Читать книгу "Последствия. Конец Империи - Чак Вендиг"

«Костик!»

Солдаты открывают огонь, но Костик действует гораздо быстрее. Схватившись за поручень с краю кабины, он спрыгивает вниз и ловко, точно обезьящерица, приземляется на песок. Бластерные разряды пронизывают пространство, где только что был дроид, который в диком танце прыгает по песку, уворачиваясь от каждого обжигающего луча. Он выбрасывает вперед руки, из которых торчат клинки.

Костик принимается за работу. Вибролезвие с хрустом вонзается под шлем командира, который, судорожно дернувшись, роняет бластер. Модифицированный боевой дроид В1 вертится вокруг продолжающего стоять трупа, словно вокруг шеста, отбрасывая назад когтистой ногой солдата с перепачканным пеплом шлемом. Когда тот падает, Костик прыгает ему на грудь и раз за разом пронзает клинками броню бьющего пятками по земле штурмовика.

Небритый ревет экипажу AT-ST, чтобы стреляли, и шагоход действительно стреляет — раскатистые разряды из его пушек бьют в песок, едва не задев дроид, который валится на спину, раскинув конечности. Последний солдат поднимает винтовку, собираясь выстрелить в Костика, и Теммин бросается к нему. Атака его неуклюжа и незатейлива, но солдат без шлема не обращает на него внимания — Теммин бьет его в висок бластером, и тот падает, как подрубленное дерево. Уфф!

Костик вновь поднимается на ноги, уворачиваясь от пушек AT-ST, — машина отслеживает дроид, но голова ее поворачивается слишком медленно, а дроид чересчур проворен. Механический телохранитель Теммина возвращается туда, где он приземлился, и взбирается по ноге шаго- хода, лязгая металлом о металл, пока вновь не оказывается наверху.

Скрежеща сервомоторами и визжа пневматикой, дроид в буквальном смысле откручивает люк в башню AT-ST, отшвырнув в сторону, а затем ногами вперед неслышно проскальзывает в кабину шагохода.

Слышится звон и грохот. Шагоход слегка раскачивается вперед и назад. Проходит не больше десяти секунд, прежде чем Костик появляется снова. На нем открытый шлем водителя, перед линзами-объективами болтаются черные защитные очки.

Привет, хозяин Теммин.

Теммин с облегчением падает на колени.

Костик, как же мне тебя не хватало, дружище!

Мне тоже тебя не хватало. Я совершил наси...

Внезапно верхняя часть шагохода взрывается огнем

и обломками. Теммина опрокидывает на спину, ударная волна выбивает из него весь воздух. Отогнав дым от лица и смахнув песок с глаз, он видит стоящий на том же месте шагоход...

Но теперь от него осталось лишь две ноги. Кабина раскрыта, как металлический цветок с почерневшими дю- растальными лепестками.

Костика нигде не видно.

«Костик... Нет, Костик, нет!..»

Теммин отчаянно кричит, не в силах понять, что произошло. Неужели шагоход сдетонировал сам по себе? Или дроид сделал что-то такое, отчего тот взорвался?

Но затем над головой с ревом проносятся два А-ис- требителя.

Вот кто расстрелял шагоход.

Вместе с Костиком.

Теммин ползет на четвереньках, пытаясь отыскать детали своего дроида. Он находит оплавленные конечности, заклепки и металлические осколки, но больше ничего — ни черепа, ни программной материнской платы. Он зачерпывает ладонями песок, но тот утекает сквозь пальцы, не оставляя ни следа. Костик спас Теммину жизнь, и теперь его больше нет. Его лучший друг превратился в мусор.

Теммин прижимается лбом к горячему песку и рыдает.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

— Ты не обязан этого делать, — говорит Кондер.

И все же, видимо, придется, — с несчастным видом вздыхает Синджир. — Работа есть работа, и... боги, я только что взялся за новую работу. Что со мной не так?

Оба стоят перед ганойдианской яхтой сенатора Тол- вара Вартола. К счастью, он снова на Чандриле и им не нужно совершать прыжок на эту унылую фермерскую планету Накадию или, что еще хуже, к скоплению астероидов на орбите Ориша, который Вартол и его сородичи называют своим домом. Синджира не особо интересует, почему сенатор снова на Чандриле, — ситуация вполне его устраивает, да и вообще он из тех, кто ценит отсутствие проблем превыше всего.

С сомнением выпятив губы, Кондер приподнимает бровь и упирает руки в бока:

Да я не конкретно про этот момент. Я имел в виду... вообще. Работу, Чандрилу, меня.

Тебя? Не понял.

Тебя ведь никто не заставляет оставаться со мной. Судьба снова свела нас, и... в общем, мы вовсе не обязаны...

И все-таки мы вместе. — Синджир нежно ласкает пальцами бородатую щеку Кондера, а затем резко по ней похлопывает. — Дорогой мой дурачок, все то время, что мы были порознь, я думал, насколько же тебя ненавижу, а ненавидел потому, что любил. На самом деле даже слишком любил. Не представляю, как описать мои чувства к тебе. Примерно как... — Синджир строит гримасу, будто только что пососал грязный палец. — Обычно это не про меня, но сейчас я понял, что несу какую-то чушь. Тут следует доверять не разуму, а сердцу. Я хочу того, чего хочу. А хочу я вида на пляж, холодный стакан с чем-нибудь покрепче и тебя. Тебя, тебя, тебя, мой чудный небритый глупыш. Так что если для этого я должен стать чуть более респектабельным и поступить на службу к нашему многоуважаемому Канцлеру, значит так тому и быть.

Ты не слишком похож на того, кто готов осесть на одном месте.

Синджир закатывает глаза с такой силой, что опасается, как бы они не вывалились из глазниц.

Ха! А кто сказал, что я готов осесть на одном месте? Это так скучно. Осесть на одном месте — значит уподобиться слизняку-хатту. Я пытаюсь где-нибудь осесть со времен Эндора — если честно, обычно у барной стойки. Ты, эта работа, эта жизнь — вроде горы, на которую я намерен вскарабкаться до самой вершины.

Кондер усмехается, и Синджир тут же разрушает его усмешку крепким поцелуем, обхватив хакера за голову и привлекая его к себе.

Что ж, ладно, — говорит Кондер.

Что ж, ладно. — Синджир снова поворачивается к кораблю. — Пожалуй, пора за дело.

У его ног стоит корзинка с плодами пта, чей вид в очередной раз напоминает ему, насколько он восхищается Канцлером — вовсе не из-за ее организаторских способностей, которые в любом случае достойны похвалы, но из-за язвительности, что скрывается за этой ширмой из

скучных белых одежд. Она воистину потрясающая представительница человеческого рода, и он надеется, что у них сложатся долгие и захватывающие профессиональные отношения.

Мне все-таки кажется, что у Толвара грязные руки.

Ничего не могу сказать насчет его чистоплотности.

Я не об этом — мне кажется, он продажен.

Конечно продажен, — пожимает плечами Синджир. — Он же политик.

Помнишь жучка в дроиде Леи? Это он его подсадил. Я не нашел доказательств, но именно он извлек пользу из полученной информации. Это наверняка он, Синджир. Я знаю.