгружаются учебные торпеды и принимаются боевые. Если у вас есть на борту кран, и наличествует хорошая выучка боцманской команды – то при спокойном море задача решаемая. Вот только на речной джонке никакого грузоподъемного оборудования нет – а на руках тягать двухтонные семиметровые сигары абсолютно нереально. И проделать это надо десять раз, в зоне постоянного контроля противника (и кораблями, и авиацией). А как при этом еще и торпеды подвесить на джонку под киль?

Ну и, как сказано было, при входе в Меконг с моря, и дальше в Сайгон (реку, протекающую через одноименный город), американцы зело бдят! Поскольку там уже активно идет война: вьетнамские товарищи и с берега обстреливают транспорта, идущие в сайгонский порт и из него, и пытались мины на фарватере ставить, с джонок. Закупорить порт не получалось по причине банальной: немецкие донные мины ТМВ (магнитно-акустические, с прибором кратности и срочности) все ж крупноваты и тяжеловаты, чтобы их на руках через оккупированную территорию тащить, в самом начале был удачный опыт, когда два транспорта на фарватере подорвались, после чего американцы и наладили там регулярный речной катерно-вертолетный патруль. Так что сейчас основное оружие у вьетнамских товарищей это даже не «образец 1908», его они в оборонительных заграждениях ставят, а «рыбка» 1915 года, привет с нашей Гражданской, тогда на Волге эти малые мины, всего в сто кило весом и размером с крупнокалиберный снаряд, активно применяли и красные, и белые – доставлять их тайными тропами вполне реально (в отличие от вышеназванных ТМВ, весом почти в тонну и размером в пол-торпеды). Ведется и сейчас минная война в устье Меконга, с переменным успехом – но вьетнамцы к потерям живой силы относятся философски, а американцам жуткая головная боль, когда редкий транспорт пройдет без происшествий – или в палубной команде убитые и раненые, или пожар на борту от попадания малокалиберного снаряда или мины, ну а самое худшее, это «рыбку» поймать, для парохода типа «Либертос» не смертельно, но уж веселье для команды не пожелаешь и врагу. Вот только от всего этого американцы там очень бдят – пока дойдешь, даже прячась в боковые протоки, десять раз нарвешься на шмон с обыском – вьетнамцы утверждают, что даже «рыбки» возить по воде стало очень опасно. Ну а перед самым портом последняя засада, не пройдешь дальше – все джонки, идущие вверх по реке, должны приставать в юго-западном квартале, до порта не доходя – и лишь после проверки и обыска получают дозволение идти дальше. При том, что те, кто идет вниз по течению – как я уже сказал, пристают тут же, но пройдя мимо порта. А верховья реки Сайгон – это лесной партизанский край.