Читать книгу "Десять пуль на сундук мертвеца - Алексей Макеев"

– Не хочешь по-хорошему? – Стас сунул руку в карман, как будто забыл, что мобильные телефоны они с майором сдали, когда входили в эти коридоры. – Ладно, придется звонить от дежурного. Я, конечно, не могу тебе приказать остаться и ждать меня тут, но учти, что попытка скрыться и нажаловаться своему покровителю – это шанс разозлить меня. И уж тогда и я тебя жалеть не буду. Кто ты мне? Сват, брат? Дерьмо ты под ногами…

Крячко сделал шаг к двери, но все же уловил движение головой, которое сделал капитан. Это было непроизвольное движение вслед уходящему полковнику, внутренний неосознанный порыв остановить его. Надо помочь, надо быстро помочь!

– Что? – Стас резко остановился. – Надумал? Ну? – Он вернулся к столу и присел на угол, свесив одну ногу. – Решайся, пора. Все надо делать вовремя. Ложка хороша к обеду, а сто граммов к хорошим мясным щам.

– Гончаров, – тихо, на одном выдохе проговорил Солодовников.

Было видно, как он выдавил из себя эту фамилию, как внутри у него идет нешуточная борьба. Смотреть на это было неприятно, неприятно видеть, как ломается мужик. Причем он сначала сам влез в дерьмо, а теперь мучительно из него выбирается. Это очень плохо пахнет и очень некрасиво выглядит. В переносном смысле, конечно.

– Полковник Гончаров? – тут же переспросил Шумавин. – Заместитель начальника ГУВД?

– Хорошая фигура, – согласился Крячко. – Только мы договаривались об аргументации, назвать-то можно любого.

– Я многого не знаю, товарищ полковник. Знаю только, что у него есть хорошие друзья в городской администрации. И то узнал об этом совершенно случайно. А журналиста они хотели сильно прижать. Куда-то он не туда полез. Наверное, нарыл что-то опасное для них.

– Да, – переглянулись Крячко и Шумавин, – Колотов много куда залез. И какое-то из этих полей «заминировано». Ладно, какие разговоры или намеки ты еще слышал?

– Я слышал, как Гончаров по телефону с кем-то из своих друзей в администрации называл…

– Вам фактически все Солодовников подтвердил. Да и Кущинский кое-что слышал из разговоров. Так вот, полковник Гончаров, оказывается, во время проведения реформы МВД активно помогал тогдашнему главе ГУВД собирать деньги с офицеров. И именно Гончаров возил в Москву плату за самого генерала. Теперь у него почти все руководство местного областного и городского УВД на прочном «кукане». Он знает подноготную многих делишек, и с ним стараются дружить местные чиновники, а большие начальники стараются с ним не ссориться.

– Что это все такие робкие? – удивился Крячко. – Обычно такие долго не живут. В смысле, на них быстро находят управу и подводят под статью, чтобы снять собственную зависимость. Или сажают, или заставляют уходить со службы. А тут все терпят?

– Я тоже задался этим вопросом, – ответил Шумавин. – Мне кажется, что многие в той или иной степени причастны к общим делам. Наверное, Гончарова изначально продолжали привлекать к исполнению не совсем чистых заданий. И теперь он неприкасаем. А почему от него не избавляются? Думаю, он ничего за свои услуги сверхъестественного не просит, во власть не рвется и чинов не требует. Удобен он всем.

– А что ты там про городскую власть говорил? – напомнил Стас.

– Гончаров неизбежно имеет влияние и на городских, как исполнитель воли своего начальства. Возьмите, к примеру, случай с аварией на заводе. Если преступление в виде халатности имело место, то со следователем надо провести работу. И с его начальством тоже. Трудовая инспекция должна быть ублажена, как и представители технадзора. А это – структура федерального подчинения.

– Да, нам бы всю цепочку отследить, – вздохнул Крячко. – Кто из городских властей в одной связке с преступниками с погонами. Только вот понять мы, может, и сможем, а доказать? Нам надо, чтобы они заволновались. Чтобы начали делать ошибки…

Предупрежденные Шумавиным оперативники приоткрыли дверь, чтобы проверить у гостя документы, и только потом пропустили Гурова в квартиру. Вытирая в прихожей ноги, сыщик прислушался. В квартире царила тишина, и это невольно наводило на мысль о том, что журналист Колотов сейчас лежит на кровати (или на диване), накрыв голову подушкой и закрывшись с головой пледом. Тоска, уныние, раскаяние и самобичевание вперемешку с остатками пережитого в камере Следственного изолятора страха.

Но когда Гуров вошел в комнату, то, к большому своему удовлетворению, понял, что ошибся. Не забивался никуда Денис Колотов. Почесывая карандашом голову под марлевой повязкой, он с огромным воодушевлением работал на диване с ноутбуком. Рылся в Интернете, делая какие-то пометки в большом блокноте и сверяясь с распечатанными текстами, разбросанными на постели. На Гурова Колотов глянул только мельком и буркнул:

– Здрасте! Вы с новостями?

– Экий ты, братец! – рассмеялся Гуров. – Что-то ты мне не очень рад. Если без новостей просто в гости, да узнать, как твое самочувствие, то приходить нельзя?

– Узнать вы могли по телефону, – равнодушно ответил Колотов, не отрывая взгляда от экрана. – Или у Шумавина узнать. Он утром тут был. А раз вы сами пришли, значит, у вас есть разговор.

– Ладно, убедил, – хмыкнул Лев. – Мне в самом деле надо с тобой поговорить на одну тему.

– Вы меня долго тут держать собираетесь?

– Вообще-то следствие по твоему делу идет, и никто его закрыть не вправе. Подтасовали там улики или нет, но все это нужно доказывать, оформлять документально и подшивать в дело. Даже если следователь и не верит в твою виновность, он…

– Ясно, – перебил полковника Колотов. – Значит, еще долго.

– Денис, это, в конце концов, и в интересах твоей безопасности делается. Ты что, забыл, как с тобой дважды бесцеремонно обошлись? Третья попытка может быть крайне радикальной. Терпи, пока мы во всем не разберемся. И помогай, по мере своих возможностей. Чем ты тут занимаешься? Что ищешь?

– Информацию. Я несколько дней не следил за новостями и теперь наверстываю. Журналисту, работающему в областном центре, иначе нельзя, Лев Иванович. Весь этот поток, что выдается ежедневно средствами массовой информации, как правило, повторяет друг друга, часто в нем много шелухи и откровенной недобросовестности журналистов. Но все же и в этой мутной водичке мелькают серебристые карасики.

– Так, любопытно, – улыбнулся Гуров и уселся в кресло возле журналиста.

– Один депутат вдруг выступил с критикой другого депутата или какого-то бизнесмена. А вы, к примеру, знаете, что раньше они были союзниками и имели очень тесные позитивные контакты. Что это? Личная ссора, политические разногласия, конкуренция чисто коммерческого характера или очередной блеф в преддверии аудиторский проверки одного из предприятий? Или выборов. А может, это вообще выдумка кого-то из молодых неопытных журналистов. И только изучив ситуацию по большинству публикаций, взвесив личность того или иного журналиста, сверив информацию с другими происходящими событиями в городе политического или экономического характера, можно понять, где истина, а где она и не ночевала.