Читать книгу "Хроника чувств - Александр Клюге"

XI

В бегах

В БРАУНШВЕЙГЕ она проработала ноябрь, пока не увидела, приехав в вечерний час пик с работы, у дома хозяйки полицию. Она бежала в ШТУТГАРТ.

Из ШТУТГАРТА, не оплатив гостиничные счета, она поехала в МАНГЕЙМ, КОБЛЕНЦ, ВУППЕРТАЛЬ, обогнув ДЮССЕЛЬДОРФ, из ВУППЕРТАЛЯ в КЁЛЬН, но близость с КОБЛЕНЦЕМ ее пугала, и она двинулась дальше в ДАРМШТАДТ.

Собираясь в очередной раз совершить имущественное преступление, она устроилась в ДАРМШТАДТЕ, как до того в разных других городах, совершенно не намереваясь платить за проживание, вопреки ложному впечатлению, которое она намеренно создавала.

XII

Обобрали

В феврале ей срочно понадобилось определенное место жительства, потому что подходило время родов. Она еще раз попытала счастья у Рейна, но поскольку ее положение было очевидно, ее никто не хотел принимать. Она сдалась полиции, потому что у нее не было документов и она явно не могла справиться со своими проблемами. Ее отправили в следственный изолятор в Дитце. Там она должна была раскрашивать миниатюрные фигурки, в остальное время оставаясь в своей защищенной камере. Когда настало время рожать, ее перевели в тюремный госпиталь — две отдельные комнаты. Врачу она не доверяла из-за его плохой кожи и нечистого дыхания, это был ровно тот тип парикмахеров, которых она всегда избегала. Она боялась и подавала заявления с просьбой отправить ее обратно в камеру, ей удалось найти среди заключенных женщину, которая могла бы в крайнем случае оказать ей помощь. Но прежде чем пришел ответ от тюремной дирекции, начались роды. Ей пришлось разрешить этому человеку копаться у нее между ног, времени было немного. Все произошло очень быстро. Два дня спустя ребенка забрали и отправили в приют под КАССЕЛЕМ. Молоко из ее груди сцеживали. Еще несколько дней она помогала, лежа в постели, собирать доказательства ее правонарушений, разбросанные по разным городам. Ее нервный срыв был для всех неожиданностью. Из тюремного госпиталя ее перевели в университетскую клинику, где ее лечили главным образом пенициллином, и через некоторое время состояние ее нервной системы удалось стабилизировать.

Манфред Шмидт

I

Праздник

Шесть часов, контрольное время. Громкоговорители доносят звучание колоколов в пустые залы. Громкоговорители установлены в большом зале, к которому ведет парадная лестница, их звук разносится по зданию.

1

Грузовики, на которых привезли декорации, подъехали, размазывая колесами снежную кашу.

2

Гардеробщики готовятся в своих небольших помещениях. Они включаются в праздник, выходя из надежного порта своей работы.

3

Сотрудники охранной фирмы, одетые в серую форму, уже полностью изолировали здание от внешнего мира. Они продолжают обследование подвалов, чтобы установить, нет ли там лазеек, нарушающих систему безопасности.

4

Вносят зеленые ящики с напитками и распределяют их по этажам. Посторонняя фирма пытается пронести свою продукцию. Но специально выделенные люди следят за тем, чтобы допускать только зеленые ящики. Неожиданно огромное здание осветилось, снаружи прожекторами, изнутри расставленными повсюду светильниками поменьше.

5

Комиссар уголовной полиции Пайлер, в бриджах, спешно проверил все три верхних этажа здания: нужно было установить места, через которые может ускользнуть преследуемый (декорации, туалеты) в случае облавы.

6

После того как праздник был в основном подготовлен, генеральный уполномоченный главного устроителя со своим штабом сотрудников проследовал в помещения, предназначенные для организаторов. Проба: 120 прожекторов. На улице возникают проблемы из-за множества подъезжающих автомобилей.

Интервью с ведущим сотрудником охранной фирмы

Если бы мы хотели, мы могли бы справиться с половиной всех тех, кто нагло ведет себя с охраной. Несмотря на все меры предосторожности, каждый год несколько посторонних людей проникает на праздник. По большей части эти-то посторонние и отличаются наглостью.

Они проникают через трубы отопления, спрыгивают на крышу с соседних зданий или пользуются неразберихой на входе и проскальзывают внутрь. Всякий раз, когда на входе возникает какое-то безобразие, мы не без оснований предполагаем, что дело в посторонних, которые хотят проникнуть на праздник и вызывают беспорядок, чтобы под его прикрытием пробраться в помещение. У наших людей всегда при себе оружие. Однако использовать его они могут лишь в исключительных случаях. Мы не можем допустить, чтобы сами по себе необходимые охранные мероприятия оплачивались человеческой жизнью. В конце концов мы ставим под угрозу не только жизнь людей, стреляя по ногам, мы ставим также под угрозу безопасность наших сотрудников, которые могут нарушить границу необходимой обороны. По всем указанным нами случаям нарушения неприкосновенности помещения суды, если дело доходит до этого, выносят приговор: три месяца (иногда условно), по всем случаям телесных повреждений и угроз: согласно нанесенному ущербу или степени угрозы. За проникновение через неизвестные нам пути суд выносит в качестве наказания только заключение. Поэтому в таких случаях мы обычно отказываемся от подачи заявлений в суд и занимаемся только теми, кто нагло ведет себя с нашими сотрудниками. Суды и устроители относятся к нашей работе недостаточно серьезно, поскольку они незнакомы с практическими трудностями. Для нас же главное — совершенствование нашей системы охраны и блокировки в ходе адаптации к существующим условиям, так чтобы в условиях нехватки персонала все же обеспечить достаточную защиту. При этом требуется адаптация практики блокировки в условиях изменяющегося мира, а с другой стороны, необходимо принимать во внимание и публику. Многие еще полагают, что если кто-то проскочил через систему контроля, то он, возможно, будет немало содействовать хорошему настроению праздника, может быть, он даже и больше подходит для праздника, чем те, кто предъявили, как полагается, билеты на входе. Тем не менее мы должны настаивать на предъявлении входного билета. Уже хотя бы для того, чтобы предотвратить чрезмерную толкучку на празднике.

Интервью с ведущим химиком-экспертом пищевых продуктов

Кое-кто, похоже, воображает, будто на таких праздниках можно избавиться от разного рода товаров, которые в обыденной жизни не удается сбыть. Однако такие люди серьезнейшим образом заблуждаются. Как правило, на праздниках такого масштаба мы исключаем до 40 % предложенного ассортимента, при этом я исхожу из того, что в этом участвует 20–30 хозяев ресторанов и других заведений. Хозяева тут ни при чем, поскольку они зависят от поставщиков.

Люди раскупают, разумеется, все. Они полагают, что на празднике можно забыть об осторожности, это, так сказать, время веселья. Поэтому я в основном полагаюсь на своих ребят из отдела контроля за продуктами питания, которым нередко порядком достается во время их работы. Никто не любит, когда ему портят аппетит, и люди любят праздники. Продавцы же говорят: куда это вы потащили колбасу и прочее — и многие отказываются продавать моим людям что-либо, как только понимают, что это чиновники. В таких случаях не остается ничего иного, как конфисковать продукты для пробы, и если в пробе не находится ничего предосудительного, дела наши плохи, потому что тогда конфискация оказывается неоправданной. Но хотя работе нашей маленькой инстанции пытается помешать кто может, полностью остановить нас не смогли.