Читать книгу "Французская защита - Анатолий Арамисов"

— Алло! Паскаль? Мне надо поговорить с тобой.

Частный детектив Паскаль Фите задумчиво морщил лоб. Задача, поставленная перед ним начальницей тюрьмы, выглядела несколько необычно. Слежка и добывание компромата для своих клиентов были его основным занятием, приносящим неплохой доход. Однако он никогда еще не имел дела с русскими, этими непредсказуемыми людьми. Тем более, таким известным, как шахматный гроссмейстер Одинцов.

Фите не представлял, в каком месте искать «проколы» у Симоны и Виктора.

Обыкновенные люди, незапятнанные криминальным прошлым, спокойно занимающиеся своим делом, платящие налоги.

Понаблюдав пару недель за Симоной, пришел к твердому убеждению, что искать «левые» связи у девушки — занятие бессмысленное. Детектив видел, как она влюблена в Одинцова, и тот отвечает ей тем же чувством. «Подставить» эту парочку в каком-нибудь хитроумном раскладе? Втянуть их в тонко подстроенную ловушку?

Вряд ли. Люди они были явно не глупые, в деньгах не нуждались, и вероятность «клева» на «приманку» приближалась к нулю.

Паскаль внимательно перечитал все газетные, журнальные статьи об Одинцове, его интервью, особенно тщательно изучил уголовное дело, по которому тот отбывал трехмесячный срок.

Пусто, никаких зацепок.

Вернуться к делу об убийстве в тюрьме Жана Темплера и двух его друзей? Попытаться найти хотя бы косвенные улики причастности русского к этому?

Маловероятно.

У Одинцова железное алиби на момент убийства — он был в это время в столовой, и десятки заключенных подтвердили данный факт.

Оставалось одно — установить подслушивающую шпионскую аппаратуру и ждать какой-либо интересной информации.

Но как? И где? К тому же это далеко не приветствовалось законом. Проникнуть в квартиру к Симоне? Связано с риском самому угодить за решетку. Девушка жила не на первом этаже, а гораздо выше, и прилепить датчик где-нибудь в уголок стекла одного из окон было весьма затруднительно.

Женевьева дала на все срою максимум четыре месяца.

Найти компромат или подставить эту парочку.

Хороший задаток подстегивал к напряженным размышлениям.

Паскаль Фите был убежденным холостяком. Невысокого роста, лысоватый брюнет, с мало запоминающейся внешностью. Невзрачные маленькие глазки темно-вишневого цвета, небольшой нос с горбинкой, маленький скошенный подбородок, тонкие губы.

Лишь руки, свисающие почти до колен, словно у обезьяны, бросались в глаза при внимательном рассмотрении фигуры частного детектива.

За свою работу Паскаль брал дорого.

Несколько шумных бракоразводных процессов, обмусоливавшихся желтой прессой в последнее время, были его заслугой. Выследить неверных супругов, зафиксировать неопровержимый компромат — в этой области Фите был одним из лучших.

Но как «подойти» к любящей паре? И он, и она не собираются изменять друг другу.

Паскаль решил начать с окружения Симоны.

Наведя нужные справки, он вышел сначала на Жоржа Гиршманна, но, потолкавшись возле него, понял: «дохлое» дело.

Однако коллега Жоржа по работе Леня Гельфанд оказался куда словоохотливее.

Три дня ушло у Паскаля, чтобы под благовидным предлогом познакомиться с молодым программистом.

И пригласить его поужинать в известный ресторан Гольденберга на улице Розье.

После третьего бокала вина Леня, захмелев, почти с нежностью поглядывал на галантного нового знакомого.

Паскаль неторопливо сводил разговор к извечной теме: женщины.

— А вот у тебя Леня, была когда-нибудь знакомая красавица, которую ты страстно желал?

Гельфанд задумался.

Потом, потыкав вилкой в салате, выпрямился и произнес:

— А как же! Есть тут одна, по работе иногда встречаемся!

И, доверительно приблизившись к носу с горбинкой, проговорил:

— Ты такой красавицы, уверен, не встречал! В смысле, не общался!

— Вот как? Неужели так хороша? — выразив искреннее удивление, воскликнул Паскаль. — И как ее зовут?

— Ее зовут Симона Маршалл. Между прочим, я вот за тем столиком, — кивок вправо, — сидел с нею примерно месяцев восемь назад.

— Ну и…?

— Но она предпочла мне этого русского… Как его, шахматист стал сильный… Одинцов фамилия. Понимаешь? Мне было обидно! Предпочла меня, талантливого растущего программиста этому игрочишке! Русскому уголовнику!

— Как? Он сидел? — играл в удивление Фите.

— Конечно! Сидел, говорили, — за драку.

— Женское сердце трудно понять. И что — изменилась эта Симона за последние полгода?

— Еще как! — воскликнул Леня. — Ее трудно узнать стало!

— Почему?

— Она теперь мотается за этим Одинцовым по всему миру. Как хвостик, куда он — туда и Маршалл!

— А как ты это определил?

— Так по работе видно! Присылает материал через Интернет, а по адресу я замечал — именно оттуда, где играет этот шахматист!

— Похвально, ты очень наблюдателен! — довольно поощрил Гельфанда частный детектив. — А почему она все время ездит за ним, как ты думаешь?

— Ума не приложу! Наверное, вдохновляет игрочишку! — скривился в ревностной гримасе Леня. — Как только они стали жить вместе, его результаты стремительно пошли в гору! Уже вон — сегодня читал в новостях, выиграл межзональный турнир на Мальорке! Теперь будет играть матчи претендентов на первенство мира…

— Вот как? Гмм… Неплохие деньги, наверное, зарабатывает?

— Да я не слежу за его гонорарами! — безнадежно махнул рукой Гельфанд.

— Еще раз убедился в том, что женщин интересуют, прежде всего кошельки мужчин!

— А ты ничего странного не замечал за Симоной? — Паскаль налил пятый бокал вина своему собеседнику.

Программист задумался.

— Ты знаешь, у них какой-то ритуал, похоже… Я недавно здесь, в Париже приходил на турнир, где играл Одинцов, а Маршалл в зале не видел. И так четыре раза подряд. Хотел поговорить с ней, если честно.

— Как это можно объяснить? Что за ритуал?

— Я нередко слышал, что шахматисты верят в приметы. Наверное, у него такая примета — она не должна появляться в игровом помещении. Черт поймет этих женщин и шахматистов! Выпьем лучше, Паскаль!

Спустя полтора часа два ново-закадычных друга вышли из ресторана на улицу.

Фите поддерживал пошатывающегося Гельфанда.

— Подвезти тебя? — спросил детектив.

— Нет! Я возьму метро и быстро приеду домой, — убедительно отверг предложение Леня.