Читать книгу "Последний расчет - Хьелль Ола Даль"

– Символично. – Фрёлик покачал головой. – Очень символично!

– Что символично?

– Что он собирался вызвать у Буэнга паралич дыхания. Должно быть, Хёугому нравилось душить… Даже лекарство выбрал такое, чтобы вызывало удушье.

Фристад допил пиво и вытер губы.

– Насколько я понимаю, его жена созналась в убийстве Хелене Локерт. С чего вдруг ее муж начал убивать людей?

Инспектор полиции Гунарстранна не спешил с ответом.

– Кажется, он не верил, что она сознается, – сказал он наконец. – Правда о гибели Хелене Локерт прочно связала их на долгие годы. Он получил власть над ней. По ее словам, он издевался над ней, был настоящим зверем, а она не смела заявить в полицию, потому что он угрожал, что тогда расскажет все, что ему известно об убийстве Хелене Локерт. Что же произошло в ту субботу? Сигри Хёугом едва выслушала Катрине и тут же все пересказала мужу. Оба не знали, что делать. А потом Катрине стошнило в гостях… Хёугом убил Катрине потому, что не хотел, чтобы дело Локерт раскрыли.

Гунарстранна забросил в рот остаток бутерброда. Пожевал, проглотил и продолжил:

– Они понимали: узнав, кто ее родная мать, Катрине начнет раскапывать свое прошлое. Рано или поздно всплывет имя Сигри. По словам Сигри, муж боялся последствий. Он очень заботился о своей репутации. Адвокат Сигри наверняка будет нажимать на смягчающие обстоятельства, то есть в красках распишет, с каким психопатом ей приходилось жить. Хёугом понимал: как только все раскроется, он утратит всю власть над женой. Ничто не помешает ей обвинить его в насилии и сексуальных извращениях. Она отомстит ему за все, что вынуждена была терпеть много лет… Роль Сигри в убийстве Катрине сводится к звонку мужу после того, как Катрине стошнило. Он приехал и увидел, что девушка одна идет по дороге. Потом она на его глазах села в машину к Хеннингу Крамеру. Мы уже не узнаем, о чем он тогда думал и сразу ли решил задушить ее. Во всяком случае, он поехал за ними. Жену он уверял, что собирался только поговорить с Катрине. Поверила ли она ему, я не знаю.

– Но ведь получается, что он ездил за ними несколько часов, – заметил Фристад. – Вряд ли он хотел ограничиться разговором, раз так долго следил за ними!

– Во всяком случае, когда он набросился на нее, было уже не до слов, – подтвердил Фрёлик. – Вся верхняя половина его туловища исцарапана. Судя по всему, перед тем как напасть, он полностью разделся. Это доказывает, что убийство было предумышленным. Он подошел к ней голый, чтобы не оставить случайных следов на ее теле – от пуговиц или молний.

– Неужели он вот так подошел и сразу задушил ее?

– Да, – ответил Фрёлик.

– Почему у него нет царапин на лице?

– В багажнике его машины мы нашли маску, – пояснил Фрёлик. – Из кожзаменителя, с молнией на губах и так далее. Должно быть, он представлял собой ужасное зрелище – голый, лицо как у Ганнибала Лекстера из «Молчания ягнят»…

– Бедная девушка! – ахнул Фристад.

– Бедные девушки, – поправил его Гунарстранна. – Катрине была не одна. Его жене та маска тоже хорошо знакома.

Все помолчали. Гунарстранна развернул кубик сахара и положил в рот. Он пил кофе и посасывал сахар.

– По словам Сигри, ей казалось, что Хеннинг Крамер все время следил за ней, – продолжал он. – Только она не знала почему. Она не знала, что Хеннинг видел Хёугома на Воксенколлвей. Хеннинг проехал мимо него, когда спешил за Катрине, и он не мог понять, почему, по рассказам, муж забрал Сигри из гостей только в четыре утра.

– Возможно, она соучастница, – заключил Фристад. – Ей следует предъявить обвинение.

Гунарстранна пожал плечами и отпил кофе.

– Я так не думаю. Сигри уверяет, что она не дозвонилась мужу… Она навестила Буэнга в субботу – еще до того, как узнала о смерти Катрине. Она пошла к Буэнгу потому, что боялась, что Катрине разыщет его и рано или поздно узнает правду об убийстве своей матери. Хёугом не сидел сложа руки. Сначала он подбросил в почтовый ящик Скёу сумку с украшениями Катрине, пытаясь переложить вину на него. Ну а потом Хеннинг позвонил Хёугомам и предложил Эрику встретиться. В среду. После похорон, после того как Фрёлик приходил к Хёугому на работу.

– Хёугом охотно согласился встретиться с Хеннингом, – подхватил Фрёлик. – Он был очень отзывчивым.

– Мы не знаем, Хёугом ли подсыпал Хеннингу снотворное, чтобы одурманить его, но такое вполне возможно. Потом он повесил его.

– Вот сволочь! – воскликнул Фристад, кивая двум выходящим знакомым адвокатам.

– Да, он не дурак, все просчитал. Так называемое самоубийство чуть не вынудило нас положить дело на полку.

– Нас? – громко спросил Фристад. – Это ты, Гунарстранна, чуть не положил дело на полку! Если бы не я, тем бы все и кончилось!

Гунарстранна сунул в рот еще один кубик рафинада и молча отпил кофе. Фристад по-прежнему широко улыбался и гримасничал, стараясь удержать очки на носу. Гунарстранна следил за ним, прикрыв глаза, пока тот не перестал дергаться. Потом он сказал:

– Сигри сразу стала подозревать мужа, но окончательно убедилась в том, что он убийца, только поcле смерти Хеннинга. Между ними начались скандалы. В результате она взяла отгул и в конце концов призналась мужу, что навещала Буэнга в доме престарелых.

Все снова помолчали. Фрёлик подозвал официантку. Она принесла им с Фристадом еще пива.

– Значит, Буэнг представлял для него последнюю угрозу, – мрачно проговорил Фристад. – Девушку он задушил, потому что не хотел, чтобы раскрыли дело Локерт. Хеннинга убил, чтобы покрыть первое преступление. И поэтому же покушался на жизнь Буэнга.

Гунарстранна кивнул и повернулся к Фрёлику:

– Если тебе нетрудно… – Он положил на стол коричневый кожаный кейс, расстегнул замки и извлек из кейса зеленую тетрадь. – Выбери время, съезди к матери Катрине Браттеруд и отдай ей вот это… Уверен, она обрадуется.

– Что там? – спросил Фрёлик, с интересом разглядывая тетрадь.

– Ее дочь, – с усталой улыбкой ответил Гунарстранна. – Дочь, которую она потеряла, когда умер ее муж.