Читать книгу "Спальня, в которой ты есть - Эмма Марс"

– Благодари за все Фреда. Без его чокнутых компьютерных штучек мы бы попались, как лохи.

Как иронична судьба, отдавая судьбу моего нынешнего мужчины в руки моего бывшего…

– Мы встретились с Зерки сразу же, – вновь заговорила Соня, – мы должны отдать ему этот файл. Затем пойдем ко мне, примем душ, будем трахаться, как кролики… и проспим два дня.

– Хорошая программа, – засмеялась я.

– А ты как? Если я правильно поняла адвоката, Луи изображал из себя ангела.

– Да, он…

Врал по всем фронтам. Покрывал своего инцестного братца. Отрекся от той, что любил. И заложил свой союз с новой любовью – мной.

Но могла ли я сказать ей об этом в нескольких словах по телефону?

– …Он был просто шикарен, – бросила я.

«Шика, шикарна», – пропел бы Азнавур на своем таком сладком французско-английском. Но, хоть я и не сомневалась во втором предположении, я задавалась вопросом насчет первого. Сделал ли он все это действительно для меня? Пока Аврора была мертва, это падало тенью на наши отношения. Но если она жива… Не была ли она моей соперницей?

В этот момент имя моего жениха появилось на экране телефона.

– У меня параллельный звонок, – проинформировала я Соню, – это Луи.

– Возьми трубку.

– Нет, это не так важно. Он перезвонит.

Он действительно перезванивал целый день. Звонки становились все настойчивее и чаще, но я сбрасывала вызовы. В конце концов он устал, и звонки стали реже, а потом вовсе прекратились.

Что мне сказала бы мама в такой ситуации? Какую простую и емкую пословицу бы шепнула на ушко, всегда зная, как меня успокоить?

«Возвращайся домой, доченька».

У Мод Лоран были поговорки на все случаи жизни, но единственными словами, которые спасали, по ее мнению, от любых бед, были: «Возвращайся домой». Найди убежище, возвращайся к истокам. Вновь обрети себя. Чувствуя, как глаза наполняются слезами, я вспоминала тот день, когда продала ее дом в Нантре. Мой дом. Отныне моя единственная гавань – это обезличенные стены в городе, где я всегда буду провинциалкой, прибулавленной Дэвидом. Пройдя через бунт независимости, действительно ли я дома здесь?

– Возвращайся домой, – повторяла я вслух.

Я легла на кровать с еще влажными после горячего сна простынями.

7 июня 2010 года

«В 5 вы будете в сквере д’Орлеан, мы договорились?»

Вопрос секретарши «Мутализ» еще звенел в ушах. Обратиться туда было, очевидно, моей худшей идеей. Я должна была по порядку: 1) потребовать объяснений у Луи, Дэвида и Ребекки; 2) проникнуть в здание, куда ходит Арман, преследуя его; 3) в любом случае брать в помощники на борьбу с мельницами иллюзий верного Санчо[12]в лице Сони.

Почему я не сделала ничего из этого? Даже сейчас, оглядываясь в прошлое, я не могу объяснить. Наверное, потому, что мы сталкиваемся со своими страхами в одиночку, как это бывает в фильмах ужасов, когда, вопреки всякой логике, вместо того чтобы позвонить в полицию, разбудить жену или позвать на помощь соседей, герой спускается в одиночку в подвал, где сидит чудовище, которое в итоге убивает его.

Ведомая образом матери, которая, казалось, шептала мне одни и те же слова: «Возвращайся домой, доченька», я пошла пешком в сторону квартала Ла Тините.

Наступающий вечер был ласков и тих. Воздух столицы освежила гроза, и погода располагала к прогулке. Ветер доносил ароматы цветов, туалетной воды и горячих сэндвичей…

По дороге я пыталась возродить в памяти исторические анекдоты, которые рассказывал Луи во время наших прогулок по городу. Мне особенно запомнилась его теория, согласно которой каким бы ни было наше настроение сегодня, в Париже всегда найдется такой пейзаж, который сможет его отразить как зеркало.

Когда я проходила мимо развратной сауны на Севастопольском бульваре, где я была несколько недель назад, мои мысли приняли другой оборот. Вскоре мое воображение захватил хоровод обнаженных тел. Когда я пыталась их прогнать, они настойчиво возвращались, твердо решив обосноваться в моем сознании. Каждый раз их черты становились все более четкими.

Мало-помалу среди них стали различимыми две фигуры. Луи. И Аврора. Что, если я застала их в непристойной позе? Что, если, таинственно исчезнув, Луи улетел, чтобы воссоединиться с моей копией? Ребекка ясно призналась лишь в одном: они были любовниками «до и после» свадьбы Авроры и Дэвида. Почему Аврора не положила конец своей тайной связи с Луи? Неужели они просто не могли прекратить видеться?

Я изо всех сил отгоняла от себя эти образы, но они назойливо цеплялись ко мне, такие живые, что казалось, будто можно прикоснуться к ним, понюхать их, почувствовать дрожь на их коже и глухой стук бьющихся сердец. Это ощущение чуть не свело меня с ума лавовым потоком, сжигавшим напрочь мои последние и самые стойкие убеждения, и вскоре я уже не могла от него отмахнуться. Я чувствовала болезненное влечение той, другой, которая была мной и в то же время не была ею. В моем воображении, несмотря на то что она была старше меня на двадцать лет, ее тело осталось неизменным. В жадных руках Луи ее груди казались такими же упругими и высокими, как и мои. Даже ее вагина с полными большими половыми губами и нежно-розовыми малыми не постарела и была похожа на мою. Когда Луи внезапно вставил в нее свой средний палец, я подпрыгнула, словно это происходило со мной, и его движение наполнило меня удовольствием.

– Да, продолжай… – шептала Аврора в мольбе, которую так часто произносила я.

Когда я дошла до кишащего пестрой толпой перекрестка улиц Страсбур и Сен-Дени с его уличными торговцами и неизменной давкой, я представляла, как Луи вставил второй палец и начал интенсивно стимулировать ее. Я на мгновение потеряла ориентацию в пространстве.

Куда я иду? Неужели я правда должна собственными глазами увидеть свои самые пугающие страхи наяву?

Поплутав немного, я вновь вышла к Большим Бульварам. Я не обращала внимания ни на шикарные бистро, ни на театры с яркими афишами. Но мне что-то сдавило грудь, когда я проходила по переулку Жуфруа, где Луи часто покупал старинные трости.

Остаток пути был как во сне, словно мои чувства взяли под контроль навигацию моих ног и сами выбрали мой маршрут: сначала пойти прямиком на Монмартр, затем углубиться в него и выйти на бульвар Осман до начала улочки Тэбу по правой стороне от меня. Плавный поначалу, а затем все более крутой подъем – и вот я на улице Лафайет.

Как долго я так шла, бросившись в океан города? Я протянула руку к цифре 80. Золотые буквы на табличке сквера д’Орлеан блестели на солнце.

Интересно, каким был их повседневный секс? Луи занимался с Авророй любовью так же, как со мной? Или для каждой из нас он берег особенные ласки?