Читать книгу "Тьма чернее ночи - Майкл Коннелли"

– Когда я удрал, они как раз увозили машину Таферо.

Босх кивнул:

– Как яхта? С ней закончили?

– Угу.

– Как там, все вверх дном? После них всегда все вверх дном.

– Вероятно. Я еще не был внутри.

Босх кивнул. Маккалеб сделал большой глоток пива и поставил бутылку на перила.

– Хорошо? – спросил Босх.

– Ага, превосходно. – Он вытер губы тыльной стороной ладони. – Гарри, я приехал сказать тебе, что больше не буду твоим другом.

Босх засмеялся было, но умолк.

– Что?

Маккалеб посмотрел на него. Взгляд Босха пронзал тьму.

– Тебе следовало бы немного задержаться сегодня утром, когда Джей допрашивала Таферо.

– У меня не было времени.

– Она спросила его о "линкольне", и он сказал, что это была тайная машина. Сказал, что пользовался ею, когда не хотел, чтобы его смогли отследить. Там краденые номера. И фальшивая регистрация.

– Такому типу имеет смысл держать машину для мокрых дел.

– Ты еще не уловил?

Босх допил пиво. Он стоял, облокотившись на перила. Отодрал этикетку с бутылки, порвал и теперь бросал клочки во тьму.

– Нет, не уловил, Терри. Объясни.

Маккалеб взялся за пиво, но поставил обратно, не пригубив.

– Его настоящая машина, та, которой он пользовался каждый день, – "мерседес". Именно на эту машину выписали штраф. За парковку у почты, когда он посылал денежный перевод.

– Ладно, у этого типа было две машины. Тайная и напоказ. И что это означает?

– Это означает, что ты знал что-то, чего не должен был бы знать.

– О чем ты говоришь? Что я знал?

– Вчера ночью я спросил тебя, почему ты пришел ко мне на яхту. Ты ответил, что увидел "линкольн" Таферо и понял, что что-то неладно. Откуда ты знал, что этот "линкольн" его?

Босх долго молчал, глядя в ночь. Потом кивнул.

– Я спас тебе жизнь, – сказал он.

– А я – тебе.

– Значит, мы квиты. И хватит об этом, Терри.

Маккалеб покачал головой. Ощущение было такое, будто кто-то кулаком тычет в грудь, пытаясь достать до сердца.

– Думаю, ты знал тот "линкольн" и знал, что он означает неприятности для меня, потому что еще до этого следил за Таферо. Может быть, в ту ночь, когда он пользовался "линкольном". Может быть, в ту ночь, когда он следил за Ганном и готовил удар. Может быть, в ту ночь, когда он нанес удар. Ты спас мне жизнь, Гарри, потому что что-то знал.

Мгновение Маккалеб молчал, предоставив Босху возможность что-то сказать в свою защиту.

– Так много "может быть", Терри.

– Угу. Так много "может быть" и одна догадка. Догадка такова: ты каким-то образом узнал или вычислил, что Таферо снюхался со Стори и им надо будет напасть на тебя в суде. Поэтому следил за Таферо и увидел, что тот нацеливается на Ганна. Ты знал, что должно произойти, и допустил это. – Маккалеб сделал еще один большой глоток пива и снова поставил бутылку на перила. – Опасная игра, Гарри. Еще немного – и у них получилось бы. Но, полагаю, если бы я не влез, ты бы сам придумал, как обратить это против них.

Босх смотрел во тьму и молчал.

– Надеюсь только, что не ты настучал Таферо, что Ганн оказался в вытрезвителе. Скажи мне, что это не ты позвонил ему, Гарри. Скажи мне, что не ты помог вытащить Ганна, чтобы они смогли убить его вот так.

И снова Босх промолчал.

Маккалеб кивнул.

– Если хочешь пожать кому-то руку, Гарри, пожми себе.

Босх опустил голову и посмотрел во тьму внизу. Маккалеб внимательно наблюдал за ним и увидел, что тот медленно качает головой.

– Мы делаем то, что должны делать, – тихо сказал Босх. – Иногда выбор есть. Иногда выбора нет – только рок. Видишь, что что-то происходит, и знаешь, что это неправильно... но каким-то образом все-таки правильно.

Он долго молчал. Маккалеб ждал.

– Я не звонил, – сказал Босх.

Он повернулся и посмотрел на Маккалеба. И снова Маккалеб увидел блестящие точки света в черноте его глаз.

– Три человека – три чудовища – ушли навек.

– Но не таким образом. Мы не делаем это таким образом.

Босх кивнул.

– А как насчет твоей игры, Терри? Протолкнуться в кабинет мимо младшего братца. Вероятно, ты не подумал, что завариваешь кашу. Своим маленьким ходом ты подтолкнул действие – и знаешь это.

Маккалеб почувствовал, что краснеет под пристальным взглядом Босха. Он не ответил. Не знал, что сказать.

– У тебя был свой собственный план, Терри. Так в чем же разница?

– Разница? Если ты не видишь ее, значит, ты сбился с пути.

– Что ж, может быть, сбился, а может, наоборот. Надо подумать. А ты тем временем просто ступай домой. Возвращайся на свой маленький островок, к своей маленькой девочке. Спрячься за тем, что, по-твоему, ты видишь в ее глазах. Притворись, будто мир не таков, каков он есть.

Маккалеб кивнул. Он сказал то, что хотел сказать. Отступил от перил, оставив пиво, и пошел в дом. Уже в дверях его настигли слова Босха – как удар в спину.

– Думаешь, если назвать ребенка в честь девочки, до которой никому не было дела, которую никто не любил, это может что-то поправить для той, неизвестной? Ну, такты ошибаешься, приятель. Так что просто иди домой и продолжай грезить.

Маккалеб оглянулся:

– До свидания, Гарри.

– До свидания.

Маккалеб прошел через дом. На подлокотнике кресла, рядом с которым был включен свет, он заметил распечатку составленного им психологического портрета Босха. Не остановился. Вышел через парадную дверь и закрыл ее за собой.

47

Босх стоял, сложив руки на перилах и опустив голову. Он думал о словах Маккалеба – и произнесенных, и напечатанных. Они пронзили его, словно осколки раскаленной шрапнели. Казалось, что-то схватило его изнутри и тащит в черную дыру, пробитую им же самим в ничто.

– Что я наделал... – прошептал он. – Что я наделал...

Выпрямился и увидел на перилах бутылку без наклейки. Взял ее и швырнул как можно дальше во тьму. Смотрел, как она летит, – полет можно было проследить, потому что лунный свет отражался в коричневом стекле. Бутылка разбилась в кустах на каменистом склоне холма.

В доме на подлокотнике кресла он заметил распечатку и в клочья порвал обе страницы. Пошел на кухню, пустил воду и бросил обрывки в раковину. Включил размельчитель отходов. Потом просто стоял, глядя, как льется в раковину вода.