Читать книгу "Прекрасные господа из Буа-Доре - Жорж Санд"

Болтая так со своим конем, Марио поправлял стремена, немного поврежденные кустарником. Затем, вскочив в седло, он полетел стрелой.

Мы оставим его в пути и вернемся в Бриант, где положение осажденных внушает нам некоторое беспокойство.

Глава сорок восьмая

Когда Марио с Аристандром приехали в Бриант, не прошло и получаса со времени внезапного появления бандитов.

Лориана собиралась сесть за стол, когда в поселке послышались невнятные крики и ружейные выстрелы.

Эти звуки, которые обитатели замка и даже фермеры приняли вначале за звуки охоты деревенских жителей на какого-то крупного зверя, забравшегося в их поселение, очень скоро приняли более тревожный характер.

Каждый вооружился тем, что попало ему под руку, и молотильщики с гумна, размахивая своими цепами, побежали к башне ворот. Но их в ту же минуту оттеснили и остановили жители городка, которые, приходя со всех сторон, столпились на подступах к мосту и, в своем страхе, давили и опрокидывали людей, поспешивших им на помощь.

Банда нападавших состояла всего лишь из пятидесяти человек, сопровождаемых женщинами и детьми; но мы помним, что маркиз привел в готовность и отправил на штурм Брильбо всех крепких и отважных людей своего небольшого владения, так что население, подвергшееся нападению разбойников, состояло в данный момент лишь из женщин и детей, искалеченных стариков или тщедушных подростков.

Вид страшных и странно выряженных бандитов произвел то действие, на какое они и рассчитывали. Крестьянами поголовно овладела паника, и страх дал им ровно столько сил, сколько требовалось для того, чтобы помешать добрым слугам из замка выйти настрочу врагам.

Один из мертвых, найденных Марио на дороге, был молодым калекой, который упал и был затоптан ногами бегущих; второй несчастный славный старик, один попытавшийся выступить против врага, и Санчо убил его ударом приклада.

У слуг едва хватило времени снова перейти мост, и его не смогли поднять из-за отставших, которые приходили с криками и просьбами об укрытии для них и их скота. Враг воспользовался беспорядком, чтобы настигнуть их.

Тогда под сводом ворот завязался бой, в котором люди из замка, окруженные кричащими детьми и животными, тупыми и неподвижными или ранеными и разъяренными, вынуждены были немедленно отступить.

Едва они вернулись на задний двор, как крестьяне их покинули, бросившись на постоянный мост, и храбрецы, которых осталось не больше десятка, были вынуждены, под натиском бандитов, героически сражаясь, отойти к калитке.

Там был убит один из лучших, фермер Шарассон; двое других были ранены. Погибли бы все, потому что страшный Санчо наносил удары с отчаянной яростью, если бы пс трусость Ла-Флеша и его товарищей, «занимавшихся грабежом и нисколько не желавших получать жестокие удары».

Оставшись всемером, храбрые слуги должны были отступить во внутренний двор; это оказалось нелегко из-за тесноты, образовавшейся там. Санчо так подогревал бой, что большая часть животных осталась снаружи или, обезумев, бросилась в реку.

Во время этой жестокой, но очень недолгой битвы — она длилась едва ли десять минут — Лориана и Мерседес сначала молча и дрожа стояли на площадке малой башни входа. Когда они увидели своих людей отступающими, их охватила спонтанная смелость, какую придает страх слабым людям, и женщины побежали к фальконетам. Они поспешили зажечь фитили и держались наготове, подбадривая друг друга, и стараясь припомнить то, что показывали и объясняли, в виде упражнения, Марио и другим молодым людям. Но стрелять по врагу пока еще не было возможности, поскольку они бились врукопашную с защитниками замка.

Но что делал Адамас в этот последний час? Адамас находился в недрах земли.

Мы помним о потайном ходе, через который должны были, в случае необходимости, вывести Люсилио.

Этот подземный ход, проходивший подо рвом, вел к дороге в овраге, которую наводнения занесли песком вот уже несколько лет.

Адамас вообразил, что расчистка входа потребует нескольких часов работы землекопов. Но повреждения оказались более значительными, и после трех дней работы проходом все еще нельзя было воспользоваться.

Каждый вечер он управлялся проверять сделанную за день работу, и в то время, когда начался бой, он производил очередной осмотр, делая замеры и не догадываясь о царившем снаружи шуме.

Когда он вылез из своей норы, заканчивавшейся под лестницей башенки, несколько минут он был словно пьяный и думал, что грезит; но будучи человеком изворотливым, быстро обрел присутствие духа.

Адамас появился как раз в ту минуту, когда осажденные ворвались во внутренний двор и когда, пользуясь тем, что все потеряли голову, враг вот-вот готов был проникнуть туда же.

Проворный и всегда хорошо обутый, настоящий камердинер, каким он и был, он одним прыжком оказался у механизма решетки, чтобы опустить ее перед носом и даже немного на головы нападавшим; так, что основание этого средства заграждения не касалось земли. Он вовремя заметил это.

— Клиндор! — крикнул он растерянному пажу, готовившемуся закрыть ворота перед решеткой. — Стой, стой! Почему решетка дальше не опускается? У меня остается еще фут над желобом.

Клиндор, не отличавшийся большой храбростью, хотя изо всех сил старавшийся быть храбрым, посмотрел и в ужасе отступил.

— Еще бы! — сказал он. — Под ней три человека!

— Силы небесные! Из наших?.. Посмотри же, трижды молочный теленок!

— Нет, нет, из них.

— Что ж, тем лучше, клянусь Меркурием! Эй, скорее сюда! Поднимайтесь на верх решетки! Давите! Давите! Разве вы не видите, что эти мертвые тела послужат живым для того, чтобы пробраться под железными зубьями, и что, оказавшись под сводом, они подожгут ворота! Ну, остальные, вниз! Молотками, ногами, прикладами, бейте по головам тех, кто захочет пролезть! Срезай всех подряд твоей косой, мой славный Андош, живых и мертвых! А у тебя, Шатенье, есть ли еще заряд свинца? Стреляй в эту высунувшуюся красную морду!.. Есть! браво! Клянусь богом Тевтатом, это здорово! в самую глотку! Еще одним меньше!

Перемежая таким образом возвышенные обращения с пошлостями, до которых он опускался, чтобы быть доступным пониманию черни, Адамас с удовлетворением увидел, что решетка совсем опустилась на тела, и нападавшие отступили к началу моста.

— Теперь к фальконетам! — воскликнул он. — Побыстрее, мои Купидоны! Давайте, тысяча чертей, цельтесь, цельтесь! Приготовьте мне фрикасе из этих ночных птиц!

Небольшая артиллерия замка привела в уныние бандитов, которым нечем было отвечать, и они, унося своих раненых, решили, в ожидании лучшего, отправиться грабить и пировать на ферму.

Телят и баранов бросали живьем в горящий стог, откуда вскоре поднялся едкий запах паленой шерсти. Несчастных животных, пытавшихся избежать этой казни, вилами заталкивали обратно. Их сожрали наполовину сырыми, наполовину обуглившимися. В погребе вышибали днища из бочек. Все более или менее сильно напились, даже дети и раненые. Тело несчастного фермера бросили в огонь, и поступили бы также с двумя пленными батраками, если бы не рассчитывали на выкуп, и Санчо, желавший быть беспощадным, остался этим недоволен.