Читать книгу "Роковая дама треф - Елена Арсеньева"

Глава 20

Печь контрабандистов

Ангелина никогда не искала сильных ощущений – их ей и таквыпало более чем вдоволь, однако подобного потрясения она давно уже неиспытывала. Оказывается, ее муж, парижский нотариус Ксавье де Мон, был стариннымдругом русского посла в Париже Ивана Симолина, а также ее отца, барона ДимитрияКорфа, у которого даже всерьез брал уроки русского языка. Еще пять-шесть летназад де Мон виделся с ним и Ангелиной в русском посольстве в Лондоне на приемепо случаю отбытия в Россию из Гартвига графа де Лилля, Людовика Прованского.Ангелина, разумеется, де Мона не помнила: ну разве обращают пятнадцатилетниедевочки внимание на столь почтенных старцев?! Но де Мон ее запомнил, ибопозавидовал тогда своему другу Корфу, порадовался, что тот сумел спасти свойбрак, бывший в прежнюю пору для парижских сплетников любимой пищей. В Бокеренотариус де Мон узнал Ангелину с первого взгляда. Он не сразу поверил своимглазам, но знал, что не мог ошибиться, ибо сходство ее с отцом, прежде вполнеобыкновенное, сделалось теперь поразительным; но это при том, что суховатые,надменные аристократические черты барона и его ледяные синие глаза были уАнгелины озарены сиянием такой богатой внутренней жизни, что придавали ее лицуи всей повадке особую прелесть, которую словами не объяснить.

«У нее, должно быть, бесчисленно поклонников… и будет ещеболее, когда мы расстанемся», – подумал де Мон с невольной грустью. План егосостоял в следующем: он сообщит маркизе, что сам готов быть тем курьером,который отправится в Англию. Однако, якобы страшась за жизнь жены и будущегоребенка, потребует, чтобы Ангелина отправилась с ним, – и в Лондоне передаст еес рук на руки барону Корфу; затем в Англии совершится тихий развод, и Ангелина,судя по всему, немедленно сочетается браком с этим молодым и безмернообаятельным (де Мон был достаточно мудр, чтобы понимать и признавать этосвойство в Оливье!) мерзавцем, которого она любила и который, без сомнения, иявлялся отцом ее ребенка. Однако, где и с кем бы она ни была, де Монпозаботится, чтобы Оливье зависел от ее благорасположения, а не она – от его:состояние де ла Фонтейнов останется в ее руках. А сам он вернется в Париж изаживет себе, как жил прежде, en garbon [104], словно и не было никогда в егожизни этого странного и спешного брака. Поздно, всегда поздно! Однажды де Монопоздал умереть, чтобы соединиться на небесах с той, которую истинно любил.Теперь, спустя четверть века, он вновь полюбил, и тоже слишком поздно. Какговорили древние, если ты прошел мимо розы, то не ищи ее более: или онаотцвела, или ее сорвал кто-то другой!

С усилием отмахнувшись от таких невеселых мыслей, де Моннаправил свои размышления в деловое русло. Надо полагать, вряд ли в Кале охотнопереправят в Англию курьера роялистов, у которой сейчас нет дажедипломатических отношений с наполеоновским Парижем. Будь де Мон один, он судовольствием тряхнул бы стариной и отправился на лодке контрабандистов, однакоАнгелина… Опасности на море ей претерпеть придется, иного пути в Англию нет, ноде Мон должен их свести до минимума! И в этом ему обязана помочь опять-такимаркиза, у которой имелись связи везде, даже среди самых отчаянныхбонапартистов в доме Жозефины. Он откроет маркизе, кто такая Ангелина. Та, каквсякая женщина, обожает драматические эффекты и непременно захочет принятьучастие в судьбе дочери русского дипломата.

* * *

Ангелине порою казалось, что ее жизнь после бегства изродного дома – всего лишь сон, где кошмары перемежаются дивными, сладостнымикартинами или просто спокойными, приятными сновидениями, которые давалиотдохнуть измученной душе. Теперь ей снилось нечто как раз такое. Это был Париж– город, к которому название «сновидение» подходит как нельзя лучше. Что зароскошь, что за рай!.. У нее не хватало слов выразить свой восторг. Впрочем,правду говорят, что Париж – Вселенная, так возможно ли описать Вселенную?!

Дом нотариуса на бульваре Монмартр, новый, с ажурнымибалконами и нависшей мансардой, также был очарователен. К дому прилегалогромный сад, в котором все было так подстрижено и размечено, словно не толькодела свои, но и всю природу нотариус желал подчинить римскому праву идействующему законодательству. Впрочем, и в одежде муж Ангелины был большойпедант, а уж в молодости, судя по его рассказам… Теперь, когда между ним иАнгелиною установились совсем другие отношения, более напоминавшие отеческие идочерние, де Мон повеселел, сделался доверчивее и порою даже рассказывал освоем прошлом: например, один раз он проигрался в пух только потому, что вдругзаметил, что по рассеянности надел два перстня с не подходящими друг к другукамнями. Тот проигрыш едва его не разорил, ведь свое состояние он составил закартами: имея в былые времена высокую, но скудную должность, взяток непринимал, однако охотно позволял нуждающимся в протекции проигрывать за зеленымсукном.

Как это ни странно звучит, старый муж нравился Ангелине всебольше, она даже с сожалением думала о том времени, когда им не миновать будетрасставаться. Де Мон не жалел оставить дела, чтобы погулять с Ангелиной поПарижу. Хоть и уверял нотариус, что Ангелина опоздала на четверть века приехатьв Париж – при последнем короле все было несравнимо лучше, и вместе с темисчастливыми временами исчезли, разрушенные обезумевшей чернью, и многие красотывеликого города, – она не верила, что может быть лучше. Если революция иразрушала, то Наполеон, придерживаясь того мнения, что Париж – сердце Франции,за пульсом которого должно следить все государство, старался создать достойнуюстолицу своей всемирной империи. Это признавал и де Мон. Все, что Бонапартзахватывал во время своих победных походов, было отправляемо им в Париж.Возводились новые роскошные здания; расширялись набережные Сены; закладывалисьновые гавани; сооружался наисовременнейший водопровод; обустраивались базарныеплощади. Площадь Карусели обнесли стенами, а против Лувра протянулась новаягалерея. На Вандомской же площади триумфальная колонна должна была напоминатьпоследующим поколениям о деяниях Наполеона и его великой армии. Основана былаБиржа; церкви и капеллы, частью разрушенные, частью получившие другоеназначение в эпоху революции, были восстановлены и украшены. Начата былаТриумфальная арка на площади Звезды, построены мосты – Аустерлицкий, Иенский иАрисский…