Читать книгу "Голливудская трилогия. В 3 книгах. Книга 2. Охотники за удачей - Гарольд Роббинс"

— Думаю, океан не станет возражать, если двое обычных людей искупаются.

— А можно?

Она рассмеялась.

— Конечно! У меня найдутся плавки.

* * *

Дэвид вылез из воды и упал на одеяло. Он задержал дыхание, наблюдая за тем, как она бежит к нему. Она была настолько женственной, что он даже забыл о том, что она врач. Она упала на одеяло рядом с ним и бросила полотенце себе на плечи.

— Какая холодная вода!

Он рассмеялся.

— Чудесная! Когда я был мальчишкой, мы обычно купались в доках Ист-Ривер. Никакого сравнения!

Он раскурил сигарету и протянул ей.

— Стало лучше? — спросила Роза.

Он кивнул и снова рассмеялся.

— То, что доктор прописал!

— Отлично! — сказала она, затянулась и вернула сигарету Дэвиду.

— Знаешь, Роза, — сказал он почти робко, — когда мама велела мне прийти, я страшно не хотел.

— Знаю, — ответила она. — Я тоже. Я была уверена, что ты окажешься настоящим хамом.

Она очутилась в его объятиях; у ее губ был вкус морской соли. Он положил ладонь ей на грудь, под купальник. Ее тело затрепетало, сосок набух, а руки заскользили вниз по его животу. Он медленно спустил с ее плеч купальник и прижался лицом к ее груди. Вдруг она притянула его к себе и прошептала хрипло и требовательно:

— Не будь таким нежным, Дэвид. Я ведь не девочка!

13

Роза вошла в коттедж и направилась прямо в спальню. Она взглянула на часы: время новостей. Она включила приемник, и голос диктора наполнил комнату:

— Сегодня впервые гордость германской армии Роммель — «Лис Пустыни» — ощутил вкус песка на своих зубах. В самом разгаре пыльной бури Монтгомери оттеснил его к Тобруку. Итальянцы, поддерживающие Роммеля, оказались явно не готовыми встретить массированную атаку и сдались. Сегодня в Лондоне премьер-министр Уинстон Черчилль заявил, что…

Она щелкнула выключателем. Военные новости. Одни военные новости. Сегодня она не желает слышать о войне. Роза повернулась к зеркалу и стала рассматривать свое обнаженное тело. Пока стройное. Но скоро она начнет полнеть и округляться. Она улыбнулась, вспомнив удивление в голосе гинеколога Майера: «Доктор, да ведь вы беременны!»

Она рассмеялась.

— Я так и думала, доктор.

— Но…

— Не надо удивляться, доктор, — сказала она сухо. — Такое случается со многими женщинами.

Но сама она удивилась захлестнувшему ее чувству гордости и счастья. Она не ожидала, что испытает такое. Мысль о ребенке всегда пугала ее. Это был не физический страх. Она боялась, что ребенок помешает ее работе, изменит ее жизнь. Но все оказалось совсем иначе, и она была горда и счастлива.

Накинув на плечи халат, она прошла в ванную и включила воду. Бросив в воду ароматическую соль, она неожиданно чихнула. «Будь здорова!» — сказала она вслух и погладила свой живот.

Роза рассмеялась. Ее ребенок еще только бесформенный комочек, а она уже разговаривает с ним. Роза взглянула в зеркало. Кожа чистая и розовая, глаза сияют. Впервые в жизни она была рада тому, что она — женщина.

Осторожно ступив в ванну, она погрузилась в воду. Времени у нее немного: в семь Дэвид будет звонить из Нью-Йорка. Она хочет услышать его счастливый голос, когда она сообщит ему.

* * *

Дэвид заглянул в бухгалтерскую книгу. Шесть миллионов прибыли за этот год. А в прошлом — два. Цифры доказывают, что он был прав, заключив сделку с Боннером три года назад.

Правда, Боннер получил почти столько же. Но он имел на это право. Почти вся его прибыль — от его собственных больших фильмов, которые он финансировал и ставил сам. Жаль, что Дэвиду не удалось уговорить Джонаса вложить деньги в эти фильмы: ведь Боннер предлагал. Тогда прибыль составила бы десять миллионов.

Но одно сильно тревожило Дэвида. В течение последнего года Корд постепенно сокращал пакет своих акций, по мере того как росла на них цена. Он уже вернул себе вложенный капитал, и при этом у него осталось еще двадцать три процента акций. В такой компании это обычно составляло контрольный пакет. Но кто-то скупал акции. История с дядей Берни повторялась, только теперь в его положении находился Джонас. Однажды к Дэвиду явился некий брокер по фамилии Шеффилд. Поговаривали о том, что он — глава крупного синдиката. Когда он опустился в кресло напротив, Дэвид вопросительно посмотрел на него.

— Уже почти год мы пытаемся договориться о встрече с мистером Кордом, чтобы обсудить наши общие проблемы, — сказал Шеффилд, — но никто не знает, где он находится и как с ним связаться. Мы даже не получили ответа ни на одно из наших писем.

— Мистер Корд очень занят.

— Знаю, — быстро откликнулся Шеффилд. — Мне уже приходилось иметь с ним дело. Взбалмошный человек, на мой взгляд. Наше терпение на исходе. Мы имеем значительные вложения в вашу компанию. Настолько значительные, что мы не потерпим ни дилетантизма в руководстве, ни пренебрежения возможностью получать прибыль.

— Мне кажется, вкладчикам не на что жаловаться, — ответил Дэвид. — Особенно в свете прибылей этого года.

— Ценю вашу лояльность, — улыбнулся Шеффилд. — Но мы оба понимаем, что к чему, мистер Вулф. Моя группа вкладчиков была готова финансировать определенные картины, что удвоило бы прибыль. Мистер Корд — нет. Мы готовы ввести в действие правило, по которому высший менеджмент получит право на свою долю в ценных бумагах и прибылях. Мистер Корд — нет. И мы определенно не заинтересованы в том, чтобы обременять компанию некоторыми расходами — к примеру, на отель «Бульвар Парк».

Дэвид ждал, когда Шеффилд дойдет до главного. В мире кино это не было секретом. Это называлось «гарем Корда».

Все началось два года назад, когда Джонас захотел снять номер для девушки и получил отказ. Тогда от имени компании он снял несколько этажей в приличном отеле на окраине Беверли-Хиллз. Как только были подписаны документы, студия вселила в отель всех девушек, работавших по контрактам.

Тридцать девушек поселились в отеле, приведя администрацию в шок. Газетчики потрудились, делая особый акцент на том, что ни одна из девушек за год не зарабатывала столько, сколько компания платила за номер в месяц. С тех пор прошло два года, а контракт был заключен на пятнадцать лет. Отель был готов аннулировать контракт, но Джонас уперся. Постепенно большинство девушек выехали из отеля, и теперь почти все номера пустовали. Изредка Джонас вселял туда какую-нибудь перспективную, на его взгляд, девушку.

— Думаю, мне не нужно напоминать вам, что мистер Корд не получает никаких вознаграждений от компании?

Шеффилд снова улыбнулся.

— У нас не было бы возражений, если бы мистер Корд приносил компании какую-нибудь пользу. К сожалению, он в ее работе не участвует. Он не посетил ни одного заседания правления, с тех пор как владеет компанией.