Читать книгу "Маленькие люди - Олег Рой"

Я пожал плечами. Лично мне все больше казалось, что Блейк в последнее время не доверяет мне совсем. Такой уж он мнительный человек. Хотя думать об этом мне было просто некогда – я буквально разрывался между лабораторией и шахтой. Я наконец-то впервые увидел наш метеорит – он лежал на глубине тысячи двухсот футов, черный, даже чернее, чем стены шахты, но окутанный тем самым туманным сиянием, какое я видел ранее. На следующий день я, мысленно передав привет «Гринпису», спустил к метеориту на квадракоптере живого кролика-самца. На выходе я имел ожидаемо уменьшенного грызуна, так что теперь у крольчихи – жертвы лондонской демонстрации – появилась компания.

Пьер позвонил мне из порта и сказал, что хочет увидеться со мной перед отбытием. Я приехал в порт. Он встретил меня на пирсе у своей яхты.

– Не думаю, что против нас пошлют регулярные части, – озабоченно сказал он, – хотя к этому тоже стоит готовиться. Скорее всего, это будет спецназ, например, отряд «Дельта». Так мне сообщили мои источники, не доверять которым у меня нет оснований. Я бы тоже послал именно их, они в таких делах профи. В общем, я постараюсь вернуться побыстрее и захватить все, что нужно. Но вообще-то этого мало. Если бы мы могли чем-то поразить их так, чтобы впредь они больше и не думали соваться к нам!

– Если бы… Но только чем?

– Не знаю, – пожал плечами Пьер, – буду думать.

Он поежился, хотя день был теплым: сентябрь только-только начинался.

– Как-то мне не по себе. Боюсь уезжать из Хоулленда, когда над ним висит такая опасность. Умом понимаю, что наш противник так быстро не среагирует, – и все равно боюсь. Фокс, пообещайте мне быть осторожным.

– Я всегда осторожен, – ответил я. Меня удивило, что Барбара не провожает Пьера, как в первый раз. И я не совсем понимал, зачем он позвал именно меня. Но вскоре он, помявшись, все объяснил:

– Бэйб что-то не в духе… Знаете, док, еще я хочу просить вас… Понимаете, мне нужно кое-что сверх моей доли.

– Что именно? – я искренне удивился. После первой операции по продаже алмазов мне трудно было подозревать Пьера в алчности.

Он достал из кармана небольшой мешочек из черной фланели и распустил шнурок:

– Вот этот камушек. Могу ли я считать его своим?

Камень был из крупных, по моей оценке, карат десять-двенадцать после огранки. Но я согласно кивнул:

– Конечно, Пьер. Камень ваш.

Он как-то странно улыбнулся, а затем сказал:

– Хорошо, что мне не нужно теперь отправляться в Гвиану. На сей раз я еду в Нидерланды, так что вернусь быстрее. Ну, счастливо оставаться!

– Счастливого пути, – напутствовал его я, и он легко, как кошка, перемахнул через леер и поднялся на мостик. А я дождался, пока яхта не пропадет из виду, и лишь потом направился к своей машине.

Мы внимательно следили за новостями с Большой земли. Как ни странно, статьи и всяческая информация о Хоулленде не сходили с первых полос газет. Наша крошечная страна жила своей обычной жизнью, вызывая при этом недюжинный ажиотаж во всем мире. Такой одиозный интерес действительно мог выйти нам боком.

Мрачные предчувствия Пьера не выходили у меня из головы. Я думал об этом, занимаясь своими делами – мне нужно было закончить устройство, о котором я втайне давно уже думал, боясь признаться в этом даже Ариэль. Уж очень дерзким и обоюдоострым был мой замысел.

Да, я решил сделать «аппарат уменьшения», способный оказать воздействие на высокорослого человека. Не просто воздействие – аппарат должен был создать поле такого напряжения, в котором человеческий организм уменьшился бы сразу весь. Нет-нет, я вовсе не собирался уменьшать кого-то в принудительном порядке: устройство было мне нужно для того, чтобы не повторилась история Джилл и Долли. Их беда заключалась именно в частичном облучении, часть их органов и тканей уменьшилась, часть осталась прежних размеров. Именно это и стало причиной их гибели, ведь одномоментное уменьшение, насколько я мог судить по Кэмерону и кроликам, организм переносил без проблем. Меня удивило то, что беспечный пес, казалось, вообще не заметил произошедшей с ним перемены, да и кролики, уменьшившись, отнюдь не нуждались, как я в свое время, в какой бы то ни было адаптации к своим новым размерам.

Меня смущало, что аппаратом могут завладеть люди с недобрыми намерениями. Но существуют же надежные способы защиты подобных изделий. Ведь не каждый может стать обладателем ядерной бомбы?

Ладно, была не была!

Поскольку я детально продумал устройство такого аппарата, то на его изготовление у меня ушло не так уж много времени. Аппарат был готов через несколько дней, и я притащил в лабораторию в брохе овцу, чтобы испытать его. По пути я столкнулся с Барбарой, направляющейся к цирку.

– Решили воспользоваться последними теплыми деньками и устроить барбекю? – улыбаясь, спросила она, но я почувствовал в ее голосе напряжение, ранее ей совсем не свойственное. Я просто обязан был заподозрить нечто неладное, но моя голова по-прежнему парила в облаках, и я, словно хвастливый школьник, рассказал ей, зачем мне понадобилась эта мирная лохматая овца.

– А можно мне поприсутствовать при эксперименте? – спросила она. Я, не ожидая никакого подвоха, кивнул. За безопасность предстоящей процедуры у меня никаких опасений не было, я хорошо экранировал устройство и добился максимальной концентрации поля только в нужном мне месте. К тому же Ариэль все равно должна была присутствовать при испытании аппарата, так что одним зрителем больше, одним меньше…

Эксперимент прошел на ура: уменьшившись вдвое, овечка как ни в чем не бывало продолжала флегматично поедать сочную траву. Я обследовал животное, думая, что, если бы «Гринпис» завладел хоть одной гильотиной, в числе кандидатов на услуги оной я был бы в первых рядах, если не самым первым. Я увел крошечную овечку из броха и оставил ее пастись на заднем дворе. Мне нужно было еще проконтролировать ее физиологические изменения, проследить, как теперь проходят у нее естественные процессы питания, обмена веществ и так далее. Ариэль тем временем общалась с Барби.

Когда Барбара ушла, я продолжил заниматься доводкой аппарата, точнее, просматривать логи эксперимента. В процессе я записывал показания различных датчиков и теперь имел довольно полную картину происходивших изменений.

Затем мы с Ариэль поужинали. За ужином я обратил внимание на то, что Ариэль выглядит как-то необычно. В ее взгляде появилось что-то новое, но я никак не мог понять, что именно. Я поинтересовался, о чем они говорили с Барбарой, и Ариэль, неопределенно качнув головой, коротко ответила:

– Секретничали.

Я не стал допытываться, о чем это они секретничали, и, наверно, зря. Хотя сомневаюсь, что, узнай предмет их разговора, я сумел бы что-то предпринять. Уж если женщина чего-то захочет, она обязательно добьется.

Мне опять снился Игги. Время от времени он появлялся в моих снах, как правило, безгласной тенью, этаким немым соглядатаем, но в том сне, непривычно ярком и подробном, решился, вероятно, вновь пооткровенничать.