Читать книгу "История тайной войны в Средние века - Павел Остапенко"

Всецело занятый делами государственными, Козимо склонен был оставлять без должного внимания свои собственные, и в последние годы его жизни они особенно расстроились, тем более, что здоровье Медичи ослабло и кроме того он увлекся постройками. Незадолго до смерти Козимо настоятельно советовал сыну привести в порядок дела семейной фирмы и следовать советам Диотисальви Нерони, искусного дельца, которого он считал верным другом. Некогда Козимо облагодетельствовал Нерони, но этот честолюбивый человек все-таки втайне желал отнять влияние и власть у рода Медичи и возвыситься самому. Под маской дружеской заботы о денежных интересах неопытного и нерассудительного Пьеро, Нерони стал давать ему советы, которые вскоре пробудили в отношении Козимо ненависть многих флорентийцев.

Козимо для приобретения влиятельных друзей давал взаймы деньги, уплаты которых не требовал, а иногда и доли в своих заграничных банкирских операциях, не требуя никакого взноса. Нерони посоветовал Пьеро потребовать уплаты всех долгов; это было сделано второпях и в довольно резкой форме. В результате у многих появились серьезные затруднения, а некоторым банкирским домам даже угрожало банкротство. Влияние Медичи на общественные дела поколебалось. Но у рода Медичи оказался не один такой «друг» — в стремлении свалить ненавистное семейство к Нерони присоединились Лука Питти, Никколо Содерини, Аньоло Аччаюоли.

В общем, после смерти Козимо прежняя монолитная партия Медичи распалась на два враждебных лагеря: один хотел восстановить свободу республики; другой, безусловно, поддерживал владычество Пьеро. К первому лагерю принадлежало много влиятельных людей, правда, у них были разные цели и они мало доверяли друг другу. Лука Питти пытался занять место Козимо и воспользоваться властью для улучшения своих денежных дел, расстроенных громадными расходами на сооружение дворца.

Никколо Содерини, выбранный гонфалоньером, старался восстановить свободу граждан. Но мало кто поддерживал реформы в демократическом духе, большинство было озабочено единственно свержением Пьеро Медичи. Аньо-ло Аччаюоли действовал против него исключительно по личной вражде.

Хотя побуждения у заговорщиков были различные, говорили они только об одном: о стремлении к тому, чтобы республика управлялась выборными органами, а не прихотью нескольких могущественных граждан. Вдобавок всеобщая ненависть к Пьеро росла: как раз в это время по разным причинам разорялись многие торговцы, и виновником их разорения открыто выставляли Пьеро: мол, он своим неожиданным требованием возвратить долг довел их до постыдного и не выгодного городу банкротства. Еще одним поводом для недовольства стали переговоры, которые Пьеро вел о брачном союзе своего первенца Лоренцо с Клариче Орсини[180]. Поскольку девушка не была уроженкой Флоренции, это оказалось прекрасным поводом для клеветы: Пьеро обвинили в том, что он не желает породниться с флорентийским родом потому, что не довольствуется более положением флорентийского гражданина, хочет стать властителем родного города, «ибо кто не хочет родниться с согражданами, тот стремится превратить их в своих рабов». Те, кто распространял эти слухи, считали, что победа в их руках, поскольку их поддерживала большая часть граждан.

Вскоре враждебность двух партий начала проявляться открыто. Обе они стали собираться ночами. Сторонники Медичи — в Крочетте, противники — в церкви Пиета. Последние, стремясь во что бы то ни стало лишить Пьеро жизни, составили заговор и даже собрали множество подписей, подтверждающих сочувствие граждан их замыслам. В эту партию входил и Никколо Федини, выполнявший обязанности секретаря. Считая, что предательство будет более выгодным, чем участие в убийстве Пьеро, Никколо раскрыл Пьеро этот замысел, показав список заговорщиков и всех, давших им свою подпись. Пьеро испугался, увидев, сколько граждан, и притом весьма видных, желают ему смерти. По совету друзей он тоже решил собрать подписи своих сторонников. Он поручил это дело одному из вернейших друзей и смог воочию убедиться в том, как легкомысленны и неустойчивы умы граждан, ибо многие из тех, кто давал подписи его врагам, расписались теперь в его поддержку.

Наконец, противники Медичи решили действовать. Они условились поднять во Флоренции восстание и умертвить Пьеро, который в это время находился в загородном дворце Кареджи из-за болезни. Уговоры и деньги призвали на сторону заговорщиков маркиза Феррарского и некоторых кондотьеров, которые пообещали привести отряды во Флоренцию. Коварный Нерони, одна из главных пружин заговора, частенько навещал больного Пьеро и всеми силами старался убедить его, что Флоренция спокойна, что в городе царит единство и порядок. Но, как оказалось, Пьеро был прекрасно осведомлен о планах заговорщиков и, несмотря на болезнь, сумел первым нанести удар противникам.

27 августа 1466 года он под охраной наемников вернулся во Флоренцию и призвал своих приверженцев к оружию. Противники Медичи были застигнуты врасплох. Тем не менее, часть вождей заговора решили оказать вооруженное сопротивление: например, Никколо Содерини вышел на площадь с несколькими сотнями наемников. А вот Лука Питти не присоединился к нему, причем не столько от неожиданности или робости, сколько обольстившись надеждой, что Пьеро намерен породнится с ним, женив одного из своих родственников на его племяннице. Сколько не кричал ему Содерини, призывая сесть на коня и ехать сражаться за республику, Лука Питти остался дома.

Когда вооруженная стычка казалась уже неизбежной, сеньория отправилась во дворец Медичи с намерением склонить Пьеро к примирению с Содерини. Сеньория наставила на том, что первыми за оружие взялись именно приверженцы Пьеро, так что по сути именно они виновны в возбуждении беспорядков. Но Пьеро отвечал, что взялся за оружие потому, что его поставили перед необходимостью защищаться, поскольку его противники составили заговор с целью свергнуть его, а сам он только того и желает, чтобы жить в спокойствии и мире и охранять закон.

Сеньории удалось убедить враждующие партии сложить оружие. Таким образом, дело решилось в пользу Пьеро Медичи. Гонфалоньером стал Роберто Лиони, приверженец Медичи, все государственные должности также заняли его сторонники. А противники — Нерони, Аччаюоли, Содерини — бежали, и были объявлены врагами отечества; часть их сторонников изгнали.

Изгнанники побудили венецианцев начать войну с Флоренцией, но флорентийцы при поддержке герцога Миланского довольно легко отразили нападение, что еще больше упрочило владычество семейства Медичи. Сторонники Пьеро, разделив между собою должности, едва ли ни в открытую преследовали противников: все, кто не был безусловным приверженцем Медичи, подвергались притеснениям или даже изгнанию. Луку Питти, расписавшегося в собственной трусости, оставили в покое, хотя многие его родственники были отправлены в изгнание.

В июне 1469 года сын Пьеро Лоренцо женился на дочери римского князя Орсини. А через полгода, на пятьдесят третьем году жизни 2 декабря 1469 года скончался Пьеро. Те несколько лет, которые он правил Флоренцией после смерти отца, прошли среди гражданских раздоров и заговоров. Пьеро был погребен в церкви Сан-Лоренцо рядом с отцом. Оставил он двух сыновей, Лоренцо и Джулиано, уже подававших надежды, однако еще очень молодых.