Читать книгу "Закон подлости - Екатерина Риз"

Дима подошёл, секунду просто смотрел на неё, почему-то хмурился, но затем улыбнулся.

- Привет.

Маша кивнула. Его хмурый вид не давал покоя. Хотелось схватить Харламова на грудки и потребовать ответа. И спросить почему-то хотелось: «Что ты натворил, пока меня не было?».

Дима же опустил глаза к сумке у её ног, сделал попытку удивиться.

- Твой подарок пришёлся не ко двору, и его отослали обратно?

- Наш подарок, - с намёком проговорила Маша, - очень даже понравился. А это тебе, за пропущенную свадьбу.

Дима ужаснулся.

- Зятёк?

- Перестань, - попросила его Маша. Харламов сумку поднял, а она его под другую руку взяла. – Это пирожки, мама постаралась. И варенье. И что-то ещё. Если честно, я не смогла уследить за тем, что она положила в сумку.

- Пирожки? С чем?

- С начинкой, Дима.

Он хмыкнул, затем улыбнулся.

- Это мило.

- Да, да. Тебе, в благодарность.

- А ты не будешь?

- Дима, я гостила у родителей четыре дня. И была на свадьбе. Я теперь вообще есть не буду. Никогда.

Он улыбался. Улыбался искренне, и у Маши на душе становилось легче. Она в какой-то момент даже позволила себе прижаться к его плечу.

- Рада, что вернулась?

- А ты рад, что я вернулась?

- Маня, я, конечно, учу тебя отвечать вопросом на вопрос, но меня изводить не обязательно.

- Подумать только, Дмитрий Александрович, вы жалуетесь.

Он обнял её за плечи, к себе притиснул. Такой порыв тоже удивил. Правда, обсудить это вряд ли придётся. Судя по всему, Дима тоже понял, что ведёт себя странно, и поспешил тему поменять.

- Как свадьба прошла? – Они сели в автомобиль, Маша дождалась, пока Харламов устроит сумку в багажнике, и сядет на водительское сидение. Он сел и кинул на Машу вопрошающий взгляд.

- Наверное, хорошо, - ответила та. – Как я могу сказать, это же не моя свадьба. Света довольна.

- Интересно, чем твоя сестра может быть недовольна. А родители?

- Пытаются понять, как жить дальше. В сложившихся обстоятельствах.

Он хмыкнул, волосы взъерошил. Он взъерошил, а Маша их тут же пригладила, чтобы не топорщились смешно на макушке.

- А отселить их никак?

- Во-первых, некуда, Дим. А во-вторых, я не думаю, что родители Свету с ним куда-то отпустят.

- А ты, переживаешь?

- Не знаю, - честно ответила она. И решила быть честной до конца. – Мне стыдно. Я, можно сказать, сбежала.

Дима руку к ней протянул, погладил по коленке.

- Тебе на работу завтра.

- Я знаю, но не в этом дело. Я не могла там находиться. А родители…

- Маша, это не твоя вина. И даже не твоя проблема. Это их дочь, их воспитание, в конце концов… Извини. Но, думаю, они и сами это понимают.

- Знаю, - тихо ответила она. Откинула голову на подголовник и замолчала. И Димка молчал, и снова начал хмуриться. Маша не выдержала и спросила: - Дима, всё хорошо?

Он заметно поморщился. Сказал:

- Давай поговорим дома.

У неё почему-то ёкнуло сердце. И не оттого, что он, по всей видимости, собрался поведать ей о пришедших неприятностях. Ведь она и сама понимала, что происходит нечто неординарное, раз даже Димка всерьёз напрягся. Но сердце среагировало на простое слово, так запросто слетевшее с его губ: дом. Они едут домой. Не к нему, не к ней. Они едут домой. С мамиными пирожками в сумке.

Случилось что-то страшное, к гадалке не ходи.

- Кто-то заболел? – решилась спросить Маша, когда они на лифте поднимались. Харламов, не скрываясь, закатил глаза. – Что, умер?

- Маша, успокойся. Никто не умер. То есть, из твоих знакомых.

- А из твоих?

Он подумал, бровь почесал.

- И из моих.

- Ты сказал это как-то неуверенно.

- Маша, ты истеришь.

Пришлось сделать глубокий вдох и согласиться.

- Наверное. Но это потому, что ты меня пугаешь.

Он открыл дверь квартиры и пропустил Машу вперёд.

- Входи и грей пироги. Я есть хочу.

- Меня не было четыре дня. Ты, вообще, не ел?

- Урывками.

- Замечательно. Мог бы и к сестре наведаться, - намеренно проворчала Маша. А Дима вдруг хмыкнул и сказал:

- Ей сейчас не до этого.

После этого замечания стало совсем не по себе. Что такого должно произойти в мире, чтобы Анне Александровне стало не до того, накормлен ли любимый младший брат?

- Как пироги?

- Вкусные.

Маша сидела напротив Харламова за столом, подперев подбородок рукой, и смотрела, как тот ест. И его это даже не возмущало, хотя обычно он жаловался, что её пристальный взгляд мешает ему правильно усваивать пищу. Сегодня, видимо, не мешал.

- Дима, ты специально меня из города отправил?

Он жевал. Затем признался:

- Если бы я сказал, ты бы никуда не поехала и пропустила свадьбу сестры. И развила бы бурную, но ненужную деятельность.

- Что случилось?

Он покрутил шеей, будто та устала или затекла.

- Я тебе говорил, что у меня есть племянник и он идиот? От рождения.

Маша плечи расправила, невольно напряглась. И совсем другим тоном поинтересовалась:

- Что он сделал?

Харламов наблюдал за ней, с прищуром. А во взгляде оттенок ехидства.

- Признайся, ты решила, что Стас от горя бросился под машину.

- Не говори ерунды! Но… это ведь не так?

- Не так, - неприятным тоном проговорил Дмитрий. – Вряд ли бы он решился подпортить себе физиономию, странно, но он её весьма ценит.

- Дима.

- Волнуешься?

- Дима!

- Не кричи. Я же ем.

Стало понятно, что он намеренно её испытывает. Маша заставила себя замолчать, сложила на столе руки и стала терпеливо ждать, когда Харламову надоест с ней играть. Он допил чай, отодвинул от себя чашку, и тоже руки на столе сложил. О чём-то размышлял несколько секунд, словно слова подбирал. Это было странно и пугающе. Чтобы Дмитрий Харламов подбирал слова…

А он ещё и заговорил, совсем другим тоном, не адвокатским.

- Хреновые дела, Мань. Вляпался Стас по самые уши. Ты знала Максима Петруничева?

- Макса? Знала, конечно. – Маша вдруг уцепилась за это слово. – А почему «знала»?