Читать книгу "Чертополох. Излом - Варвара Шихарева"

Ну а теперь еще и погибшая возлюбленная предстала перед ним не туманным видением, не обвитой водорослями утопленницей, а живой и во всем блеске своих пятнадцати лет. Как и в день их встречи, она стояла, потупив очи, среди цветущего сада, яблоневый цвет украшал пушистые косы Малки, а на щеках у девушки горел легкий румянец. И от зрелища этой, внезапно вернувшейся, весны сердце Кридича сжало так, что он не мог даже вдохнуть…

С трудом переведя дыхание, колдун отогнал мучительное и, одновременно, дорогое воспоминание, и, вновь взглянув, на Бжестрова мысленно обругал себя последними словами.

Нашел время, старый дурень, о навеки утраченном грустить, а ведь и так уже один до безумия влюбленный есть!

Вот только для того, чтоб Амэнского Коршуна изловить, не любовный угар надобен, а тонкий расчет и холодный разум…

Решив послушаться осторожного Кридича, Ставгар таился еще пару дней в самых дебрях Кержского леса. Его воины не ступали на принадлежащую амэнцам землю – лишь незаметно высматривали необходимые приметы, но ничего нового им вызнать не удалось. Жизнь в Кабаньем Клыке текла ровно и даже немного сонно, а пресловутый вишневый плащ опального тысячника мелькнул лишь раз – когда он выбрался из крепости с отрядом на осмотр границы.

Ставгар тогда с трудом подавил искушение кинуться на врага – слишком уж невыгодным было положение его воинов для внезапной атаки, да и Остену нельзя было давать в бою даже малейшего преимущества – он всегда умел обернуть чужую слабость и недочет себе на пользу.

А Бжестров просто не мог допустить своего проигрыша: слишком многое было поставлено на кон. После гибели Остена крейговские военачальники наконец-то поймут, что амэнцев можно и нужно побеждать, князь Лезмет более не будет требовать замирения с южанами при одном упоминании имени Коршуна, а, самое главное, Эрка… То есть, Энейра Ирташ сможет вернуть честное имя себе и своему роду.

После того рокового разговора с отцом Ставгар поклялся сам себе, что не станет говорить с Энейрой о любви до тех пор, пока с герба Ирташей не будет смыта вся грязь. Разве что попросит ее не торопиться с принятием полного служения Малике, потому как под своды княжеского замка в Ильйо следовало ступить не скромной служительнице Милостивой, а гордой дочери воина.

И именно потому, что с поимкой Амэнского Коршуна было связано столько чаяний и надежд Ставгара, теперь, оказавшись у цели, он стал настолько осторожен, насколько только мог – Остена следовало загнать в заранее заготовленные силки!

Когда план Кридича и Ставгара был ими полностью обдуман и не раз обсужден, воины Бжестрова, выбравшись из столь надежно укрывшего их леса, показались на заре амэнскому разъезду – по всем прикидкам, обозленный и изнывающий от бездействия в унылой ссылке тысячник просто не мог упустить возможности вновь взять в руки меч и устроить хорошую трепку давним врагам, посмевшим ступить на теперь уже амэнские земли.

Но Остен, вопреки всему, не торопился – уже рассеялся густой утренний туман, уже и выглянувшее из-за туч солнце пригрело своими не по-осеннему теплыми лучами затаившихся в лесной засаде крейговских воинов, а Коршун все не спешил покидать свое гнездо.

И лишь когда Ставгар уже было решил, что приманка не сработала, до него донеслись конское ржание и стук копыт, а потом вдалеке показались «Карающие» Остена.

Амэнцы ехали не спеша – растянувшись гуськом, они следовали вдоль невидимой линии, разделяющей земли враждующих княжеств, а возглавляющий их Остен даже здесь, среди убранных, размокших от дождей полей, держался так надменно, точно возглавлял возвращающееся с победой войско. Гордо вскинутая голова, небрежная посадка, вишневый, словно горящий темным огнем, плащ и начищенный до блеска нагрудник – Ставгару хватило одного взгляда на тысячника, чтобы кровь в его жилах вскипела от ненависти.

Проклятые бесконечно спесивые амэнцы, даже на переговорах ведущие себя так, словно крейговцы – пыль, недостойная покрывать их сапоги, а Коршун – худший из них!..

С трудом сдерживая рвущийся на волю гнев, Ставгар дождался, когда амэнцы окажутся как раз перед его изготовившимися к бою воинами, и послал отряд в атаку. С другой стороны на «Карающих» должны напасть ратники Кридича – Высокие рассчитывали взять амэнцев во главе с Остеном в клещи, и, отрезав от пути в крепость, прижать «Карающих» к Крапивному Логу. Ну, а после – навязать ближний бой, сжать, раздавить пусть и закованных в броню, но малочисленных ратников Олдера.

Затея была более, чем дерзкой – и Ставгар, и Кридич уже знали, что кривоплечий тысячник в схватке лицом к лицу опасен, точно дикий зверь, но не ждать же им, в самом деле, того дня, когда Коршун, свихнувшись с тоски и безделья, отправиться в Кержскую чащобу за поздними грибами?!!

Вот и оставалось крейговцам уповать на неожиданность нападения и свой численный перевес, и, надо сказать, что поначалу все шло именно так, как они и задумывали.

Завидев вылетающие на них из лесу отряды крейговских Владетелей, «Карающие» не смешались и не дрогнули – даром, что уготованная им ловушка должна была вот-вот захлопнуться. Да и не стоило, если честно, на такое рассчитывать – лучшими из лучших воины Остена считались не зря, а крейговцев они били в схватках не раз и не два, так что страха перед решившими нарушить перемирие Владетелями у амэнцев не было.

Вот и теперь, повинуясь хриплому, громкому голосу своего тысячника, они, перестроив ряды и прикрыв Главу, развернули коней в сторону противников. Их намерения были вполне ясны – амэнцы собирались не только принять бой, но и хотели с наскока разорвать готовые сомкнуться вокруг них клещи…

Но только Ставгар с сожалением подумал о том, что первым с Остеном столкнется не он, а Кридич, как случилось невозможное.

Послышалась очередная команда, и конная лава амэнцев, не сбавляя хода, вдруг повернула куда-то вбок и начала уходить по дуге как от воинов Бжестрова, так и от ратников Кридича. Теперь путь «Карающих» лежал вдоль едва заметной тропы, пролегающей меж густо поросшего кустарником склона оврага и грядой невысоких холмов – единственная, едва приметная лазейка из готовой захлопнуться мышеловки…

Когда вроде бы готовые к жаркой схватке амэнцы вдруг показали противникам спины, Ставгар не поверил своим глазам, а потом молодого воина охватила ярость.

Все его усилия, все чаяния пошли насмарку – Остен, проклятый Амэнский Коршун, через несколько мгновений уведет из под удара и себя, и своих людей, угрем выскользнув из приготовленной ловушки, пройдет по лезвию ножа, и второй раз к нему будет не подобраться!.. Этого нельзя допустить!!!

И Бжестров, подхлестнув зло заржавшего жеребца плетью, направил своих ратников за быстро удаляющимися амэнцами.

В эти короткие мгновения Ставгар ничего не видел, кроме развевающегося где-то впереди темно-вишневого плаща – он дразнил его, точно заячий хвост преследующую косого борзую, а кровь, казалась, вот-вот закипит в жилах молодого Владетеля. Позабыв обо всем, Ставгар направлял погоню – расстояние между его отрядом и амэнцами неуклонно сокращалось. Еще немного, и он таки догонит Коршуна. Вынудит Остена принять бой!..